Джеральд Сеймур - Бомба из прошлого

• Название: Бомба из прошлого
• Автор: Джеральд Сеймур
• Издательство: Вече
• Жанр: Боевик
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-5265-9

Россия после развала СССР. Офицер КГБ похищает со склада военной базы ядерный заряд огромной мощности. По прошествии 15 лет похититель решает продать свой «трофей» за большие деньги. Покупатель нашелся быстро. Да не один…

Британская разведка, русская мафия и международный терроризм — это лишь малая часть тем и проблем, о которых рассказывает современный мастер триллера Джеральд Сеймур в своем захватывающем боевике «Бомба из прошлого».

---

Парень вел себя как-то уклончиво и чего-то явно недоговаривал.

— Куда меня командируют?

— В отдел по нераспространению ядерного оружия. В распоряжение мистера Лоусона. Срок не определен, но по крайней мере не навечно. Вы…

Он надел шлем.

— Я ничего этого не слышал.

— Санкцию дала Пэм, я тут ни при чем.

— Этот парень, Кристофер Лоусон, первостатейное дерьмо.

— Пэм так и сказала, что вы не обрадуетесь. Но ей приказали сверху. Боюсь, тут уже ничего не изменишь. Как говорится, раствор застыл.

— Его уже давно следовало отправить на пенсию. — По спине поползла струйка пота, а голос прозвучал пронзительнее, чем обычно. Девушка, заступившая на ночное дежурство, вернулась и, перестав жевать шоколадку, уставилась на него. Ну и черт с ней. — А что, если я заболею?

Курьер ухмыльнулся.

— Вытащат из постели и душ принять не дадут. Может, попробовать самоубийство?

— В этом здании более неприятного типа не найдешь. Пережиток да еще…

— И именно в его распоряжение вас и отправляют. В отдел нераспространения ядерного оружия. Третий этаж, западное крыло, кабинет семьдесят один. Все ясно?

Люк сдался.

— Ладно. Сейчас слетаю домой, прихвачу болеутоляющих и…

— Мистер Лоусон ждет вас… сейчас. — Курьер рассмеялся. — Да, чуть не забыл… Пэм сказала, санкцию дал сам директор. Удачи.

Дэвис сердито стащил плащ и швырнул вместе со шлемом в шкафчик. Потом захлопнул раздраженно дверцу и, прошествовав мимо ночной дежурной, вышел в коридор.

В конце коридора Люк Дэвис сердито стукнул кулаком по кнопке вызова лифта. Кристофер Лоусон был одним из тех немногих, кто еще помнил Добрые Старые Времена и непрестанно о них говорил. Тогда — в пятидесятые, шестидесятые, семидесятые, в годы холодной войны — все работало распрекрасно. В отличие от нынешних времен, жалких и бесцельных. Дэвис имел за спиной пять лет службы, и до назначения в Сараево ему указывали другие — краснорожие старперы, бормотавшие что-то о временах Потопа и Ковчега. К тому времени, когда он вернулся с Балкан, их уже убрали. Сохранился только один. И пусть в столовой не хватало мест, один столик всегда оставался свободным, чтобы он мог поесть за ним в одиночестве и без помех. Историй о его грубости хватило бы на целую книгу. Дэвис вышел из лифта и выругался. Голос, пролетев по коридору, ударился о дальнюю стену и эхом вернулся к нему, словно в насмешку над его стараниями.

Он постучал.

Вышедшая в коридор женщина взглянула на его заламинированное удостоверение и жестом предложила войти.

Лоусон сидел спиной к нему и с трубкой у уха, в которую и кричал:

— Если я говорю, что мне нужны два агента и вот такое оборудование завтра к семи утра, то я и имею в виду именно то, что говорю. Это понятно мне и должно быть понятно любому, кто не полный идиот. Я уже сказал, где и когда мне все это нужно. В семь и ни минутой позже.

Он бросил трубку и повернулся.

— Вы Дэвис? Люк Дэвис?

— Да.

— Сколько лет на службе?

— Пять.

— Что ж, вполне достаточно, чтобы все узнать и стать экспертом. Вы все знаете?

— Думаю, когда вам сообщили о моем переводе, вы затребовали мое досье, прочитали отчеты моего начальства и знаете, на что я способен, а также…

— Если мне понадобится речь, я так и скажу. Когда речь мне не нужна, я требую короткого, в одно, два или три слова, ответа на вопрос. Саров. Что значит для вас это слово?

Люк едва не взбесился.

— Извините, это имя человека или название какого-то места?

— Мне понадобился год — год, а не пять, — чтобы узнать, что такое Арзамас-16 и Саров, но тогда на службу брали людей иного качества. Явитесь в половине седьмого утра. Отправляйтесь и учитесь.

Красный от унижения, с горящими щеками, Люк Дэвис выскочил из кабинета, прошел мимо впустившей его женщины и толкнул дверь. Ни об Арзамасе-16, ни о Сарове слышать ему еще не доводилось, но в его распоряжении было шесть часов и двадцать шесть минут, чтобы все узнать.

* * *

Проехав на автобусе, Джонни Кэррик последнюю милю прошел пешком. Это стало для него привычкой с тех пор, как он попал в дом Иосифа Гольдмана. Как и не пользоваться мобильным телефоном. Для агента под прикрытием нет ничего хуже, чем звонить своему связнику с улицы. Здесь не определишь, наблюдают за тобой или нет. Другая ошибка — воспользоваться мобильным сразу после ухода с работы. В первое время Кэррика постоянно страховали — кто-то сопровождал его с работы, в рабочее время где-то поблизости постоянно курсировала машина поддержки. Но за прошедший месяц ничего не случилось, угрозу опасности сочли преувеличенной, и парни из группы поддержки получили другие задания. Если бы он рискнул сейчас позвонить и доложить о последних новостях — проколе Саймона Роулингса и предложении подняться чуть повыше и занять его место, — то попал бы скорее всего на Кэти, но никак не на Роба и не на Джорджа, своего куратора. Уж лучше не рисковать. Дело терпит. Он еще не знал, когда они соберутся на совещание и будет ли случившегося достаточно для того, чтобы принять решение о продолжении операции. Не мог он гарантировать и того, что назначение расширит его возможности.

Он устал, вымотался и ничего не чувствовал. Саймон Роулингс поступил с ним по-человечески и ничем не заслужил такого отношения, предательства и обмана. Но что поделаешь, если мир, в котором живешь, требует этого. Здесь используется все, каждый человек. Отношения здесь не учитываются.

Этот вопрос уже задавали ему на собеседовании.

— Скажем прямо, Джонни, пусть это и прозвучит грубовато, надеюсь, коллеги простят мне эту вульгарность. Поработав с объектом, вы проникнитесь к нему симпатией, привыкнете к его окружению, начнете видеть в людях лучшие стороны, но ваше задание останется прежним: поломать им всем жизнь, обмануть их и уйти со сцены. Справитесь? Сил хватит?

В группе, проводившей собеседование, их было трое: суперинтендант из отдела убийств — он-то и задал этот вопрос, дивизионный коммандер, женщина в накрахмаленной блузке и идеально отглаженной форме, и психолог, средних лет мужчина с пронзительным взглядом, наблюдавший и ничего не говоривший.

— Я буду в первую очередь полицейским, — ответил Джонни. — Мой долг в таковом качестве состоит в том, чтобы получить доказательства преступной деятельности. Для меня это — на первом месте. Я сделаю свою работу.

Друг в Бристоле, человек постарше и поопытней, советовал не распространяться, отвечать коротко и по делу, не терять бдительности и выказывать искренность и честность, демонстрировать уверенность и твердость.

— Вы сможете жить в изоляции? — спросила женщина. — Сумеете выдержать в ситуации, где все — ложь? Вам придется полагаться только на себя и существовать в постоянном обмане. Поверьте, это нелегко.

Джонни до сих пор помнил свои ответы.

— В детстве мне не приходилось рассчитывать на компанию. Предоставленный самому себе, я обходился своими силами. Мне не требовался кто-то еще, чтобы пожаловаться на жизнь, поплакаться кому-то в жилетку. Я не был дома с тех пор, как ушел из него и поступил на службу. Я два месяца провалялся в госпитале, инвалидом, и никто не навестил меня. Я не боюсь одиночества. — Собеседование закончилось быстро, всего лишь девяносто две минуты, тогда как у других оно растягивалось до трех часов. Он все сделал правильно и произвел нужное впечатление. Джонни не сомневался, что его приняли. Я сделаю свою работу — вот они, нужные слова. Я обойдусь своими силами. Другие вопросы касались более детальных аспектов: как он поведет себя, живя с наркоманами, проститутками, рядом с педофилами. Жуткие слова, но только слова.

Запомнилось и напутствие суперинтенданта из отдела убийств, который подался вперед и негромко сказал:

— Ты сможешь позаботиться о себе. Но мы всегда будем рядом. Для нас безопасность наших людей — самое главное. Мы просим их, приняв во внимание реальности, подвергнуть себя риску и обречь себя на не очень приятную жизнь. Но если ситуация обострится, играть в героев не нужно. Человек важнее задания, и мы ждем от своих, что они не станут рисковать сверх меры, а вовремя уйдут со сцены.

Джонни Кэррик поднялся по ступенькам дома, комнату в котором снял за две недели до поступления к Гольдману.

Он открыл дверь, подобрал письма и пошел наверх. Там, на втором этаже, его ждала обставленная самым необходимым комната, ставшая его домом. Комната, где он был один и где не нужно было лгать.

ГЛАВА 4 10 апреля 2008

Может быть, из-за случившихся накануне перемен Кэррика в то утро не отпускало ощущение, что наблюдают за ним пристальнее и внимательнее, чем обычно.

— Чем глубже проникаешь в организацию, чем шире открывается перед тобой дверь, тем больше к тебе внимания. — Так говорил инструктор на курсах подготовки. — Естественное подозрение, которое люди питают к постороннему, тем более иностранцу, полностью подавить нельзя. Каждый шаг вверх означает, что тебе нужно быть еще осторожнее.