Ольга Белан - Моя бульварная жизнь

• Название: Моя бульварная жизнь
• Автор: Ольга Белан
• Жанр: Биографии и Мемуары

Аннотация от автора

Это только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.

Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.

Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили. Где эта грань внутри себя, которую ни в коем случае нельзя переступить?

Но еще это были годы замечательных встреч — с актерами, с писателями, с элитой нашей культуры. Я люблю разговаривать с ними — и писать про них. Я их всех просто люблю. И надеюсь, они не обидятся: я в книжке рассказала многое из того, что оставалась за пределами диктофона…

Моя бульварная жизнь закончилась. А книжка с таким названием только начинает жить.

Издательская аннотация

Известная журналистка Ольга Белан не понаслышке знает о закулисье «желтой прессы»: много лет она была редактором одной из самых популярных газет в России. Эту газету читали все, правда, не все в этом признавались. Но книга Ольги Белан «Моя бульварная жизнь» — вовсе не о бульварной, а о самой настоящей жизни — о любви, дружбе, предательстве и прозрении. Об изнаночной стороне глянцевых изданий — грязных сплетнях и коварных интригах, жертвой которых может стать любой человек.

Но Ольга Белан считает, что ей повезло: она встречалась с такими интересными людьми, что радостью от этих встреч просто не может не поделиться с читателями. Героям ее интервью — знаменитым актерам, писателям, художникам — тоже повезло: они встретили понимающего, тонкого и умного собеседника.

---

В общем, Стас со скандалом ушел из театра и больше туда не возвращался. Пока, уже в начале нового века, не возродилась на российской сцене антреприза, и вместе с ней — комедия, а в этом жанре Садальский вообще царь и бог. Он стал надолго пропадать из Москвы, мотаясь со спектаклями по всей стране, но зато его голос по телефону был абсолютно счастливым. Однажды на три дня я оказалась в Екатеринбурге, на своей родине. Была дикая холодная зима, когда даже нос на улицу не высунешь — сразу отмерзнет. Но я его все-таки высунула и увидела афишу — спектакль с участием Стаса и Ларисы Удовиченко. Мне захотелось сделать сюрприз любимому другу, я купила билет и пришла в театр. Несмотря на мороз, зрителей собралось столько, что они буквально гроздьями висели на балконе и амфитеатре. Пьеска, прямо скажем, была так себе, но как там блистали Садальский и Удовиченко! Я сама, обычно сдержанный человек, подпрыгивала на сиденье, хлопала до одури в ладоши и орала «Бис». Садальский обалдел, когда увидел меня за кулисами. Даже спросил: «А в каком мы городе?» Шутка. Он прекрасно знал, где он находится, потому что в каждом городе он вставлял в текст какую-то фразу про местную жизнь — и зал вообще умирал от восторга.

Мне много раз хотелось сделать со Стасом интервью. Он важно выпучивал глаза: «Ты че, не знаешь разве, что я даю интервью только за деньги?» Пока мы с ним вот так прикалывались — Лариса Кислинская опубликовала в «Совершенно секретно» прекрасное с ним интервью. Я на него налетела с претензиями, но он отмахнулся: «Лариска что-то за мной все время записывала, а потом опубликовала без моего разрешения. Я на нее еще в суд подам!» Потом на какой-то тусовке, организованной Стасом, я спросила ее об этом интервью. Конечно, оно было написано и опубликовано по обоюдному согласию.

Но в год 55-летия Стаса я уже вцепилась в него мертвой хваткой. «Ну ладно, — милостливо согласился он, — только сделай это не в форме ответов-вопросов, а в виде моих монологов». Материал ему понравился. Он даже заказал нашему фотографу фотосессию, один кадр из которой мы использовали на обложке. Ну, а заголовок я придумала тоже с подковыркой «Стас Садальский никогда не врет!»

Про Стаса я могу рассказывать бесконечно долго. Но одну историю не вспомнить не могу. Стас любит устраивать вечеринки без всякого повода. Позвонит всем своим бывшим коллегам-журналистам, и мы, кинув все дела, сломя голову мчимся в любимые им грузинские рестораны на Остоженке. Вот так однажды мы сидели очень хорошо и долго в «Багратиони», где щедрые грузины дали актеру нереальную пятидесятипроцентную скидку за то, что он, их любимец, попросил грузинского гражданства как раз в тот момент, когда Россия от Грузии отвернулась. Стас пил коньяк, пил как-то особенно много, с аппетитом. И вдруг около девяти вечера вспомнил:

— О! У меня еще сегодня съемка на телевидении!

Мы ахнули. Оказалось, что Садальского пригласили в передачу «Рожденные в СССР» на НТВ плюс.

— Стасик, — завопила я, — это же прямой эфир! Он начинается в ровно в 12 ночи, а уже 9! Ты не успеешь привести себя в порядок!

— Спокойно, женщина, — поморщился совершенно пьяный Стас. — Я сейчас заеду домой, приму душ и буду, как огурец.

Это была катастрофа! Мы начали выяснять, можно ли отменить эфир, как дозвониться Глазунову — ведущему программы, и вообще — суетиться. Стас смотрел на нас свысока:

— Никогда еще Стас Садальский не отменял съемки! Слышите — никогда!

Кое-как засунули его в мою машину, я довезла его домой, велела немедленно лезть под душ и выпить несладкий крепкий чай.

…С ужасом села в полночь перед телевизором. И ужас случился. Стас буквально не вязал лыко и отвечал на вопросы бедного ведущего совершенно невпопад. А передачу эту смотрят в том числе и наши бывшие граждане, проживающие в США, Израиле и разных других странах. Они в основном и звонили в прямой эфир. И вот какая-то Ляля из Бостона дозвонилась и резко спросила ведущего:

— Вы что, не видите, что ваш гость совершено пьяный?

Глазунов, как зайчик-попугайчик, покорно повторил вопрос Стасу:

— Стас, правда, что вы сейчас пьяны?

И вот что такое настоящий артист! Пьяный-непьяный Садальский вдруг поднял на ведущего полные трагизма глаза и произнес:

— Да, я сегодня выпил. Выпил, потому что мы сегодня поминали великую артистку Наталию Гундареву, которой не стало девять дней назад. — И дальше удивительный монолог об ушедшей так рано актрисе, с которой Стас снимался в фильме «О бедном гусаре замолвите слово». Ляля из Бостона была повержена!

Кстати, Стас заставил и меня позвонить — боялся, что звонков не будет. Я задала какой-то дежурный вопрос, на что Стас возопил:

— А, эта та самая моя подруга — талантливая журналистка, которая продалась одной желтой газете за большие деньги!

Господи, зачем я позвонила!

Мой любимый Стас Садальский. Если бы ты знал, каким украшением моей жизни являешься! Несмотря на то, что все время ругал меня за то что «продалась желтой прессе и загубила свой талант». И ты ведь не раз предупреждал меня, что за всякую продажу бывает расплата…

Пьяный Гоблин

А между тем жизнь в редакции налаживалась. После первого года потрясений и судорог в коллективе наступило спокойствие — ушли Недобежкин и Ясная, пришли молодые и дерзкие новички, из которых сформировался отдел информации — моя давняя мечта. В принципе, газета, выходящая всего два раза в месяц, могла обойтись и без такого отдела — ну какие новости могут быть дважды в месяц! Но все же хотелось, чтобы новости в открытии номера на второй странице все-таки присутствовали и был бы отдел, который за это отвечает. И на наших редакционных посиделках мы обсуждали именно эту злосчастную вторую полосу.

Я вообще всегда любила эти вечеринки и всегда считала их гораздо полезнее и продуктивнее, чем даже редакционные планерки. Потому что на планерках и летучках надо обсуждать газету как бы по обязанности, а на вечеринках по поводу какого-нибудь дня рождения — по душе. И я не то что не запрещала проводить так называемые пьянки в редакции — я их всячески поощряла!

Алкоголь слегка развязывал всем языки, и можно было услышать какую-нибудь интересную подробность из прошлой жизни сотрудника — ту, о которой он никогда не расскажет в другое время. Опять же под воздействием малых доз алкоголя фантазия и творческий полет коллектива необычайно разгуливался — и большинство наших новых рубрик и тем были придуманы именно тогда. При этом я всегда требовала, чтобы столы были накрыты красиво — со скатертью, пусть хоть и одноразовой, но чистой посудой, чтобы вилочка, как положено, лежала слева, а нож — справа. Особенно за порядком за столом любил следить всеобщий любимец Юрик — студент и заведующий отделом информации. Он приехал покорять Москву откуда-то из крохотной станицы на Кубани, причем его первые опусы были настолько безграмотны и беспомощны, что я даже сомневалась — получится ли из него что-нибудь. Но Юрик оказался парнем цепким и способным — очень быстро он сориентировался в нашей тематике, научился грамотно писать — не без помощи своей подруги Жози, которую трепетно и нежно любил. Любил совершенно по-дружески, бескорыстно и платонически, рассказывал ей свою жизнь, а она ненавязчиво учила его правильной речи и подсовывала правильные книжки. Юрик поступил на сценарный факультет ВГИКа, чем гордился он и особенно я, потому что буквально за год из деревенского, неотесанного мальчишки он превратился в грамотного умного журналиста, без участия которого не выходил ни один номер газеты.

Но мы любили Юрика еще и за то, что он волшебным образом умел превратить казенную комнату офиса в уютную кафешку, а на вечеринке всем наливал и предлагал как заправский метрдотель.

Но в тот день, когда Гоблин решил отметить в редакции свой сорокалетний юбилей, Юрика как раз не было — то ли он сессию сдавал, то ли умчался на какую-то киношную тусовку. Хорошо помню, что была среда — день подписания номера, когда готовые страницы газеты отправляются в типографию. И дежурным по номеру был именно Гоблин. Он накрыл «поляну», и уже несколько раз жалостливо заглядывал мне в глаза, безмолвно вопрошая: не пора ли наливать? Я строго наказала ему, что пока мы не подпишем газету, и речи быть не может ни про какой «наливать». Но сама слышала, что в приемной уже толпятся люди, и у всех на устах все тот же один-единственный вопрос. В конце концов, доброе мое сердце не выдержало — вынуждена констатировать, что к сожалению. Я разрешила начать наливание, отпустила Гоблина принимать поздравления, а сама осталась подписать последние две полосы. До этого, конечно, я зашла в нашу залу, поздравила именинника, пригубила стакан с апельсиновым соком, и удалилась в свой кабинет. Вскоре номер был подписан, я вызвала машину и уехала домой. Последнее, что я видела — развеселого Гоблина со стаканом красного вина в руке.