Игорь Курас - Программист и бабочка (сборник)

• Название: Программист и бабочка (сборник)
• Автор: Игорь Курас
• Издательство: Литагент «Млечный путь»1b779dfc-c68f-11e1-bd2c-ec5b03fadd67
• Жанр: Альтернативная история

Даже программисты не станут отрицать, что они народ необычный. Недаром о них сложено столько анекдотов – Василий Иванович с Вовочкой позавидуют. Вот и родилась идея собрать под одним переплетом произведения авторов-программистов.

В сборник вошли рассказы пятнадцати авторов из США, Израиля, России, Украины и Эстонии. Всю информацию об авторах можно найти на сайте издательства «Млечный Путь»: http://milkyway2.com.

---

– Не могли бы вы рассказать о тех, кого вы отправили в прошлое? О ком-нибудь из значительных персон, чье путешествие ощутимо изменило реальность.

Ответил снова Аллен:

– Да, конечно. Мы отправили в прошлое несколько человек. Самый известный из них, пожалуй, – Хью Хефнер.

– Этот старый развратник Хью Хефнер? Основатель и владелец журнала «Плейбой»? А какие у него могут быть проблемы? Половина мужского населения Земли отчаянно завидуют ему, а половина женского – его бесконечным подружкам. И все мечтают хоть недельку пожить как он.

– Теперь – да, в этой реальности он вполне доволен своей жизнью. Но, поймите, то, что происходит сейчас, – это его вторая попытка. В прошлой реальности судьба Хефнера, по его понятию, была сущей трагедий. В 1944 году, когда ему исполнилось восемнадцать, он пошел в армию и воевал в Европе. Несмотря на юный возраст, он уже имел репутацию завзятого ловеласа. Знакомые прочили ему карьеру нового Казановы. Но с войны Хью вернулся полным импотентом. По официальной версии это стало следствием ранения; другие источники называли менее героическую причину – вовремя не залеченную венерическую болезнь, которую он подцепил во Франции.

Так или иначе, Хью лишился своей главной радости в жизни. В последующие годы он перепробовал все средства, но результата так и не добился. Естественно, это наложило отпечаток на его последующую жизнь. Общение с женщинами он заменил членством в закрытых мужских клубах, преимущественно гастрономического направления. Он совершенно справедливо полагал, что их члены в той или иной степени подвержены такому же недугу и, следовательно, у него не будет опасности попасть в неприятную ситуацию на какой-нибудь особо фривольной клубной вечеринке.

– Итак, старина Хью отправился в прошлое, чтобы восстановить репродуктивные функции своего организма и компенсировать вынужденное воздержание, – Маккейн усмехнулся. – Да уж, в этом он преуспел. Скажите, а чем Хефнер занимался в той, прошлой реальности?

– Хью Хефнер обладает исключительной способностью делать деньги. В прошлой реальности он занялся выпуском пива и со временем создал целую пивную империю. Пиво Хефнера пили во всем мире, а элитный сорт «Хефнер голд» подавали на банкетах вместе с шампанским.

– Понятно. Доктор Аллен, вы сказали, что порой после отправки ваших клиентов в прошлое реальность ощутимо менялась. Что произошло в случае Хефнера?

– О, мир, в котором Хью стал пивным бароном, был полной противоположностью нашему. Общество не выдержало потрясения, пережитого во время Второй мировой войны, и стремилось всевозможными ограничениями предотвратить новую. В частности это коснулось и общественной морали. Американцы вернулись к своим исконным пуританским обычаям. Раздельные пляжи и закрытые купальники, запрет на ношение брюк для женщин, строгий кодекс одежды для всех слоев населения. Полицейский на улице мог оштрафовать бедолагу, вышедшего из дома без шляпы или забывшего повязать галстук. Добровольческие патрули нравственности проверяли, достаточно ли скромно одеты женщины. И, конечно, повсюду властвовала цензура: в кино, в театрах, в газетах и журналах, и даже в художественной литературе. Последнее что я хорошо помню – это полемика в «Нью-Йорк Таймс» о запрещении к продаже и изъятию из библиотек произведений Ги де Мопассана как «развращающих молодежь».

Аллен раздраженно фыркнул:

– А унижение в гостинице, когда портье требует предъявить свидетельство о браке, если вы снимаете один номер с женщиной! Или полицейский из отдела нравственности, который приходит ночью в ваш дом, чтобы проверить с кем вы спите! Лично я просто благодарен мистеру Хефнеру за то, что он как следует встряхнул мир и уничтожил этот сумасшедший дом.

Маккейн задумчиво покачал головой:

– Возможно, возможно… У меня нет оснований вам не верить. Но с другой стороны, согласитесь, сегодня мир впал в другую крайность. Такая распущенность нравов и полная безнаказанность – тоже не лучший вариант общественной морали.

– Не стану спорить, в ваших словах есть доля истины. Но вот что я вам скажу как человек, который может сравнить эти две реальности. Достаточно пройтись в июле месяце по Девятой авеню облаченным в сюртук, галстук и шляпу, как сразу поймешь, что легкая хлопковая майка и джинсы – это величайшее достижение цивилизации.

Аллен улыбнулся, впервые с тех пор как переступил порог кабинета. Маккейн не поддержал его, а просто кивнул:

– Аргумент, конечно, серьезный. И все же, господа, вы изменяете историю. К лучшему или к худшему – не нам судить. И вообще, где они эти критерии… Но факт изменения истории налицо. И это скверно, господа. Очень скверно.

Физики попытались возразить, но Маккейн остановил их:

– Не стоит устраивать дискуссию на такую отвлеченную тему. Есть множество других, более приятных занятий. Вы не откажетесь выпить со мной немного виски?

– Мы не хотим виски, – улыбка на лице Аллена пропала так же быстро, как и появилась. – Мы хотим получить от вас четкий ответ. Вы принимаете наше предложение?

– Я должен подумать, – ответил адвокат. – А пока, позвольте мне в свою очередь рассказать вам одну историю.

Маккейн открыл ящик письменного стола и достал оттуда папку с бумагами. Попутно он снова, теперь уже раздраженно, несколько раз подряд нажал на потайную кнопку. Затем выпрямился, достал из папки фотографию и передал ее Аллену:

– Взгляните на этого человека. Как по-вашему, чем он занимается? Не бойтесь ошибиться – вы все равно не угадаете. Поэтому просто опишите первую ассоциацию, которая придет вам в голову.

Аллен взглянул на карточку. С фотографии на него смотрел самоуверенный чернокожий господин среднего возраста, не лишенный определенного обаяния. Мужчина носил темный костюм, белую рубашку и, пожалуй, чересчур яркий галстук. На его ногах блестели лакированные туфли. Мужчина самодовольно улыбался. Было видно, что он находится в прекрасной физической форме и, вообще, у него в жизни все просто отлично.

Долго не размышляя, Аллен вернул карточку со словами:

– Вы просили первую возникшую ассоциацию?

Адвокат кивнул.

– В таком случае – он тренер университетской команды по баскетболу. Хотя будь я в совете попечителей, то голосовал бы против. Эта слащавая рожа не внушает мне доверия.

Адвокат улыбнулся и протянул фотографию Кельвину. Тот взял ее и молча разглядывал пару минут:

– Насчет баскетбольного тренера – вполне возможно. Со своей стороны рискну предположить, что он профсоюзный деятель районного или даже городского масштаба. Выступает на публике с красивыми речами и проворачивает закулисные делишки.

Он положил фотографию на стол. Адвокат взял ее и некоторое время молча рассматривал.

– Ну что же, джентльмены, я тоже ошибся подобным образом, когда в первый раз увидел этого человека. А между тем, на фотографии изображен один из кандидатов на пост президента Соединенных Штатов. Более того, если бы не мое личное вмешательство, эта фотография сейчас висела на стене вместо фотографии госпожи Клинтон.

Физики переглянулись и недоверчиво уставились на хозяина кабинета:

– Мы видели много изменений реальности. Но негр – президент США? Немыслимо!

– Тем не менее – это правда. А дело обстояло так. От своих друзей по республиканской партии я узнал, что в числе кандидатов на президентские выборы от демократической партии числится вот этот чернокожий господин. Мы все были крайне озабочены этим. Простой расчет показывал, что у него были все шансы выиграть не только внутрипартийные, но и окончательные выборы. Мы не без оснований полагали, что чернокожие избиратели все как один проголосуют за «своего». Они выберут Обаму просто потому, что он афроамериканец. Цветное население также не будет особо вдаваться в его предвыборную программу – достаточно того, что избрав афроамериканца, они утрут нос «этим белым». Кроме того, несмотря на то, что Обама во всех анкетах указывает свое вероисповедание как христианское, его семья имеет глубокие мусульманские корни. Это автоматически давало ему голоса мусульманской общины США. И, наконец, наше белое население, страдающее модной ныне политкорректностью, также в большинстве проголосует за афроамериканца, чтобы не дай бог не нарушить придуманные ими самими правила поведения.

– Простите, что перебиваю вас, – вмешался Аллен. – Но может это и к лучшему? Если подавляющее большинство населения страны поддержит одного и того же кандидата, то он сможет спокойно работать на благо страны и все останутся только в выигрыше? Ваши слова для нас, действительно, стали неожиданностью, но, возможно чернокожий президент – это действительно удачный выход для Америки.

Адвокат усмехнулся:

– Ну вот, вы уже забыли все, что только что говорили об этом человеке, и пустились в абстрактные рассуждения. Кроме подходящего цвета кожи, президент обязан обладать и более важными качествами. А вот их, при ближайшем знакомстве с досье этого кандидата, я не обнаружил. Объективный прогноз его деятельности не сулил ничего хорошего. Я и мои друзья по республиканской партии были убеждены, что на посту президента Обама причинит непоправимый вред нашей стране, а возможно, и многим другим.