Олег Игнатьев - Самый длинный месяц

• Название: Самый длинный месяц
• Автор: Олег Игнатьев
• Издательство: Вече, Персей, ACT
• Жанр: Детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-7141-0099-1 («Вече»)

Эта книга адресована любителям криминального жанра, ценящим острый, динамичный сюжет, захватывающую интригу и запоминающихся героев. Детективные произведения, написанные талантливым автором и составившие эту книгу, объединены одним общим героем — майором Климовым, которому не привыкать к безвыходным ситуациям…

---

— Теперь их радости конца не будет.

— Или злобе, — засомневался Гульнов. Того гляди, притянут старую к ответу, затаскают по судам.

— А мы не скажем, — неожиданно для самого себя ответил Климов. — Возвратим украденное и шабаш! А где нашли, это уж наше дело. Может, мы эксперимент проводим…

— По профилактике квартирных краж?

— Вот именно. Секреты производства, одним словом.

А что, она действительно в масонов верит?

— О! — воскликнул Климов. — Целая теория. Оказывается, Пушкин…

— Александр Сергеевич?

— …был масоном.

— Не может быть. А где об этом говорится?

— Я не знаю. Тут свои бы мемуары одолеть.

Климов кивнул на груду папок.

— Вон их сколько.

Бумаг, действительно, скопилось многовато.

— А про Дантеса что она гутарит? — не унимался Андрей.

— Тоже масон. Даже в дворянском гербе Гончаровых были знаки темных сил.

— И что это за знаки?

— Пятиугольная звезда…

— Шести?

— Да, нет. Пяти. Еще какая-то хреновина и меч.

— Наверно, щит?

Климов задумался.

— Что-то другое. Это у нас эмблема со щитом, а там… ну, в общем, ерунда, Андрей.

Гульнов вздохнул.

— Дела…

Но Климов не видел причин для вздыханий. Пора спускаться с облаков на землю. Вот Звягинцевы до конца не прояснились… Особенно она. Утаивает что-то, но вот что?

— Я вот о чем подумал: а что как ограбление стоматолога тоже акция кого-то из родных? Смотри, сначала обворовывают его, причем замок открывался домашним ключом…

— Да, эксперты на этом настаивают.

— …а ровно через два дня, эта твоя пузырешница…

— Почему моя? — обиделся Гульнов. — Она…

— Ну, ладно, — поправил себя Климов. — Наша… проводит акт возмездия.

— Но почему не раньше и не позже?

— Да потому что старая сообразила: вина за ограбление падет не на нее, а на того, кто уже побывал у стоматолога. Согласен?

— Убедительно.

— И мы так думали сперва и продолжали бы считать, что коли почерк ограбления один, искать нужно кого-то одного. Ан нет! Из трех квартир одна уже отпала. Добровольное признание-

— Может быть, и стоматолога обчистил кто-то из своих?

— О чем я и толкую!

— Или знакомых, — обкусил на пальце заусеницу Андрей и сухо сплюнул.

— Вот-вот, или знакомых. — Климов оживился. — Чуешь? Там, где происходит скандал, вырастают уши. Я вот о чем: стоматолог обмолвился, что привык жить для себя и часто не ночует дома, пока супруга на специализации.

— Неравнодушен к женским чарам?

— Надо понимать. Попить-поесть к нему приходят, но спать он их не оставляет.

— Почему?

— Во-первых, он слишком рассудочен, а во-вторых, как утверждают опытные люди, женщину очень трудно залучить в спальню, но еще труднее оттуда выжить.

— А там, где происходит скандал…

— Усек?

— Еще бы!

— Там вырастают уши.

— И нашему повесе они не нужны.

— Ни на вот столько. Жена его имеет деньги, а главное, связи, без которых не прожить, не говоря уже о кооперативе.

— Так что ссориться ему с ней не резон, — уловил ход его мыслей Андрей, и Климов добавил: — А разводиться тем более.

— Сбил шабашку и в кусты!

— Он относится к тем, кто считает, что всю жизнь не проходишь с душой нараспашку. Это хорошо знают политики. А он политик.

— Бизнесмен.

— А такие допускают существование тайны лишь при одном условии, что она не станет достоянием гласности. Но мир тесен. Человек человека не оставит без внимания.

— И этим человеком, — глаза Андрея загорелись, — может быть соседка!

— Да, жена уехала…

— А ей доверила ключи!

— …и наказала: только муженек мой за порог, ты в дом. И все на карандаш.

— Что ел, с кем пил?

— Мало того, узнав о его ночных отлучках, жена стоматолога толкает Звягинцеву, соседки как-никак…

— А, может, и подруги…

— …на инсценировку кражи. Иначе он, подлец, придумает легенду и отвертится, а так все зафиксировано в милицейском протоколе: такого-то числа, между тем-то и тем-то часом ночи хозяина квартиры дома не было…

— А был он миленький-хорошенький у…

— …правильно, у нехорошей тети. Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не назвать.

— Вот почему он и в милицию не заявил.

— Само собой. А будь иная подоплека, он всех бы поднял на ноги, и прокурора в том числе. Он парень-хват.

Гульнову эта версия понравилась.

— А как мы сможем доказать?

— Надо подумать.

— И еще: куда она припрятала вещички? Куртку, шапку, видеокассеты…

— Мне кажется, что это плата за инсценировку. Ты заметил, что вещи исключительно мужские?

— Да, ни одной женской тряпки не забрали.

— Это-то и подозрительно.

— А что она с ключами сделала? — спросил Андрей. — Неужели выбросила как улику? Тогда мы не докажем. — Он заходил по кабинету и предложил сейчас же ехать к Звягинцевой. — Куй железо…

— Вряд ли, — засобирался Климов и сунул ворох бумаг в ящик стола. — На это она не пойдет. Одно дело воспользоваться ключом, другое дело им распорядиться. Выбрось она ключи, значит, соседке надо менять замки, а замки не абы какие, фирменные, в наших палестинах таких не найдешь. Что же ей, жене, когда она вернется из Москвы, двери выламывать? Или с работы увольняться, мебель сторожить? Вазы-статуэтки караулить?

— А запасные? Иностранные замки всегда с тремя ключами, а бывает, и с пятью.

— И дальше что? — подталкивая Андрея к выходу, в затылок ему сказал Климов. — Запасной на то и запасной, считай, что неприкосновенный. Я как вспомню китаяночку у них в шкафу…

Звягинцеву они «раскололи» без труда.

Когда та сообразила, что могла предстать перед судом за кражу, только откажись соседка от своих слов, она вернула ключи от задереевской квартиры и съездила к своей знакомой, привезла похищенные вещи. Куртку, шапку, видеокассеты.

Все это ей причиталось в виде платы за шпионско- подрывную деятельность.

Выполнив целый ряд необходимых в таких случаях формальностей, ей были возвращены картины, облигации и золотые серьги. Оказывается, автора картин она не называла из-за страха, что купленные по дешевке ценности у нее изымут. Тут она, конечно же, слукавила. Прошли те времена. А вот то, что на международном аукционе могли заплатить чистоганом, она знала и найти богатого купца явно мечтала. За две картины Легостаева могла свободно получить не менее восьмидесяти тысяч долларов. А это, брат ты мой, огромнейшее состояние.

Глава 7

После того, как найденные вещи были возвращены их владельцам, а дела по расследованию двух краж подшиты, пронумерованы и скреплены печатью, Климов решил заглянуть к Озадовскому, но до восемнадцати тридцати оставалось еще два часа сорок семь минут, и он предложил Андрею проехаться в сторону рыбного рынка, в район новостроек, где, по его мнению, почва была глинистая, вязкая, а сама глина желтая. Заодно неплохо было бы найти и поговорить с участковым, пусть присмотрится к своим подопечным.

День выдался солнечным, не по-осеннему теплым, и то обстоятельство, что чудная погода как нельзя лучше соответствовала их приподнятому настроению — что ни говори, а двух зайцев сегодня убили! — делало погожий ясный день еще более теплым и солнечным.

Всегда бы так.

И дни стояли ласковые, и работа спорилась.

Когда Андрей сел за руль, солнечный зайчик от его ручных часов скользнул по приборной доске, на миг ослепил Климова и вскоре заплясал у него на колене. Такой яркий, что видны были светящиеся стрелки. Как усы.

Климов по-мальчишески накрыл его рукой: ага! По тот уже исчез, как провалился, — Андрей переключил скорость.

— Через площадь?

— Давай по набережной. Потом свернем.

Трудно удержаться, чтобы не взглянуть на море в такой день.

Медленно прокатившись вдоль кромки берега и полюбовавшись величественной зыбью синих далей, они свернули на Передовую и вскоре оказались в новом квартале, где несколько домов-башен, поставленных «колодцем», горожане называли «домами на рынке». Старожилы уверяли, что когда-то здесь шумели рыбные ряды. Чего гут только не было! Креветки, крабы, золотистая кефаль… Но это, если верить старикам, а у тех всегда все в прошлом лучше: и снег теплей, и вода мокрей.

Четыре двенадцатиэтажки образовали тесный двор, в котором стайка малышей гонялась друг за другом на велосипедах, а ясельная мелкота сосредоточенно копалась в глинистом песке.

На первом этаже одного из домов располагался опорный пункт милиции.

Андрей коротко бибикнул, посигналил заболтавшейся на лавочке юной мамаше, и та подхватила выбежавшего на дорогу карапуза. С притворным гневом она шлепнула его под зад и тут же с ласковой свирепостью принялась целовать и тискать своего малыша.

Глядя на нее, Климов подумал, что матери чаще прижимают к себе детей из-за наглядной опасности, а отцы — страшась за их будущее.