Алексей Сидоров - У истоков культуры святости

• Название: У истоков культуры святости
• Автор: Алексей Сидоров
• Издательство: Паломникъ
• Жанр: Религия
• Год: 2002
• ISBN: ISBN 5–87468–160–4

Новая книга профессора Московской Духовной Академии А. И. Сидорова является продолжением его предшествующих работ: «Творения аввы Евагрйя», «Творения древних отцов–подвижников», «Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества» и др. В обширной вступительной статье прослеживаются основные этапы развития древнего иночества и рассматривается процесс становления монашеской письменности, а также ее характерные черты и своеобразное место в обширной сокровищнице святоотеческой литературы. Далее следует перевод четырех творений: «О девстве или о подвижничестве», «Послание епископа Аммона об образе жития и отчасти о жизни Пахомия и Феодора», «Жизнь и деяния святой и блаженной учительницы нашей Синклитикии» и сочинения аввы Евагрйя «О помыслах», каждое из которых являет собой как бы кристаллизацию отдельных частей неисчерпаемого духовного опыта и обильной духовной мудрости древних подвижников. Все переводы снабжены подробными комментариями, позволяющими читателям лучше понять глубину этого оцыта и этой мудрости.

---

29. Что же необходимо для настоящей брани? Ясно, что многотрудное подвижничество и чистая молитва. Однако они суть средства вообще защищающие против всякого, пагубного помысла. Следует пользоваться и некоторыми частными ухищрениями, чтобы отразить заразу, грозящую душе в настоящее время. Поэтому, когда возникает [какой–либо] гнусный помысл, необходимо противопоставить ему нечто иротивоположное. Если в мыслях твоих возникает представление красивого лица, то от такого видения следует защищаться следующим образом: [мысленно] выколоть глаза у него, удалить плотскую полноту ланит, отрезать и губы — ив конце концов ты увидишь безобразный состав одних только костей. Подумай: что здесь было желанного? Таким образом может разумение [наше] освободиться от тщетного обольщения. Ибо предметом любви являлось не иное что, как кровь, смешанная с мокротой, — а это тождественно телесному составу животных. С помощью подобного рода размышлений можно прогнать прочь гнусный порок и, словно клин клином[625], выбить беса. Еще необходимо вообразить, что все тело возлюбленного покрыто смердящими и гниющими язвами; и, кратко сказать, представить его внутренним очам подобным трупу, а себя саму также трупом. Но более всего следует властвовать над чревом, ибо таким образом можно одолеть и [все] подчревные наслаждения».

30. Для присутствующих то был божественный пир, ибо они пили веселие из сосудов премудрости, а блаженная Синклитикия являлась для них виночерпием, наливающим Божий напиток и [дивную] влагу[626]. Каждая из присутствующих получала то, что желала. Одна из них спросила блаженную: «Является ли нестяжательность совершенным благом?»[627]Та же ответила: «Да, она является совершенным благом для тех, кто способен [стяжать ее]. Те, которые возлагают ее на себя, имеют скорбь по плоти, но душа их получает облегчение. Подобно тому, как твердый холст, когда его стирают и сильно выжимают, становится чистым и белым, так и сильная душа через добровольную нищету еще более укрепляется. Те же, которые имеют более немощное [духовное] разумение, претерпевают противоположное: подобно ветхой одежде, они, даже когда их только немного начинают выжимать, рвутся, не выдерживая этого очищения ради добродетели[628]. И хотя один Мастер, [изготовивший оба одеяния], конец их различен: одно рвется и гибнет, а другое — убеляется и обновляется. Поэтому можно сказать, что нестяжательность является благим достоянием для мужественного духа, ибо она есть узда для греховных деяний.

31. Но прежде следует поупражняться в такий: трудах, как пост, возлежание на голой земле[629] и в других попеременно, чтобы подобным образом стяжать эту добродетель. Те, которые делали не так, но сразу поспешили отказаться от [всего] имущества [своего], обычно раскаивались [в содеянном].

32. Ведь [обилие] имущества есть орудие жизни, посвященной наслаждению. Поэтому прежде уничтожь искусство [роскоши] свое, то есть чревоугодие, утонченную негу, и таким образом ты легко сможешь отсечь и вещество стяжаний своих. Ведь я думаю, что трудно не обладать орудием при наличии искусства[630]. Ибо как может отвергающий последнее удерживать первое? Поэтому и Спаситель, разговаривая с богатым [юношей], не сразу повелел ему отвергнуть имение [свое], но прежде спросил, исполнил ли он закон. И Господь, будучи истинным Учителем[631], [как бы] речет ему: «Если ты выучил буквы, научился [складывать] слоги и вообще обрел навык [в понимании отдельных] слов, то давай приступай, наконец, к совершенному чтению»; то есть Он говорит: «Пойди, продай имение твое, …и следуй за Мною» (Мф. 19, 21)[632]. Если бы [юноша], как я думаю, не уверил, что он исполнил то, о чем его спрашивали, тогда [Господь] и не побуждал бы его к нестяжа–тельности. Ведь как можно было побуждать к чтению [того, кто] не знал еще смысла слов?

33. Поэтому нестяжательность является добром для тех, которые обрели навык в добрых [вещах]. Ведь отвергающие все излишнее устремляют взор свой [только] к Господу и с чистым сердцем поют ему такую божественную песнь: «Очи всех на Тя уповают; и Ты даеши им пищу во благовремении» (Пс. 144, 15).

34. Но они также обретают великую пользу и иным образом. Ибо не привязывая ум [свой] к земному сокровищу, они [уже здесь] облачаются в Царство Небесное и явно исполняют сказанное Псалмопевцем Давидом: «Скотен бых у Тебе» (Пс. 72, 22). Ибо как подъяремный скот, исполняя свою работу, довольствуется той пищей, которой достаточно для поддержания жизни, так и труженики нестяжатель–ности. за ничто считают использование денег, занимаясь телесным трудом лишь для ежедневного пропитания. Они блюдут основание веры; ведь обращаясь к ним Господь сказал, что не следует печься о завтрашнем дне, а также, что «птицы небесные ни сеют, ни жнут; и Отец Небесный питает их» (Мф. 6, 26)[633]. Доверяя этим словам (ибо их изрек Бог), они смело произносят такое речение Писания: «Веровах, тем же возглаголах» (Пс. 115, I)[634].

35. И враг более всего уступает нестяжательным, ибо не имеет того, чем [может] повредить им. Ведь большинство печалей и искушений происходит из–за лишения имущества. А что [враг] может сделать тем, у кого ничего нет? — Ничего. Сжечь имения? — Их нет. Погубить скот? — Но и его они не имеют. Коснуться того, что наиболее любезно сердцу их? — Но и этому они повелели долго здравствовать. Поэтому нестяжательность есть великий оплот против врага и многоценное сокровище для души.

36. Насколько нестяжательность, [как добродетель], удивительна и велика, настолько же сребролюбие дурно и мерзко, как порок[635]. И божественный Павел истинно сказал о сребролюбии, что оно является причиной всех зол[636]. Жажда богатства, клятвопреступление, воровство, разбой, блуд, зависть, ненависть к брату, брань, идолопоклонство, корыстолюбие и побеги их, то есть лицемерие, угодничество, осмеянйе — причиной всех этих [пороков] признается сребролюбие. Поэтому справедливо Апостол назвал его матерью всех зол[637]. Не только Бог наказывает тех, кто [подвержен этому пороку], но и они сами губят себя. Ведь они носят [в себе] ненасытное зло, не имея цели и конца [своих желаний], а потому рана их неизлечима. Кто ничего не имеет, тот и желает немногого, а, обретя это немногое, [начинает] страстно желать большего. Имеет сто золотых монет, жаждет иметь тысячу; получив же ее, простирает свое желание в бесконечность. Таким образом, не полагающие конца [своим желаниям] всегда сетуют на бедность. Кроме того, сребролюбие постоянно влечет вместе с собой зависть, а она опять же губит прежде всего того, кто стяжал ее. Подобно тому, как ехидна, родившись, прежде всего губит свою мать[638], а потом наносит вред другим [тварям], так и зависть иссушает обладающего ею, прежде чем распространиться на соседей.

37. Великим делом было бы, если бы могли перенести столько трудов для поисков подлинного серебра, сколько неутомимо переносят охотники [за сокровищами] суетного мира. Они терпят кораблекрушения, попадают в руки морских разбойников, а на земле становятся жертвами грабителей; [стойко] переносят они шторм и сильные ветры. При этом часто, получая прибыль, из–за завистников говорят, что они бедны. Мы же ради истинной прибыли никогда не отваживаемся сражаться с такими опасностями. А если и обретем какое–нибудь малое богатство, то [тут же] возвеличиваем самих себя, тщеславясь перед людьми, и часто рассказываем о том, чего не было. Потому–то и искра добра, которая, как мы считали, находится в нашем владении, тотчас похищается врагом. [Искатели мирских сокровищ], получив обильную наживу, стремятся к еще большей, считая за ничто имеющееся у них, а мы, и не имея ничего из взыскуемого, не желаем что–либо стяжать; страдая от крайней бедности, преподносим себя [всем] как богачей. Поэтому хорошо, творя благое, никому не разглашать об этом. Ибо [поступающие не так] будут наказаны и «у них отнимется и то, что они думают иметь» (Лк. 8, 18)[639].

38. Итак, следует прилагать все старание для того, чтобы скрыть [от чужих глаз духовную] прибыль. [Во всяком случае], рассказывающие о своих [духовных] свершениях должны пытаться одновременно говорить и о неудачах. Если же они скрывают эти неудачи, чтобы не услышать упреков от слушателей, то тем более должны остерегаться того, [чтобы не совершать подобных ошибок в будущем].

Поэтому живущие [подлинно] добродетельной жизнью поступают наоборот: они рассказывают даже о самых малых своих промахах, прибавляя и [повествование о таких ошибках], которые они не совершали. Тем самым они отвергают славу человеческую, скрывая благие [дела] ради безопасности души[640]. Ведь подобно тому, как сокровище, будучи обнаруженным, уменьшается, так и добродетель, став известной и будучи обнародованной, умаляется. Как воск тает от лица огня, так и душа расслабляется и теряет силу от похвал [человеческих][641].

39. Впрочем, бывает и противоположное этому: если жар растопляет воск, то охлаждение делает его твердым. Также если похвала [человеческая] лишает душу силы, то порицание и оскорбление ведут ее к величию добродетели. Ибо [Господь] говорит: «Радуйтесь и веселитесь» (Мф. 5, 12), если клевещут на вас люди[642]. И в другом месте изрекается: «В скорби распространил мя еси» (Пс. 4, 2)[643]. И опять: «Поношение чающе душа моя, и страсть» (Пс. 68, 21)[644] И можно узреть бесчисленное множество [других] подобных благ, приносящих пользу душе, истоком которых служит Священное Писание.