Алексей Сидоров - У истоков культуры святости

• Название: У истоков культуры святости
• Автор: Алексей Сидоров
• Издательство: Паломникъ
• Жанр: Религия
• Год: 2002
• ISBN: ISBN 5–87468–160–4

Новая книга профессора Московской Духовной Академии А. И. Сидорова является продолжением его предшествующих работ: «Творения аввы Евагрйя», «Творения древних отцов–подвижников», «Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества» и др. В обширной вступительной статье прослеживаются основные этапы развития древнего иночества и рассматривается процесс становления монашеской письменности, а также ее характерные черты и своеобразное место в обширной сокровищнице святоотеческой литературы. Далее следует перевод четырех творений: «О девстве или о подвижничестве», «Послание епископа Аммона об образе жития и отчасти о жизни Пахомия и Феодора», «Жизнь и деяния святой и блаженной учительницы нашей Синклитикии» и сочинения аввы Евагрйя «О помыслах», каждое из которых являет собой как бы кристаллизацию отдельных частей неисчерпаемого духовного опыта и обильной духовной мудрости древних подвижников. Все переводы снабжены подробными комментариями, позволяющими читателям лучше понять глубину этого оцыта и этой мудрости.

---

39. Впрочем, бывает и противоположное этому: если жар растопляет воск, то охлаждение делает его твердым. Также если похвала [человеческая] лишает душу силы, то порицание и оскорбление ведут ее к величию добродетели. Ибо [Господь] говорит: «Радуйтесь и веселитесь» (Мф. 5, 12), если клевещут на вас люди[642]. И в другом месте изрекается: «В скорби распространил мя еси» (Пс. 4, 2)[643]. И опять: «Поношение чающе душа моя, и страсть» (Пс. 68, 21)[644] И можно узреть бесчисленное множество [других] подобных благ, приносящих пользу душе, истоком которых служит Священное Писание.

40. Есть печаль полезная [для души] и есть печаль пагубная[645]. К делу печали полезной относится рыдание о собственных грехах и о неведении того, что уже близко[646], а также [заботу] о том, чтобы не отпасть от избранного пути и достичь цели благости. Таковы виды истинной и благой печали. Есть и некая иная печаль, от врага [ее] внушающего, которой, как известно, свойственно сращиваться с этими [видами печали][647]. Ведь враг насылает эту печаль, преисполненную неразумия; некоторые называют ее унынием[648]. Отгонять этого духа следует преимущественно молитвой и псалмопением.

41. Мы, имеющие благие заботы, не должны считать, что кто–нибудь [из живущих в миру] не имеет житейских попечений. Ибо Писание гласит: «Всякая глава в болезнь, и всякое сердце в печаль» (Ис. 1, 5)[649]. [Так] Святой Дух в одном изречении описал и жизнь монашескую, и жизнь мирскую. Словами «болезнь главы» намекается на монашеский образ [жизни]; ведь глава есть владычествующее начало. «Мудраго очи во главе его» (Екк. 2, 14), то есть, как я полагаю, в главе обретается способность [духовного] прозрения[650]. О «болезни» говорится потому, что всякий росток добродетели взращивается трудами[651]. Словами «сердце в печаль» указывается на неспокойный и дурной нрав. Ведь некоторые называют сердце жилищем гнева и печали[652]. [Поэтому в миру] незнатные печалятся, домогающиеся чужого томятся, бедные мучаются, богатые неиствуют и не знают сна ради сохранения своего имущества.

42. Вследствие чего мы не должны, увлекаемые [ложным] образом мыслей, говорить, будто живущие в миру [женщины] пребывают без забот. Более того, если сравнить их с нами, то они более изнуряются, чем мы. Обычно в мире [наблюдается] великая неприязнь к женам. [Более того], рождают детей они трудно и опасно, страдают, кормя их грудью, болеют вместе с ними, болящими. И [все] это терпят, не имея конца страданию. Являются ли чада уродами телом, или беспутно ведут себя — это [в равной степени] убивает горем родителей. Зная это, не будем прельщаться уловкой врага, [внушающего нам], будто жизнь [в миру] бывает свободной и беззаботной. Ведь те [женщины], которые там родили [детей, часто] гибнут через [свои] труды, а те, которые не родили, чахнут от упреков, как бесплодные и бездетные[653].

43. Это говорю вам для того, чтобы обезопасить [вас] от врага. Естественно, сказанное имеет значение не для всех, но только для тех, кто возжелал [избрать] монашескую жизнь. Подобно тому, как не для [всех] животных подобает одна и та же пища, так и не для [всех] людей подходит одно и то же слово. Ибо сказано: «Не вливают вина молодого в мехи ветхие» (Мф. 9, 17)[654]. Иначе питаются преисполненные созерцания и ведения, иначе — отведывающие [жизни] подвижнической и деятельной, и иначе — творящие, по силам, праведность в миру[655]. Подобно тому, как среди живых существ одни суть сухопутные, другие — водяные, а третьи — крылатые, так и люди: одни проводят жизнь среднюю, подобно сухопутным живым существам, другие устремляются в небесную высь, подобно крылатым существам, а третьи скрываются в водах грехов, подобно рыбам. Ибо сказано: «Приидох во глубины морския, и буря потопи мя» (Пс. 68, 3). Таково естество живых существ; мы же, как орлы пернатые, должны парить в горних высях, попирать «льва и змия» (Пс. 90, 13) и господствовать ныне над тем, кто прежде был господином. А это мы сделаем, если все свои помыслы посвятим Спасителю.

2. Однако, чем выше мы возносимся горе, тем более враг пытается поймать нас в свои западни. И что [удивительного в том], что мы, стремящиеся к благу, имеем столь много противников, когда зависть случается и в малом, и люди, например, не позволяют взять сокровища, сокрытые под землей? Если [так] противостоят земному призраку, то тем более будут питать зависть [к нам, стремящимся в] Царство Небесное.

3. Должно всячески вооружаться против бесов–завистников[656], ведь они и снаружи приступают, и не в меньшей степени тревожат [нас] изнутри. Ибо душа, подобно кораблю, либо от ударов волн извне потопляется, либо идет ко дну вследствие повреждения внутри трюма[657]. Стало быть, мы гибнем, [потопляемые] извне, то есть осуществляемыми на деле грехами, либо уничтожаемся изнутри [лукавыми] помыслами. Поэтому нам следует тщательно следить как за приражениями внешних духов, так и вычерпывать изнутри нечистоты помыслов, ибо необходимо быть постоянно внимательными. От внешних штормовых волн, если находящиеся на корабле громко вопят [о помощи], часто спасают близко плывущие суда, а трюмные нечистоты опасны и тогда, когда море спокойно, а мореходы спят — они [незаметно] подступают, [наполняя корабль], и несут с собой смерть.

46. Поэтому должно соделать мысль [постоянно] труждающейся над помыслами. Ведь враг, желая завладеть душой, словно домом, подготавливает ее падение, начиная либо с [подкапывания] оснований, либо с [разбирания] крыши, и [таким образом ему удается] всю ее разрушить. Бывает, что он проникает через окна: тогда он прежде всего связывает хозяина, а затем завладевает всем, [что находится в доме]. Основание есть [наши] добрые дела, крыша — вера, а окна — чувства. Следовательно, всякие способы использует враг для [духовной] брани. Поэтому желающий спастись должен быть мно–гооким. Для нас здесь нет места беспечности[658]. Ибо Писание гласит: «Стоящий берегись, чтобы не упасть» (1 Кор. 10, 12)[659].

47. Мы плывем в неизвестность. Жизнь наша священным псалмопевцем Давидом названа морем[660]. Но в море одни места скалисты, другие преисполнены диких зверей, а третьи спокойны. Мы, как нам кажется, плывем по спокойной части моря, а [люди] мирские — по преисполненной опасности части [водной стихии]; однако, мы плывем днем, путеводи–мые Солнцем правды (Мал. 4, 2)[661], а они — ночью, уносимые неведением. Тем не менее, часто бывает, что человек мирской, застигнутый непогодой и темнотой, спасает свое судно, вопя о помощи и бодрствуя, а мы и в тихую погоду тонем вследствие своего нерадения, выпустив из рук кормило правды.

48. Итак, пусть стоящий бережется, чтобы не упасть. Ибо упавший имеет одну заботу — чтобы встать, а стоящий остерегается, чтобы не упасть. Впрочем, прегрешения бывают различными: иногда упавшие лишены [возможности] встать, а лежащие не претерпевают совершенно никакого вреда. Стоящий пусть не презирает павшего; но ему следует бояться того, чтобы самому не пасть, не погубить себя и не низвергнуться в глубочайшую бездну. [А при падении в нее], крик о помощи, [испускаемый падающим], не достигает, естественно, цели, ибо ослабляется глубиной колодца. [Вообще] праведник должен говорить: «Ниже не пожрет мене глубина, ниже сведет о мне ровенник уст своих» (Пс. 68, 16)[662]. Упавший первым остался [лежащим][663]. Следи за самим собой, чтобы и тебе не пасть, став пищей диких зверей. Упавший не закрывает дверь[664]; [а поэтому] ты старайся не дремать, но постоянно пой божественный сей стих: «Просвети очи мои, да не когда усну в смерть» (Пс. 12, 4)[665]. Бодрствуй непрестанно из–за льва, [всегда] рыкающего [на тебя][666].

49. Эти слова сказаны для того, чтобы [нам] не превозноситься. Падший обретет спасение в обращении [к Богу] и в рыдании [о грехах своих]. Но ты, стоящая, смотри за собой. Тебе должно остерегаться двух вещей: чтобы не вернуться к прежним [прегрешениям], когда по нерадению [твоему] нападет враг, или чтобы тебе, бегущей [по ристалищу добродетели], не споткнуться. Ибо враг наш диавол влечет к себе душу, либо [подкравшись] сзади, когда видит, что она медлительна и ленива, либо, если она кажется усердной и трудолюбивой в подвижничестве, вкрадывается искусно и тайно через гордость, и таким образом совсем губит душу. Это есть [его] последнее оружие и наиглавнейшее из зол[667].

Им сам диавол был низвержен долу и им он пытается уничтожить наиболее сильных из мужей. Подобно тому, как искуснейшие из воинов, израсходовав легкие дротики [и видя, что противоборствующие им] воители все же имеют перевес, пускают в ход самое мощное из всех [оружие] — меч, так и диавол, истратив первые свои крючки, пользуется самым последним оружием — гордостью. Какие же были первые его ловушки? Ясно, что чревоугодие, сластолюбие и блуд. [Нападения] этих духов случается, преимущественно, в молодом возрасте[668]. За ними следуют сребролюбие, любостяжание[669] и им подобные. Несчастная душа, когда она одолела эти страсти, то есть когда обрела власть над чревом и целомудрием одолела подчревные наслаждения, а также презрела богатство, — именно тогда злоумышленник, стесненный со всех сторон, внедряет в душу беспорядочное движение, ибо непристойно возвеличивает ее, чтобы превозносилась она над братиями. Невыносим и пагубен этот яд врага. [Лукавый] многих, сразу ослепив их им, низвергнул долу. Ибо [обычно] он внушает душе ложную и смертоносную мысль, которая заставляет человека воображать, будто он постиг то, что многим неведомо, и будто он превосходит [всех] в [подвиге] постничества. [Также враг] приписывает человеку множество доблестных поступков, а все грехи предает забвений, чтобы мог он превозноситься над сотоварищами. Тайком похищает из ума [память] о прегрешениях и делает это, [разумеется], не для пользы человека, а для того, чтобы он не мог произносить таких целительных слов как «Тебе Единому согреших» (Пс. 50, 6) и «помилуй мя» (Пс. 6, 3; 9, 14). Не позволяет ему говорить: «Исповемся Тебе, Господи, всем сердцем моим» (Пс. 110, 1), но словно сам мысленно изрекает: «[На небо] взыду, …и поставлю престол мой» (Ис. 14, 13)[670]. Таким образом он вводит человека в заблуждение, заставляя воображать о начальствовании, восседании на первом месте и дарах учительства и исцеления. Обольщаемая подобным образом душа истлевает и гибнет, пораженная неисцелимой язвой.