Вячеслав Моисеев - Небо — на всю жизнь

• Название: Небо — на всю жизнь
• Автор: Вячеслав Моисеев
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

Труднее всего писать о человеке, которого хорошо знаешь. Это замечено давно. При беглых встречах с героем впечатления о нем складываются как бы пунктиром и порой иные детали остаются между черточками. А с Рудницким Янушем Ольгердовичем я знаком много лет. Помню его еще в форме военного летчика. Уже в те годы за ним была громкая слава конструктора планеров, выдающегося спортсмена.

Судьбы у людей складываются по-разному. Нередко увлечение молодости проходит бесследно, никак не повлияв на дальнейшую жизнь. Но чаще бывает иначе. К числу наиболее стойких привязанностей, несомненно, относится авиация. Человек, переболевший в юности романтикой покорения голубых пустынь, уже никогда не останется равнодушным к самолетам, аэродромам, манящей дали безграничного пространства.

Так было и с Рудницким, героем этого очерка. Старейший планерист страны, мастер спорта СССР, заслуженный тренер УССР — он всю свою жизнь посвятил авиации.

Автор

---

Весомое слово сказал тогда Олег Константинович Антонов. Увидев в будущей машине интересные задатки, он поддержал проект.

Да, в смелости ни конструкторам, ни экспертам не откажешь. А ведь в 1937 году, когда строили ПРБ-6, Рудницкому было всего двадцать пять лет! Ненамного старше был и Антонов — тридцати одного года. К тому времени он уже шесть лет руководил конструкторским бюро планерного завода.

Итак, планер решено строить. Общество «Спартак» выделило необходимую сумму денег, пригласили рабочих и трое друзей во главе бригады принялись за дело.

Для каждого конструктора самое приятное время, когда начинает вырисовываться ажурный остов машины. Сухие звонкие стрингеры из авиационной сосны плавно обтекают овальные шпангоуты. Нервюра к нервюре врезаются в длинные лонжероны, образуя тонкие изящные крылья. Фанера-миллиметровка ладно обхватывает каркас. Остается зашкурить стыки, загрунтовать и положить слой краски, который разом укроет все швы и соединения, сделает планер монолитным.

И вот уже политура навела глянец, а темно-вишневая краска приобрела ту особую сочность, которая свойственна только этому цвету. Там, где стыкуется фюзеляж с крыльями, горит отполированный алюминий «зализов». Сверкает прозрачный фонарь, и стоит немного замечтаться, как планер кажется стремительно несущимся под пушистой кучевкой.

Испытать «шестерку» хотелось каждому из друзей. Рассудил жребий. Под откровенно завистливые взгляды Рудницкого и Перлова Барановский занял место в кабине.

Все, кто был в тот день на аэродроме хутора Грушки, собрались у ПРБ-6. Рудницкий, выполнявший обязанности сцепщика, забрался в самолет, летчик запустил мотор, и они пошли на взлет. И тут произошел досадный случай. Барановский не сумел справиться с быстро взлетевшим планером, отцепился раньше времени, и к величайшему огорчению конструкторов «шестерка» глухо ткнулась носом в землю…

Планер пришлось ремонтировать. К счастью, поломка оказалась незначительной, и вскоре ПРБ-6 опять стоял на старте.

Кто полетит? Можно ли снова доверить испытания Барановскому? Но друзья были друзьями настоящими, и право продолжить испытания осталось за ним.

Планер оправдал надежды. На нем летали многие спортсмены, машина им нравилась, она была действительно новым словом в планеризме.

ПРБ-6 стал последним общим планером друзей. Окончив институт, уехал из Киева Перлов, перешел работать в аэроклуб Барановский, а Рудницкий стал инструктором в школе планеристов при Доме обороны Осоавиахима.

Конструировать Януш Ольгердович продолжал. Как и в прошлые годы, его работа отвечала насущным требованиям дня. Когда в 1939 году для более интенсивной подготовки военных летчиков в летных училищах ввели парящие полеты, Рудницкий создал учебно-тренировочный планер «Учлет». Три такие машины были построены в одном из летных училищ. Скольких пилотов успели подготовить на них — сказать трудно. Но то, что «Учлеты» Рудницкого хоть малой каплей, но влились в общее дело укрепления обороноспособности страны — несомненно.

Последние предвоенные всесоюзные соревнования планеристов — пятнадцатые — проводились в Туле. Шесть международных рекордов установили тогда спортсмены, заполнив большинство клеточек таблицы высших достижений. Но уже фашисты захватывали Европу. При нападении на остров Крит они использовали десантные планеры. Становилось очевидным, что эти безобидные летательные аппараты могут стать грозным оружием. Понимал это и Рудницкий. Почти перед самой войной он начинает проектировать десантный планер. Опыт ПРБ-5 пришелся здесь как нельзя более кстати. Только теперь машина должна была брать уже не трех спортсменов, а восьмерых десантников в полном снаряжении.

Януш Ольгердович выполнил все расчеты, провел аэродинамические продувки и отослал материалы на экспертизу в Москву.

Ответа он не успел получить.

От хутора Грушки до Берлина!

В жизнь Януша Ольгердовича вошли другие аэродромы. Военная служба его началась в Борисполе, откуда боевые машины отправлялись навстречу катившемуся с запада бронированному валу. Сержант Рудницкий провожал их завистливым взглядом, досадуя на свою судьбу летчика связи и на свой видавший виды «кукурузник». Но и связные полеты были далеко не легким делом.

В первое военное время, когда многие линии связи были повреждены, когда не хватало средств радиосвязи, доставка сведений и распоряжений самолетом имела важное значение. Рудницкому приходилось разыскивать части, иногда не зная точного места их расположения, делать посадки на совершенно неприспособленных площадках. Случалось летать и над занятой врагом территорией.

Рудницкий не долго летал на По-2. Вскоре он пересел на истребитель, а потом освоил штурмовик Ил-2. На этой машине, пройдя боевой путь от Северного Кавказа, вернулся он в родной Киев. Победные залпы салюта в честь освобождения Киева были особенно радостны для Януша Ольгердовича, ведь и он сражался за освобождение своего города…

Рудницкий участвовал во многих сложных боевых операциях. В его летной книжке одна за другой появлялись записи о блестяще выполненных штурмовках, дерзких разведках по вражеским тылам, мастерских ударах по гитлеровским силам. За каждой лаконичной и по-военному сухой записью — тяжелый воинский труд.

Многие из вылетов запомнились на всю жизнь. Но были все же среди них такие, что особенно глубокой зарубкой врезались в память, как тот, под Варшавой.

Штурмовики «охотились» за сверхмощной пушкой гитлеровцев. Это дальнобойное орудие сильно досаждало нашим войскам. Один за другим отправлялись штурмовики на задание, но возвращались ни с чем. Засечь пушку не удавалось.

Ушел на «охоту» и Рудницкий со своим ведомым. Перед вылетом они составили специальный планшет, рассмотрев с артиллеристами возможные варианты расположения пушки.

Первый полет оказался безрезультатным. Сели на свой аэродром, заправили самолеты топливом, перекурили — и снова за линию фронта.

Со второго захода едва вернулись: попали под сильный зенитный огонь. Оба самолета были повреждены, но все-таки под вечер вновь были готовы к вылету. Шансов на благополучное возвращение было немного. Рудницкий и его напарник знали, на что шли. Они попрощались с техниками и в третий раз за этот день отправились на задание.

Линию фронта пересекли благополучно и стали углубляться во вражескую территорию. Желание найти эту проклятую пушку, которая стоила жизни не одному их товарищу, было велико. Рудницкий почти не смотрел за воздухом. Все внимание сосредоточил на землю: должно же где-то быть это загадочное орудие!

И вдруг Рудницкий увидел вспышку. Она! Решение пришло моментально: немедленный разворот и атака с бреющего полета реактивными снарядами.

От залпа «эрэсов» в кабину пахнуло жаром. И тут же на самолет обрушился огонь зениток, плотно прикрывших подступы к дальнобойному орудию. Снарядом повредило крыло, но Рудницкий успел заметить уходящие в гору стальные рельсы. Пушка здесь! Но достали ли «эрэсы»?

Зенитки все точнее пристреливались к штурмовикам. Однако Рудницкий снова вернулся к тому месту, где увидел рельсы, и с высоты шестисот метров сбросил весь запас бомб…

А потом были еще и еще боевые штурмовки. Каждый такой вылет через линию фронта, через вражеские зенитные батареи требовал немалого напряжения сил, собранности и отваги. Всего за два с небольшим своих военных года Рудницкий совершил 117 боевых вылетов.

Наступил апрель 1945 года. Бои подошли к Берлину. Дым застилал землю. Он был таким плотным, что мешал штурмовикам вести прицельную атаку. Поэтому, когда потребовалось абсолютно точно поразить цель, Рудницкий вылетел на По-2.

Это было 16 апреля. Близилось завершение войны. В пять часов утра началась артподготовка знаменитой Берлинской операции. В гул этой победной симфонии влился звук не очень мощного мотора старенького, но испытанного и прославленного «кукурузника». Цель находилась в районе Зверинца. Перед вылетом Рудницкий по карте тщательно изучил все подходы к тому месту, где в штабе полка поставили «крестик», и теперь на малой высоте буквально подбирался к заданной точке. Сколько раз за войну с благодарностью вспоминал он планеризм! Легкие аппараты дали ему опыт, умение точно ориентироваться — все это не раз выручало в сложных ситуациях.

При первом заходе помешал тот же дым. Рудницкий развернулся — и снова на цель. Нужен точный расчет. Опыт боевого летчика, помноженный на мастерство планериста, подсказал — пора!

Потом, когда проявили кинопленку, оказалось, что бомбы легли прямо в цель. Для Рудницкого это был последний из семнадцати вылетов на Берлин.

Закончилась война. Капитан Рудницкий мог бы остаться в армии, но неудержимо потянуло к себе старое, давнее, но совсем не забытое дело — планеризм…