Александр Дюма - Джузеппе Бальзамо (Записки врача)

• Название: Джузеппе Бальзамо (Записки врача)
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Арт-Бизнес-Центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-7287-0027-6

Истории Франции в канун и во время Великой Французской революции конца XVIII столетия посвящена серия романов А. Дюма: «Джузеппе Бальзамо», «Ожерелье королевы», «Анж Питу» и «Графиня де Шарни». Серия эта имеет название «Записки врача».

Время действия романа: 1770–1774 гг. В основе повествования «Джузеппе Бальзамо» лежат действительные исторические события и судьбы реально существовавших людей. В центре романа — таинственная, идеализированная автором фигура знаменитого Алессандро Калиостро (1743–1795), одного из лидеров европейского масонства, мечтающего о всеобщем братстве и счастье. Он выступает под одним из своих псевдонимов — Джузеппе Бальзамо.

_{Иллюстрации Е. Ганешиной}

---

— Ну, это слишком туманно, — заметил Бальзамо.

— То есть как — туманно?!

— Если бы вы знали, скольких людей, похожих на того, кого вы только что описали, мне приходилось встречать!..

— Неужели?

— Уверяю вас! Вам следовало бы внести некоторые уточнения, если вы действительно хотите, чтобы я вам помог. Прежде всего; известно ли вам, где, в какой стране он чаще всего бывает?

— Везде!

— Ну, а в настоящее время?

— В настоящее время он во Франции.

— Чем же он занимается во Франции?

— Под его руководством готовится неслыханный доныне заговор.

— Ну вот, это уже кое-что: если вы знаете, какой заговор он готовит, вы держите в руках нить, на другом конце которой, по всей вероятности, вы и найдете этого человека.

— Я придерживаюсь того же мнения, что и вы.

— Раз вы так думаете, почему же вы, в таком случае, просите у меня совета?

— Я еще раз взвешиваю все «за» и «против».

— Относительно чего?

— Вот этого.

— Чего же?

— Должен ли я его арестовать, да или нет?

— Да или нет?

— Да или нет.

— Я не понимаю, почему «нет», господин начальник полиции, раз он замышляет…

— Да, но он отчасти защищен, потому что носит громкое имя, титул…

— Понимаю. Однако что же это за имя, какой титул? Вам следовало бы сказать мне об этом, чтобы я помог вам в ваших поисках.

— Ах, граф, я вам уже сказал, что знаю имя, под которым он скрывается, но…

— Но не знаете, каким именем он себя называет, бывая в обществе, не так ли?

— Вот именно! Если бы не это обстоятельство…

— Если бы не это обстоятельство, вы бы его арестовали?

— Немедленно.

— Знаете, дорогой господин де Сартин, это действительно очень удачно, как вы сами сказали, что я пришел к вам именно сейчас, потому что я окажу вам услугу, о которой вы просите.

— Вы?

— Да.

— Вы скажете мне, как его зовут?

— Да.

— Назовете то самое имя, под которым он представлен в обществе?

— Да.

— Так вы с ним знакомы?

— Близко.

— Что же это за имя? — спросил г-н де Сартин, приготовившись услышать какое-нибудь вымышленное имя.

— Граф де Феникс.

— Как? Имя, которое вы назвали, приказывая о себе доложить?

— Да.

— Так это ваше имя?

— Мое.

— Значит, Ашарат, Сомини, маркиз д’Анна, маркиз Пеллигрини, Джузеппе Бальзамо — это все вы?

— Ну да, — просто ответил Бальзамо, — совершенно верно, я.

Господин де Сартин несколько минут не мог прийти в себя от этой вызывающей откровенности.

— Я, знаете ли, так и думал, — проговорил он наконец. — Я вас узнал и догадывался, что Бальзамо и граф де Феникс — одно лицо.

— Должен признаться, что вы великий министр, — заметил Бальзамо.

— А вы великий наглец, — проговорил в ответ г-н де Сартин, направляясь к колокольчику.

— Почему наглец?

— Потому что я сейчас прикажу вас арестовать.

— Неужели? — спросил Бальзамо, преградив ему путь. — Разве можно меня арестовать?

— Черт побери! Скажите на милость, неужели вы думаете, что можете мне помешать?

— Вы хотите это узнать?

— Да.

— Дорогой начальник полиции! Я сейчас пущу пулю вам в лоб.

Бальзамо выхватил из кармана великолепный, отделанный позолоченным серебром пистолет с чеканкой, словно вышедшей из рук самого Бенвенуто Челлини. Он спокойно навел его г-ну де Сартину в лицо — тот побледнел и рухнул в кресло.

— Ну вот и отлично! — похвалил Бальзамо, подвинув к себе другое кресло и сев рядом с начальником полиции. — А теперь мы можем побеседовать.

CXXV БЕСЕДА

Господин де Сартин не сразу оправился после такого сильного потрясения. У него было еще перед глазами угрожающее дуло пистолета; ему казалось, что он продолжает ощущать на лбу холодок от прикосновения пистолетного ствола.

Наконец он пришел в себя.

— У вас передо мной одно преимущество, — заговорил он. — Зная, с кем разговариваю, я не принял тех мер предосторожности, которые принимают, когда имеют дело с обыкновенными злоумышленниками.

— Вы напрасно сердитесь. Вот уж и сильные выражения готовы сорваться у вас с языка. Неужели вы не замечаете, как вы несправедливы? Ведь я пришел, чтобы оказать вам услугу.

Господин де Сартин сделал нетерпеливое движение.

— Да, услугу, — продолжал Бальзамо, — а вы, к сожалению, уже успели составить себе неверное представление о моих намерениях. Вы стали мне рассказывать о заговорах в ту самую минуту, как я собирался раскрыть один заговор…

Но Бальзамо напрасно пытался заинтриговать г-на де Сартина: в тот момент он не очень прислушивался к словам опасного посетителя; слово «заговор», от которого в другое время начальник полиции подскочил бы на месте, теперь лишь заставило его насторожиться.

— Вы понимаете, — ведь вы прекрасно знаете, кто я, — с каким поручением я прибыл во Францию: меня прислал его величество Фридрих Великий. Иными словами, я более или менее тайный посол прусского короля. А так как известно, что когда говорят «посол», то подразумевают «любопытный человек», и я в качестве такого любопытного не мог упустить ничего из происходящего. И вот я лучше всего осведомлен о скупке зерна.

Несмотря на то, что Бальзамо произнес последние слова чрезвычайно просто, они произвели на начальника полиции большее впечатление, чем другие, потому что он стал слушать гораздо внимательнее.

Он медленно поднял голову.

— Что это за афера с зерном? — спросил он с не меньшим хладнокровием, чем Бальзамо в начале разговора. — Соблаговолите и вы мне теперь пояснить, о чем идет речь.

— Охотно, — отвечал Бальзамо. — Дело заключается в следующем…

— Я вас слушаю.

— О, вы могли бы этого и не говорить! Итак, очень ловкие спекуляторы убедили его величество короля Франции в том, что ему следует построить хлебные амбары на случай неурожая. Амбары были выстроены; во время их постройки было решено, что они должны быть вместительными, и для них не пожалели ни камня, ни песчаника. Одним словом, амбары получились огромные.

— Что же дальше?

— А дальше — надо было их наполнить зерном; ведь пустые амбары никому не нужны… и их заполнили.

— Ну и что же? — спросил г-н де Сартин, не совсем понимая, куда клонит Бальзамо.

— Вы сами можете догадаться: для того, чтобы наполнить зерном большие амбары, нужно очень много хлеба. Это ведь похоже на правду, не так ли?

— Вне всякого сомнения.

Я продолжаю. Если изъять из обращения большое количество зерна, это приведет к тому, что народ будет голодать, так как, заметьте, изъятие из обращения какой-либо ценности вызывает падение производства. Тысяча мешков зерна в закромах означает нехватку, по меньшей мере, тысячи мешков на полях при посеве. Помножьте теперь эту тысячу мешков хотя бы на десять — так умножается зерно при уборке.

Господин де Сартин раздраженно закашлялся.

Бальзамо умолк и невозмутимо ждал, когда кашель прекратится.

— Таким образом, — продолжал он, как только начальник полиции откашлялся, — спекулятор, которому принадлежит амбар, обогащается сверх всякой меры. Полагаю, что это понятно, не правда ли?

— Разумеется! — отвечал г-н де Сартин. — Но, насколько я понимаю, вы намереваетесь раскрыть мне глаза на заговор, вдохновителем и виновником которого мог бы оказаться сам король.

— Вы верно меня поняли, — согласился Бальзамо.

— Это смелый шаг, и мне, признаться, было бы чрезвычайно любопытно узнать, как его величество отнесется к вашему обвинению. Боюсь, как бы результат не стал таким, как я себе представлял, перебирая бумаги в шкатулке как раз перед вашим приходом. Будьте осторожны! Бастилия по вас плачет!

— Ну вот вы и перестали меня понимать.

— То есть почему же?

— Господи! До чего же вы дурного обо мне мнения и как вы ко мне несправедливы, если принимаете меня за глупца! Неужели вы воображаете, что я, посол, то есть очень любопытный человек, стал бы нападать на короля? На это был бы способен только круглый дурак. Дайте же мне договорить до конца.

Господин де Сартин кивнул.

— Люди, раскрывшие этот заговор против французского народа (прошу прощения за то, что отнимаю у вас драгоценные минуты, но вы скоро убедитесь, что это время потеряно не напрасно), — те, кто раскрыли заговор против французского народа, — это экономисты, очень старательные, щепетильные, трудолюбиво и тщательно, прямо через увеличительное стекло изучавшие эту махинацию, и они заметили, что не один король замешан в этом деле. Они отлично знают, что король ведет журнал, где скрупулезно записывает цены на зерно на рынках; они знают, что его величество потирает от удовольствия руки, когда повышение цен приносит ему восемь-десять тысяч экю дохода, но они знают и то, что рядом с его величеством находится человек, чье положение облегчает продажу зерна; благодаря его служебным обязанностям — как вы понимаете, этот человек находится на государственной службе, — он следит за торговыми сделками, за доставкой зерна, за его упаковкой, он же является и посредником короля — словом, экономисты, эти люди с увеличительным стеклом, как я их называю, не нападают на короля, ведь они далеко не глупые люди; они обвиняют того самого человека, дорогой мой, что занимает высокое служебное положение, то есть агента, обделывающего делишки самого короля.