Вальтер Хартфельд - Одинокие воины. Спецподразделения вермахта против партизан. 1942—1943

• Название: Одинокие воины. Спецподразделения вермахта против партизан. 1942—1943
• Автор: Вальтер Хартфельд
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9524-4992-3

В книге рассказывается об одном из подразделений охотников-егерей (коммандос), созданном вермахтом для борьбы с партизанами и заброшенном в район белорусских лесов. В длительной и беспощадной борьбе у каждого члена группы было свое боевое задание, в результате развернутая антипартизанская война становилась схваткой человека с человеком. В. Хартфельд, командовавший в двадцатишестилетнем возрасте егерским подразделением, — один из немногих оставшихся в живых после этих невероятных боев, и его воспоминания — превосходное свидетельство всей нелепости войны.

---

— Яковлев, быстрее, немцы в лагере. Они убили Юрия.

— Немцы? Ты с ума сошел, Василий, иди, дружок, мы о тебе позаботимся.

Раненым занялась здоровенная баба.

— Немцы, ты уверен?

— Я видел их, как тебя, Яковлев. Их было двадцать, может, тридцать человек. Они пришли из леса.

На мгновение Яковлев задумался. Фашисты не останутся в брошенном лагере по той простой причине, что не знают, какое количество партизан рискнет напасть на них снова. Им нужно не упускать инициативу.

— Терентьев, возьми с собой всех людей, кроме разведчиков, которые пойдут со мной. И будь осторожен, не атакуй их без моего приказа. Укройте лошадей и сани. Они останутся здесь на время.

— Понял, командир.

— Ковалев, возьми мины, которые у тебя остались, и следуй за мной.

Яковлев, Ковалев и разведчики быстро вышли. Если немцы, как они предполагали, ушли из лагеря, у них есть хороший шанс вернуться в Брянск и к этой проклятой железной дороге. В двух километрах отсюда они неизбежно выйдут на лыжню их предыдущего перехода. Яковлев решил быстрее заминировать путь их возвращения и посмотреть, что будет.

Ковалев, стоя на коленях в снегу, быстро закладывал мины, между тем разведчики наблюдали за лесом. Ожидать фашистов было бесполезно, взрыв мины предупредит об их появлении. Но что, если другие пройдут иным путем? Яковлев недовольно почесал голову. Лучше избежать любого риска. Он отправил одного из разведчиков с приказом Терентьеву уйти из деревни к Мертвому Дереву. Яковлев и его разведчики понаблюдали за противником, затем присоединились к группе Ковалева.

Егеря шли настойчиво вперед, развернувшись на дороге тремя взводами, чтобы легче передвигаться. Клаус считал, что таким ходом они вскоре доберутся до деревни Миликонец.

Во главе колонны шли два полицая ОД (Ordnung Polizai — вспомогательная служба полиции, куда рекрутировали русских предателей. — Ред.), и Карл Вернер в этот раз покинул их. Никто, кроме них, не ощущал снежный покров более податливым и легким. Первый полицай напоролся на мину, которая отозвалась продолжительным грохотом взрыва.

Клаус и его люди бросились плашмя на снег, ожидая исхода. Полицай агонизировал. Второй полицай, легко раненный, пополз назад.

— Удачный ход, чтобы загреметь под фанфары, — пробурчал Мартин.

Деревня Миликонец располагалась дальше, в долине. Она казалась безлюдной. Прост, занявший наилучшее положение, был единственным, кто увидел, как к северу от деревни скользили, уходя, сани. Он установил на позиции два миномета и подал команду открыть огонь.

Яковлев не думал о минометах. Под прикрытием снежного сугроба он изучал обстановку. Конечно, все сани не смогут пройти, но он надеялся, что у Терентьева хватит сообразительности, чтобы увести как минимум людей. А сани можно изготовить новые. По его оценке, у противника, должно быть по крайней мере пятьдесят солдат. Минус один, подумал он с удовлетворением. Нет необходимости здесь болтаться. Он успеет уйти к Мертвому Дереву, пока фашисты дойдут до деревни.

Егеря теперь хорошо знали, что делать. Даже без специального приказа каждый взвод шел в обход, чтобы блокировать деревню.

Хайнц подошел к Клаусу:

— Можешь повесить оружие на ремень, они ушли. Первый тур за нами, мы вынудили их уйти.

Жителям деревни Миликонец было не по себе. Они не видели немцев с декабря, а если верить партизанам, фашисты были хуже дьяволов. Поскольку не все смогли бежать в лес, у них оставался единственный выбор — как можно быстрее уничтожить следы пребывания партизан. Что касается оставшихся лошадей и саней, то их придется предложить фашистам для задабривания. Устроили костры, чтобы сжечь листовки и документы. Сани тщательно осмотрели и ждали дальнейшего развития событий.

Старая Усыгина наблюдала через окно прибытие чужих солдат. Она усмехнулась, видя, как они крадутся вдоль стен. Ох! Они выглядели злодеями, в то время как здесь никого не было, кроме женщин и детей.

Стоя рядом с ней, молодая Женя, поджав губы и округлив от страха глаза, ругала про себя Яковлева за то, что он заставил ее остаться в деревне, чтобы шпионить за немцами.

Клаус подошел к Манфреду и Хайнцу.

— Они удрали, думаю, сейчас их не стоит преследовать. Расставлю часовых вокруг домов, чтобы никто не улизнул.

— И жители?

— Они обеспечат тазы с горячей водой от каждой семьи и лепешки. Но будьте осторожны: не вступать ни в какие разговоры.

Как назло, Гюнтер, лечивший раненого полицая, выбрал дом старой Усыгиной для устройства там лазарета. Дверь ему открыла Женя. Сердитая старуха начала продолжительное брюзжание, в ходе которого живым или мертвым родственникам молодого врача были обещаны адские муки.

Гюнтер с бесстрастным лицом втащил раненого, снял наконец белую каску, которую носил поверх шерстяного подшлемника, и, как всегда спокойный, начал свою работу.

Крестьяне, удивляясь спокойствию солдат, которые приходили и уходили, не обращая на них внимания, быстро приготовили горячую воду и лепешки. В свою очередь, каждый солдат входил в дом погреться и поесть, сохраняя вежливое молчание, а затем уступал место другому.

К Гюнтеру зашел Манфред. Взглянув на Женю, он нашел ее хорошенькой и задержался на несколько секунд, хмуря брови.

Утро тянулось таким вот странным образом. Крестьяне неоднократно собирались и обсуждали события под спокойными взглядами егерей.

По приказу Клауса один солдат начертил подробный план деревни, а около часа пополудни встретились командиры взводов.

— Вот программа на сегодняшний вечер. Конечно, нам невыгодно преследовать отряд, который мы отсюда выгнали. Партизаны передвигаются быстрее, чем мы, и лучше знают местность. С другой стороны, Миликонец — это перевалочный пункт, к которому партизаны привыкли и где они отчасти пополняют свои запасы продовольствия. По-моему, партизаны не очень далеко, и мы их подкараулим. Устроим им западню.

Расстелив план деревни на столе, Клаус ткнул пальцем в пять изолированных изб к западу:

— Вот западня. Мы выселим жителей этих домов и поселимся там на глазах всей деревни. Отгородим эти дома завалами из бревен. Оборудуем хорошо заметные огневые точки. Надо создать впечатление, что мы преобразовали избы в некое укрепление. Ночью мы должны полностью блокировать деревню. В это время, полагаю, шпионы, оставленные здесь отрядом, попытаются встретиться с партизанами и сообщить им об обстановке. Мы позволим им уйти и последим за ними.

В девять часов вечера взвод унтера Байера возьмет под контроль заминированную дорогу, по которой мы прибыли. Лейтенант фон Ритмар расположится на поляне к западу от деревни. Мы с Хайнцем отправимся на север для наблюдения за пятью избами. Если, как я предполагаю, партизаны задумают напасть на нас, то в этот раз они неизбежно используют свои основные силы, и мы сможем их преследовать. Ближайший к ним взвод станет пускать ракеты, благодаря которым мы будем хорошо видеть партизан.

Если все пойдет, как задумано, мы вернемся в деревню. В противном случае вся надежда — на удачу. Но в любом случае вам не следует гнаться за ними по пятам, если они вырвутся из ловушки, потому что в это время мы будем рассеяны на небольшие группы и, следовательно, более уязвимы.

Два брата Ленгсфельд, получив задание, старались изо всех сил. Выселить жителей из пяти изб не составило труда. Патрулирование вокруг деревни досталось взводу Манфреда, а сам Манфред занял пост у дома старой Усыгиной. В течение часа пять изб приняли угрожающий вид. Их заполнили солдаты, из каждого окна торчали стволы. Для пущей убедительности Людвиг установил антенну (обрывок какой-то проволоки), а также флаг, захваченный на всякий случай.

Заинтригованная Женя вместе с соседями вышла на улицу и запоминала каждую деталь.

Незадолго до наступления ночи жителей деревни снова собрали. Запретили выход из домов. Солдатам было приказано стрелять без предупреждения в тех жителей, которые нарушат приказ.

Патруль, состоявший из наиболее шумных парней, ходил по улицам, в то время как остальные коммандос закрылись в подготовленных для обороны избах.

Женя некоторое время прислушивалась. От встречи с патрульными, которые производят так много шума, уклониться было легко. Прокравшись вдоль дома, она без труда скрылась из вида и бодрым шагом направилась к партизанам.

В Мертвом Дереве полдень длился, казалось, бесконечно. Яковлев, в нетерпении и раздражении, каждый час отправлял разведчиков в сторону деревни Миликонец. С наступлением ночи, может, осуществится его замысел выведать расположение фашистов и соединиться с Гайкиным, Ковалевым и Терентьевым. Как раз в этот момент прибыла Женя. Тепло встреченная партизанами, она сделала довольно точный чертеж огневых позиций противника, ответила на заданные вопросы и сообщила о странном поведении немецких солдат. Она собиралась заночевать в Мертвом Дереве, но Яков приказал ей возвратиться в Миликонец и предупредить жителей деревни о необходимости найти безопасное укрытие. Разочарованная и расстроенная, она отправилась в обратный путь.