Сергей Скрипник - Телохранитель

• Название: Телохранитель
• Автор: Сергей Скрипник
• Издательство: Эксмо
• Жанр: О войне
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43841-9

Апрель 1983 года, Афганистан. Сотрудник Госдепартамента США Сайрус Кононофф получает сверхважное задание: натравить банду полевого командира Хекматияра на небольшой кишлак Ишкашим, что находится в долине реки Пяндж. Цель акции: подчистую вырезать население кишлака. Зачем? Дело в том, что кишлак находится на территории СССР. Штаты собираются преподнести это злодеяние как акцию Советов и обвинить Союз в геноциде собственного народа. Хекматияр, остро нуждающийся в деньгах, с большим отрядом душманов выдвигается к границе. Но советские контрразведчики уже готовы к отпору и готовят ловушку для банды…

---

Эмир был молод и горяч и не собирался уступать своим обидчикам. Собравшись с духом, он велел своему отряду спешиться и попытаться приблизиться к валам крепости ползком и перебежками. Такая тактика была не по душе правоверному мусульманину, каковым считал себя амбициозный афганский правитель. Сам он не раз говорил о том, что негоже воину Аллаха ползать по земле, уподобившись презренному гаду, что его удел — победить или погибнуть за веру в открытом бою, восседая на лихом скакуне. Но если бы Аманулла-хан сейчас не принял такого решения, то все его джигиты полегли бы здесь, не добравшись до конечной точки своей военной экспедиции — Мерва, расположенного в тридцати километрах к северу от места начавшегося боя. Это было просто необходимо с военно-стратегической точки зрения и являлось доказательством решимости и состоятельности Амануллы в борьбе за создание Исламской Центрально-Азиатской федерации для его собратьев — бухарского и хивинского эмиров.

Нукеры, уложенные в несколько линий, с трудом преодолевая вязкий песок Каракумов, медленно приближались к осыпавшимся от времени бастионам Абдалла-хан-Калы. В прорехах между старыми стенами крепости мелькали тени перебегающих от позиции к позиции красногвардейцев. Они уже были на расстоянии прицельного пистолетного выстрела. Аманулла-хан, встав во весь рост, пытался увлечь своих воинов в атаку, несколько раз выстрелил из маузера в сторону большого пролома в стене и выкрикнул: «Аллах акбар!», увлекая своих воинов в последнюю решающую атаку.

Видимо, он был рожден в рубашке. Стенной пролом тут же огрызнулся свинцовой очередью из пулемета. Несколько моджахедов, поднявшихся вслед за эмиром, были скошены ею, как сорная пустынная трава внезапно налетевшим суховеем. Все остальные вновь залегли, но Аманулла оставался стоять в оцепенении. Развалины Абдалла-хан-Калы смолкли. Много времени спустя молодой афганский правитель поймет, что это произошло не случайно. И если бы не некий высший политический интерес, то быть ему похороненным в неприветливых песках под Мервом согласно мусульманскому обычаю уже на следующий день. Но тогда, в суматохе штурма, ни он сам, ни никто другой не придали этой паузе ни малейшего значения. Этих драгоценных мгновений хватило для того, чтобы телохранитель будущего падишаха по прозвищу Урус-Кяфир навалился на него всем телом и просто-таки пригвоздил к земле. Луч мощного сигнального фонаря, проделав серебристую дорожку от одной из башен древнего города, осветил позиции наступающих и запечатлел как раз этот момент. Как только Аманулла богатырским броском был зарыт головою в песок, сразу три пулеметные точки стали поливать воинство эмира свинцовым дождем. На переднем крае атаки то там, то здесь вскрикивали и картинно переворачивались на спины застигнутые пулями моджахеды. Было много убитых и раненых.

Урус-Кяфир, в свою очередь, волок по песку Амануллу, все еще не вышедшего из состояния оцепенения, подальше от линии огня.

— Повелитель! — кричал он ему в самое ухо, но создавалось впечатление, что тот плохо слышал его. — Вели нукерам отступать. Толку от этого штурма никакого. У безбожников здесь отличная позиция. Только людей зря положим. Без пищи и воды эти большевистские собаки сами скоро сдохнут в песках.

Настоятельную просьбу пришлось повторить несколько раз, прежде чем эмир смог на нее должным образом отреагировать. Он приказал своему векилю Джамоледдину скомандовать отход, сопроводив свои слова вялым взмахом руки. Казалось, он вот-вот лишится чувств.

Афганцы, еще минуту назад готовые отдать жизнь за Аллаха и своего господина Амануллу, дружно повернули к бастионам Абдалла-хан-Калы свои зады и поползли за бархан, где стояли стреноженными их кони. Подниматься на ноги боялись, опасаясь выстрелов в спину. Но как только началось отступление, стрельба со стороны руин прекратилась. Пустыня наполнилась радостным гулом. Никто не хотел умирать. Луч осветительного фонаря вновь заиграл на башне одного из бастионов крепости. Он то и дело выдергивал из ночного мрака контур стоявшего на крепостном выступе комиссара Якова Мелькумова в кожаной тужурке и в своем неизменном пенсне на самом кончике носа. То и дело набегавший на его лицо свет фонаря, отражаясь от окуляров, пускал зайчики во мглу пустыни. Оглянувшись напоследок назад, Урус-Кяфир, в прежней своей жизни штабс-ротмистр Александр Петрович Бекович-Черкасский, а впоследствии специальный агент ВЧК Василий Дурманов, смог разглядеть его ладную фигуру и такой знакомый ему блеск очков.

«Слава богу, жив и здоров», — подумал он.

И тут же поймал на себе злобный взгляд векиля.

«Проклятый Урус-Кяфир! — думал в этот момент Джамоледдин. — Второй раз на моих глазах он спасает нашего хозяина».

* * *

Полчаса спустя конница эмира вновь направилась к Мерву. К тому моменту, как она вошла в город, советские части уже оставили его, двинувшись на северо-восток оазиса. Вокруг грабили басмачи. Не особо чтя заветы пророка Магомета, они опустошали дома единоверцев, простых дехкан, жгли и убивали. Река Муграб уносила на север, в пески Каракумов, где уходила под землю, тела десятков жертв начавшейся резни. Воины Амануллы, желая показать свою силу и то, кто вскоре будет главным на этой земле, вступали в короткие стычки с бандитами, в результате которых погибло около двухсот человек с обеих сторон.

Аманулле хотелось выглядеть мудрым и справедливым правителем здешних мест, каковым он очень рассчитывал быть. Поэтому он приказал прекратить бойню и приструнить разгулявшихся туркменов, почувствовавших вкус крови и готовых, похоже, во имя легкой наживы расправляться со всеми без разбора.

Эмир сказал, что сейчас он уходит, для того чтобы в скором времени вернуться, чтобы навсегда принять правоверных Мервского оазиса под свою высокую руку. Все время пребывания здесь за ним неотступно следовали двое — телохранитель Урус-Кяфир и векиль Джамоледдин.

У старого дувала стояла девушка с распущенными волосами. Никто не обращал внимания на ее вызывающий вид, попирающий основы ислама. Ее дом только что разграбили и сожгли, а над самой чуть было не надругались. Нукеры Амануллы, получившие приказ пресечь беспорядки в городе, едва успели ее отбить у басмачей.

Урус-Кяфир подошел к девушке и, сочувствуя ей, протянул несколько серебряных монет:

— Собери всех, кто остался в твоей семье живым, и устрой той, и пусть все восхваляют твоего спасителя и будущего правителя Амануллу.

Комсомолке Шаридон, кстати, не туркменке, а таджичке по национальности, не надо было собирать родню на заздравный пир в честь афганского эмира. В Мерве у нее не было родственников, она жила одна, работала в лазарете Пролетарского Красного Креста, придя сюда вместе с советским отрядом. Когда моджахеды покинули город, она без промедления направилась на северо-восток, к мавзолею султана Санджара, где стояла поредевшая после изнурительных боев с басмачами конная бригада Красной армии под командованием Вацлава Поплавского, ожидавшая подкрепления, чтобы вновь взять Мерв. В доставленном ею в штаб батальона донесении, спрятанном между двумя склеенными пчелиным воском серебряными монетами, сообщалось, что его, Урус-Кяфира и Василия Дурманова в одном лице, влияние на Амануллу-хана уже велико и можно начинать операцию «Наследник».

* * *

У векиля Джамоледдина был повод сетовать на Урус-Кяфира, держа на него большой камень за пазухой. Аманулла безоговорочно доверял этому иноверцу, что в принципе было не присуще восточному правителю. Но это был человек отчаянной храбрости, заслуживший всяческого почитания. В чине штабс-ротмистра он сражался на Кавказе в составе 2-го Туркестанского корпуса генерала от инфантерии Николая Юденича. За неполный месяц победоносных для русской армии боев под турецким Сарыкамышем в декабре — январе 1914–1915 годов было оформлено четыре предписания на награждение Александра Бековича-Черкасского орденами Святого Владимира с мечами IV степени, Святого Станислава II и III степеней, Святой Анны IV степени «За храбрость».

Бывшему царскому боевому офицеру ничего не стоило дважды спасти от смерти своего хозяина, что вызвало зависть до зубовного скрежета у Джамоледдина, приближенного Амануллы, о котором тот сам неоднократно говорил, что у него сердце не барса, но змеи.

То, что произошло под Мервом у крепости Абдалла-хан-Кала, случилось уже во второй раз. Впервые молодой эмир оказался под прицельным огнем своих недругов 8 августа 1919 года, в тот самый день, когда был подписан прелиминарный мирный договор между Лондоном и Кабулом, фактически признающий независимость последнего.

Британское командование предоставило в распоряжение Амануллы автомобиль, в котором тот ранним утром въехал в Равалпинди со стороны античных архитектурных строений Таксила, бывших когда-то столицей народа гандхаров. Проезжая мимо так называемой Ступы Ашоки Великого эскорт эмира попал под беспорядочный обстрел, который велся со стороны развалин — ох, уж эти «стреляющие руины» в судьбе молодого афганского правителя! Первым же залпом был убит один из всадников конного сопровождения, другой ранен и истекал кровью, корчась в пыли у ног своего скакуна. Урус-Кяфир, не мешкая, закрыл Амануллу-хана собой, прежде чем кто-то вокруг, в том числе и сам объект покушения, успел понять, что произошло на самом деле. Спешившись, воины верхового конвоя, рассредоточились вдоль обочины дороги и открыли огонь по погруженным в предутренние сумерки каменным нагромождениям древнего индийского городища. Стреляли с колен, как требовал устав того времени, винтовки перезаряжали медленно, поэтому, наверное, ни разу и не попали. После, обследовав местность, не обнаружили никаких следов злоумышленников, исключая пару десятков стреляных гильз, отраженных затворами скорострельных карабинов.