Валерий Воскобойников - Портрет Кати Е.

• Название: Портрет Кати Е.
• Автор: Валерий Воскобойников
• Жанр: Детская проза
• Год: 1967

Повесть Валерия Воскобойникова «Портрет Кати Е.» была опубликована в журнале «Костер» № 9 в 1967 году.

---

Птицы быстро забывают разные слова, если при них не повторяют эти слова люди. Но Петька еще не все забыл, зато тунеядец Ляпин уже исправился и пишет в домовый комитет письма, в которых обещает поступить на завод учеником пожарного, а по телевизору никогда больше не выступать, сколько бы его ни звали.

* * *

На следующий урок рисования учитель принес фарфоровый кувшин и деревянную подставку. Подставку он поставил на стол, кувшин на подставку.

— Всем видно? — спросил он.

— Всем! — ответили все.

— Тогда рисуйте. Не забудьте о светотени.

Катя рисовала плохо. Она смотрела, как проводит прямые линии Дорин, и удивлялась, как это у него правильно получается. Даже ручка изгибается так же плавно, как у кувшина.

Она протерла бумагу до дырки в одном месте, и наконец у нее получилось что-то похожее. А время еще оставалось.

И Катя нарисовала цветы. Сначала колокольчик. Тонкий стебель и головка наклонились вниз, потом ромашку. Ромашка получилась широкая, как парашют. Еще одну ромашку.

— Что ты делаешь? — удивился Дорин. — Мы же с натуры рисуем.

— С какой еще натуры?

— С простой. Нельзя рисовать лишнего. Сотри цветы.

— Подумаешь, воспитатель! Не хочу я их стирать.

И учитель ее услышал. Дорина не слышал, а ее так сразу.

— Ермолова, — сказал учитель, — сейчас я к тебе подойду.

И подошел.

— Кувшин нарисован почти верно. Вижу, ты исправляешься. Зато цветы, придуманные тобой, протыкают кувшин насквозь. Представь: разве это возможно? В следующий раз поставлю за такую фантазию два.

И он показал, как должны стоять в кувшине эти цветы.

* * *

На сбор отряда Катя ехала в автобусе. Она сидела у окна и смотрела на улицу.

Впереди ехал тоже автобус, и Катин стал догонять его. Вот они поехали уже рядом. Из того автобуса на Катю смотрел парень.

Он тоже сидел у окна. Он посмотрел на Катю и подмигнул ей. Тут Катин автобус стал обгонять парня, и Катя помахала рукой: «До свидания». А парень покачал головой и снова подмигнул. Они поехали вровень и продолжали друг другу подмигивать и улыбаться.

Парень снова подмигнул, но Катин автобус рванулся вперед изо всех сил, Катя показала парню язык и скоро забыла про него. Но на перекрестке их автобусы снова поравнялись, и парень сделал Кате нос: приставил к своему носу большой палец, а остальными пальцами подрыгал в воздухе.

Тут он начал отставать уже окончательно, и Катя сделала нос сразу двумя руками: «Вот тебе, получай».

А потом начался сбор отряда. Вернее, он никак не мог начаться, потому что все ждали нового пионервожатого.

— Ваш вожатый — рабочий с шефского завода, — сказала Василиса Аркадьевна.

Все его ждали, и он наконец вбежал. Это был тот самый парень, который отстал от Кати в своем автобусе.

— Извините, проехал лишнюю остановку, — сказал он, тяжело дыша.

— Это ваш новый пионервожатый, — сказала Василиса Аркадьевна, — он с вамп будет знакомиться, а я пока выйду.

И знакомство началось.

Все зашумели, кто как захотел, а пионервожатый стоял у стола и открывал рот, но сказать ничего не мог.

Все кашляли, чихали, мяукали, смеялись. Молчали только Катя и Дорин. Дорин молчал, потому что он был командиром отряда, и потому, что он молчал всегда. А Катя молчала, потому что пионервожатый получался ей как бы хорошим знакомым, знакомей, чем многие люди.

Вдруг пионервожатый отошел от стола, остановился посреди класса и сделал стойку на руках. Он стоял так, на руках, долго. Ноги у него покачивались вперед-назад, и сам он изогнул шею и смотрел в потолок.

Все сразу стихли. Но в это время дверь открыли завуч с директором. Завуч вошел в класс, говоря директору что-то через плечо назад и не видя стоящего на руках посреди класса пионервожатого. А директор открыл рот, прислонился к двери и полез в карман за таблетками. От сердечной боли. И завуч, наконец, тоже увидел, тихо сказал: «Извините» — и стал пятиться в коридор. Они оба, директор и завуч, захлопнули за собой дверь и куда-то быстро побежали по коридору. Тут пионервожатый вскочил на ноги, тоже выбежал в коридор и тоже побежал куда-то, наверно, догонять их.

Больше в класс он уже не вернулся. Зато вернулась Василиса Аркадьевна. Она сказала, что сбора не будет, и чтобы все без разговоров быстро шли по домам.

* * *

— Моя мама и я приглашаем тебя в гости, — сказал Кате Дорин.

— Зачем?

— Как зачем? Ей ведь нужно узнать, с кем я сижу на уроках.

И Дорин сказал адрес.

— Ты должна тщательно причесаться, — сказала Катина мама дома, — и уши проверь, и ногти.

— А вот и Катя. Левушка, это Катя! — сказала мать Дорина очень радостным голосом, когда Катя пришла к ним.

И Дорин вышел в прихожую.

— Раздевайся, Катя. Шапку на этот столик, — говорила мать Дорина.

И Катя разделась, положила шапку на столик.

Потом они с Дориным пошли в комнату. В комнате у Дорина был свой секретер. Дорин показал, как ловко откидывается у него стенка и делается столом.

— Места занимает не много и приучает к порядку, — сказал он.

— Это Жюль Верн, да? — увидела книги Катя. — Я «Дети капитана Гранта» читала. А «Таинственный остров» мама все обещает принести, а не несет. Говорит, на работе у них очередь.

— Я тоже еще не читал. Мне недавно еще подарили. Для развития воображения, — сказал Дорин.

Пришла мама из кухни.

— Сейчас Левушка нам поиграет на скрипке, а потом будем пить чай, — сказала она, — ты, Катенька, не возражаешь?

Катя не возражала.

Дорин вынул скрипку из футляра, который лежал за секретером, и прижал ее подбородком к плечу.

— Может быть, ты, Катенька, хочешь исполнить что-нибудь? — спросила доринская мама.

— На скрипке? — удивилась Катя. — Я не умею. Я вообще ни на чем не умею. У нас наверху сосед — артист, он целый день играет на пианино — все слышно.

— Тебе, Катя, очень пошла бы скрипка, — сказала доринская мама, и Дорин заиграл.

Потом они пили чай с круглым печеньем «Мария», говорили про погоду, а Дорин говорил про уроки.

— Тебя до которого часа отпустили? — спросила доринская мама.

— Не знаю, — сказала Катя.

— Мы с Левой тебя проводим.

В прихожей на полках под потолком стояли разные книги.

— Меня вот по этой книге воспитывают, — показал Дорин на самую толстую в блестящей желтой обложке, — а тебя по какой?

Его мать как раз вышла на кухню проверить газ.

— Меня? — удивилась Катя. — Не знаю. Просто так, наверно, без книг.

— Ну, значит, они от тебя скрывают. Я случайно прочитал ту книгу. Теперь знаю даже вперед, как в следующем году будут меня растить. Там все по годам размечено.

На улице доринская мама взяла Катю за руку, сама пошла посередине, и так они дошли до Катиного дома.

* * *

Фамилия Козодоя была Козодоев. Но все ребята звали его Козодой. Он жил в соседнем с Катиным дворе. И Катя раньше была с ним в детском саду в одной группе.

В эту зиму Козодой вдруг начал кидаться снежками. Никогда не кидался и вдруг начал. Идет Катя в булочную — уже ждет ее Козодой с готовым снежком.

— Дурак! — кричит ему Катя.

А на обратном пути Козодой подкарауливает снова.

Однажды увидел Катю в форточке и тоже кинул. Катя спряталась за окно, а снежок влетел в комнату и разбился на паркете. От него растеклась грязная вода.

— В меня, между прочим, снежками не кидаются, — сказала тогда мама.

— А я-то при чем! — обиделась Катя.

— Как знать, — улыбнулся папа.

Катя шла с Дориным из школы. Им ведь по дороге. И вдруг прямо о Катину шапку ударился крепкий снежок. Ударился и сбил шапку набок.

На углу стоял Козодой и готовил еще два снежка.

— Козодоище! — хотела крикнуть Катя.

Но Дорин вдруг втянул голову в плечи, будто в него, а не в Катю целился Козодой, и сказал:

— Пошли быстрее, лучше не связываться.

* * *

— А теперь ты должна пригласить Леву к себе, — сказала Катина мама.

— Почему должна?

— Это долг вежливости. Если ты была в гостях, то обязательно должна пригласить к себе хозяев.

В субботу был Катин день рождения.

На день рождения пришли Катины двоюродные сестры Маша и Даша. И пришел Дорин.

Дорин подарил большую книгу «Искусство вышивки».

Катя повела всех к себе в комнату и показала камни, которые ей подарил дядя, геолог.

— Смотрите, смотрите, — говорила она, — это ирризирующий шпат. Повернешь так — камень как камень, а вот так, — во, видите, как он сразу внутри засветился.

Дорин взял этот ирризирующий шпат, покрутил его, положил на место.

— На картине художника Куинджи «Лунная ночь на Днепре», — сказал он, — вот там вода светится по-настоящему.

И девочки все замолчали, потому что они еще не видели этой картины Куинджи.