Александр Дюма - Джузеппе Бальзамо (Записки врача)

• Название: Джузеппе Бальзамо (Записки врача)
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Арт-Бизнес-Центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-7287-0027-6

Истории Франции в канун и во время Великой Французской революции конца XVIII столетия посвящена серия романов А. Дюма: «Джузеппе Бальзамо», «Ожерелье королевы», «Анж Питу» и «Графиня де Шарни». Серия эта имеет название «Записки врача».

Время действия романа: 1770–1774 гг. В основе повествования «Джузеппе Бальзамо» лежат действительные исторические события и судьбы реально существовавших людей. В центре романа — таинственная, идеализированная автором фигура знаменитого Алессандро Калиостро (1743–1795), одного из лидеров европейского масонства, мечтающего о всеобщем братстве и счастье. Он выступает под одним из своих псевдонимов — Джузеппе Бальзамо.

_{Иллюстрации Е. Ганешиной}

---

— Сир! Не ее высочество дофина, а офицер из ее охраны, — невозмутимо отвечал г-н де Шуазёль.

— Ах, вот как! — вновь став серьезным, сказал король. — И вы знаете этого офицера, господин де Шуазёль?

— Нет, сир, зато вам его имя должно быть известно, если ваше величество помнит своих верных слуг. Его отец участвовал в осаде Филипсбурга, в битве при Фонтенуа, при взятии Маона. Его зовут Таверне-Мезон-Руж.

Казалось, дофин, чтобы лучше запомнить это имя, впитывает его, как воздух зала.

— Мезон-Руж? — спросил Людовик XV. — Да, мне знакомо это имя. Зачем же он обнажил шпагу против Жана, которого я люблю? Вероятно, именно потому, что я его люблю… Нелепая ревность, пробуждающееся недовольство, — да это начало бунта!

— Сир! Ваше величество соблаговолит выслушать меня? — обратился к нему г-н де Шуазёль.

Людовик XV понял, что у него нет иного способа отделаться, кроме как разбушеваться.

— Говорят вам, сударь, что я усматриваю в этом деле начало заговора, который может лишить меня спокойствия, это подготовленная травля членов моей семьи.

— Ах, сир, неужели отважный молодой человек заслуживает этого упрека только потому, что защищал дофину, невестку вашего величества? — воскликнул г-н де Шуазёль.

Дофин выпрямился и скрестил руки на груди.

— Должен признаться, — заметил он, — что я очень благодарен молодому человеку, рисковавшему своей жизнью ради принцессы, которая через две недели должна стать моей супругой.

— Рисковал жизнью, рисковал жизнью! — проворчал король. — А с какой стати?

— Дело в том, — вмешался г-н де Шуазёль, — что господин виконт Жан Дюбарри, который очень торопился, вообразил, что может себе позволить забрать лошадей, предназначенных для ее высочества дофины, с почтовой станции, куда ее высочество вот-вот должна была прибыть. И все это, вероятно, ему понадобилось только ради того, чтобы ехать еще быстрее.

Король закусил губу и побледнел: его вновь охватило уже знакомое ему беспокойство.

— Это все не так. Я знаком с этим делом, а вы недостаточно осведомлены, герцог, — пробормотал Людовик XV, надеясь выиграть время.

— Нет, сир, я прекрасно осведомлен, и то, что я имел честь доложить вашему величеству, — чистая правда. Да, виконт Жан Дюбарри нанес оскорбление ее высочеству, захватив предназначенных ей лошадей, и пытался силой их увести, избив хозяина почтовой станции. Прибывший в это самое время на станцию господин шевалье Филипп де Таверне, посланный ее высочеством, сначала предупредил его…

— Хо-хо! — недоверчиво воскликнул король.

— Повторяю: сначала предупредил его, сир…

— Да, я готов это подтвердить, — заметил дофин.

— Вы тоже осведомлены? — не скрывая удивления, спросил король.

— Во всех подробностях, сир.

Обрадованный г-н де Шуазёль поклонился.

— Не угодно ли вашему высочеству продолжать? — спросил он. — Его величество, вероятно, скорее поверит своему августейшему внуку, нежели мне.

— Да, сир, — подхватил дофин. (Нельзя было сказать, что его высочество испытывал признательность по отношению к министру, на которую тот вправе был рассчитывать, столь горячо защищая эрцгерцогиню.) — Да, сир, я об этом знал и пришел сообщить вашему величеству, что Дюбарри не только оскорбил ее высочество дофину тем, что пытался захватить ее лошадей, он, кроме того, оказал грубое сопротивление офицеру моего полка, выполнявшему свой долг и уличившему Дюбарри в несоблюдении приличий.

Король покачал головой.

— Необходимо узнать все подробности, — сказал он.

— Я их знаю, сир, — мягко возразил дофин, — для меня в этом деле нет никаких сомнений: господин Дюбарри обнажил шпагу.

— Первым? — спросил Людовик XV, довольный тем, что у него появилась возможность отыграться.

Покраснев, дофин взглянул на г-на де Шуазёля. Заметив, что дофин оказался в затруднительном положении, министр поспешил ему на помощь.

— Сир! — сказал он. — Шпаги скрестили два человека, один из которых оскорбил дофину, а другой защищал ее.

— Да, но кто напал первым? — настаивал король. — Я знаю Жана: он кроток, как агнец.

— Нападавшим, насколько я понимаю, следует считать того, кто был не прав, — с обычной сдержанностью заметил дофин.

— Это тонкое дело, — заметил Людовик XV. — Нападавший — тот, кто не прав… кто не прав… А что, если офицер вел себя вызывающе?

— Вызывающе! — вскричал г-н де Шуазёль. — Разве можно назвать вызывающим отношение к человеку, который силой уводит лошадей, предназначенных для дофины?

Дофин ничего не сказал, однако заметно побледнел.

Людовик XV взглянул на враждебно настроенных по отношению к нему собеседников.

— Я хотел сказать, что он был, возможно, вспыльчив, — овладев собой, прибавил король.

— Кстати сказать, — продолжал г-н де Шуазёль; пользуясь тем, что король был вынужден отступить, в атаку теперь бросился он, — вашему величеству хорошо известно, что верный слуга не бывает не прав.

— Послушайте! Как вы узнали о том, что произошло? — не сводя глаз с г-на де Шуазёля, обратился король к дофину; неожиданный вопрос так смутил молодого человека, что, несмотря на попытки овладеть собой, его замешательство бросалось в глаза.

— Из письма, сир, — отвечал дофин.

— От кого было это письмо?

— От человека, который проявляет к ее высочеству дофине интерес и, очевидно, находит странным, когда ее оскорбляют.

— Вот как! — вскричал король. — Опять тайная переписка, заговоры! Снова попытки договориться за моей спиной, и все это затем, чтобы меня мучить, как во времена госпожи де Помпадур!

— Да нет же, сир! — возразил г-н де Шуазёль. — Все довольно просто: имело место косвенное преступление оскорбления высочества. Виновный понесет заслуженное наказание, только и всего.

При слове «наказание» Людовик XV представил себе, как будет бушевать графиня, как будет уязвлена Шон; он представил себе, как будет нарушен семейный покой, к которому он безуспешно стремился всю жизнь. Он уже видел, как разгорается междоусобная война; он уже видел заламывание рук, красные, припухшие от слез глаза графини.

— Наказание! — вскричал он. — Я еще не выслушал обе стороны, не решил, на чьей стороне правда… Заточение по королевскому повелению… Да это государственный переворот! Хорошенькое дельце вы мне предлагаете, господин герцог!

— Сир! Кто станет уважать ее высочество дофину, если мы не подвергнем суровому наказанию первого же наглеца, осмелившегося ее оскорбить?

— Я согласен с герцогом, — заметил дофин. — Да ведь это скандал, сир!

— Строгое наказание! Скандал! — проговорил король. — Ах, черт побери! Да если мы станем строго наказывать за каждый скандал, у меня не хватит времени подписывать приказы об арестах. Слава Богу, я и так их довольно подписываю!

— В данном случае это необходимо, сир, — заметил г-н де Шуазёль.

— Сир! Умоляю ваше величество… — проговорил дофин.

— Как! Вы считаете, что он недостаточно наказан, получив удар шпагой?

— Нет, сир, потому что он мог ранить господина де Таверне.

— В таком случае, чего же вы требуете, сударь?

— Смертной казни.

— Но так сурово не наказали даже господина де Монтгомери за то, что он убил короля Генриха Второго, — возразил Людовик XV.

— Он случайно убил короля, сир, а господин Жан Дюбарри преднамеренно оскорбил дофину.

— Вы, сударь, тоже требуете головы Жана? — обратился Людовик XV к дофину.

— Нет, сир, я противник смертной казни, как известно вашему величеству, — тихо произнес дофин, — поэтому я ограничусь просьбой об его изгнании.

Король вздрогнул.

— Изгнание в наказание за ссору на постоялом дворе? Людовик! Вы слишком строги, несмотря на свои филантропические идеи. Правда, вы прежде всего математик, а…

— Соблаговолите закончить, ваше величество!

— А математик готов хоть целым светом пожертвовать в угоду своим цифрам.

— Сир! — возразил дофин. — Я ничего не имею против господина Дюбарри лично.

— Так кого же вы хотите наказать?

— Обидчика ее высочества дофины.

— Образцовый супруг! — насмешливо воскликнул король. — К счастью, меня не так-то легко одурачить. Я понимаю, на кого вы нападаете, я вижу, к чему вы меня пытаетесь склонить, раздувая это дело.

— Сир! — подхватил г-н де Шуазёль. — Не думайте, что мы в самом деле что-нибудь преувеличиваем. И потом, этой наглостью возмущено все общество.

— Общество! Вот еще одно чудовище, которого вы боитесь, вернее, которым пытаетесь запугать меня. Разве я слушаю ваше общество, когда оно устами тысяч пасквилянтов, памфлетистов, куплетистов и интриганов твердит, что меня обворовывают, надо мной насмехаются, меня предают? Бог свидетель, я их не слушаю. Пусть говорят, я только смеюсь. Вот и вы делайте, как я, черт побери! Заткните уши, а когда ваше общество устанет кричать, оно замолчит. Ну вот, пожалуйста! Вы уже кланяетесь мне с недовольным видом. И Людовик надулся. На самом деле странно, что вы не можете для меня сделать того, что дозволено последнему частному лицу! Мне не дают жить по моему разумению; ненавидят все, что я люблю; любят все то, что мне ненавистно! Да в своем ли я уме! Властелин я или нет?