Игорь Курас - Программист и бабочка (сборник)

• Название: Программист и бабочка (сборник)
• Автор: Игорь Курас
• Издательство: Литагент «Млечный путь»1b779dfc-c68f-11e1-bd2c-ec5b03fadd67
• Жанр: Альтернативная история

Даже программисты не станут отрицать, что они народ необычный. Недаром о них сложено столько анекдотов – Василий Иванович с Вовочкой позавидуют. Вот и родилась идея собрать под одним переплетом произведения авторов-программистов.

В сборник вошли рассказы пятнадцати авторов из США, Израиля, России, Украины и Эстонии. Всю информацию об авторах можно найти на сайте издательства «Млечный Путь»: http://milkyway2.com.

---

Мистер Маккейн прервался и прислушался к чему-то одному ему известному. Ничего не дождавшись, он продолжил:

– Мы решили не допустить Обаму до выборов. Из досье я узнал, что Обама происходит из семьи иммигрантов. Документы о его рождении в США показались мне сомнительными. Как известно, президентом может стать лишь уроженец Соединенных Штатов, а это Обама мог доказать с большим трудом.

На этом факте я построил обвинительное заключение об отводе кандидатуры Обамы. По нашему запросу было созвано внеочередное заседание Сенатской комиссии.

Заседание проходило в напряженной обстановке. Дело опять же упиралось в цвет кожи кандидата. Если бы на месте Обамы был белый, то комиссия, не раздумывая, согласилась бы с нашими доводами и дала отвод. Гораздо спокойнее сразу отстранить кандидата, чем потом допустить скандал, который пресса раздует во время избирательной кампании: рано или поздно журналисты раскопают соответствующие документы.

Но с афроамериканцем все обстоит иначе. Даже имея стопроцентные доказательства, члены комиссии прекрасно понимали, что в случае отвода его кандидатуры, правозащитники обязательно воспользуются случаем, чтобы обвинить их в расизме. И пусть комиссия будет безоговорочно права, все равно на репутации каждого останется пятно.

Как я уже сказал, слушание проходило тяжело. Я чувствовал, что сенаторы склоняются к решению разрешить Обаме участвовать в выборах. И тогда я решился на откровенный блеф.

Я попросил слова и сказал примерно следующее: «Господа! Вам известна моя профессиональная репутация. За последние десять лет я не проиграл ни одного слушания в суде. И это происходило не из-за того, что я такой уж выдающийся адвокат. Секрет в том, что перед тем как взяться за очередное дело, я всегда тщательно изучал все составляющие. И только придя к выводу, что сторона, которую я буду представлять в суде, имеет полностью обоснованную позицию, – только тогда я соглашался. Я никогда не брался защищать сомнительные иски, в которых не был уверен сам. Одного моего появления на судебном разбирательстве зачастую оказывалось достаточным, чтобы судья, зная мою репутацию, принял решение в пользу моих подзащитных. И вот я спрашиваю вас, неужели после десяти лет безупречной карьеры я стану отстаивать иск, который не имеет стопроцентного подкрепления? Неужели вы можете поверить, что я настолько лично заинтересован в результате данного расследования, что готов пожертвовать профессиональной репутацией?»

Сенаторы долго совещались в закрытой комнате, но решение было принято в нашу пользу. Обаме отказали в регистрации. Позже один из членов комиссии рассказал мне, что решающим аргументом в пользу принятия решения оказалось мое последнее эмоциональное выступление. Меня знали как одного из самых холодных и рассудочных адвокатов. Неожиданное эмоциональное выступление буквально потрясло конгрессменов и оказалась последней соломинкой, перетянувшей чашу весов в нашу сторону.

Маккейн замолчал. Оба физика с изумлением смотрели на него. Адвокат взял из вазы яблоко, отрезал от него кусок, но, как и в прошлый раз, есть не стал.

– Вот такая история. Как видите, кроме меня никто другой с этим не справился бы. А теперь я спрашиваю вас, имею ли я право перечеркнуть все сделанное и отправиться в прошлое? Имею ли право ради собственного благополучия поставить под сомнение будущее моей страны?

Физики переглянулись.

– Мистер Маккейн, мне кажется, что вы излишне драматизируете ситуацию… – начал Кельвин.

Договорить он не успел. В прихожей раздался звонок. Феликс встал и быстро вышел. Дверь распахнулась, и в комнате как-то сразу стало тесно. Неожиданно там оказались двое громадных полицейских с револьверами в руках, которые они тут же направили на сидевших посетителей. Вслед за ними вошел Феликс, также вооруженный пистолетом. Последним в комнате появился инспектор полиции – полный краснолицый мужчина, с незажженной сигарой в углу рта. Он мельком взглянул на сидящих в креслах физиков и подошел к столу адвоката.

Маккейн раздраженно обратился к нему:

– Однако вы не торопились, Креммер!

Инспектор вынул сигару изо рта, рассмотрел ее и спрятал в нагрудный карман пальто. Он никогда не курил сигары, а лишь жевал их.

– У меня и без вас много работы.

– А я должен устраивать целое представление, чтобы задержать их до вашего прихода, – Маккейн мотнул головой в сторону физиков, обалдело таращившихся на направленные в их сторону револьверы сорок пятого калибра.

– Ладно, старый ворчун, что вы приготовили мне на этот раз?

Маккейн, насколько мог, выпрямился в своем кресле:

– Я предъявляю этим господам обвинение в вымогательстве крупных сумм денег и в целом ряде убийств.

Инспектор впервые повернулся в сторону физиков и окинул их быстрым взглядом. Потом повернулся к адвокату:

– Надеюсь, у вас есть доказательства?

– Думаю, вы найдете их самостоятельно. Поднимите все нераскрытые случаи исчезновения людей за последние пару лет. Сосредоточьте внимание на богатых людях, ставших инвалидами в результате несчастного случая в молодости. Я не без оснований предполагаю, что эти молодые люди выманивали у них большие суммы денег, а затем убивали их.

– Ну-ну, – с интересом произнес Креммер. – А подробнее можете рассказать?

– Разумеется, – Маккейн откинулся на спинку кресла. – Сегодня ко мне пришли эти двое молодых людей, представились сотрудниками секретной физической лаборатории и рассказали, что нашли способ путешествия во времени.

– Вот как? – Креммер вновь достал сигару и принялся ее жевать.

– Именно. У них заготовлена целая история, но это не важно. Факт в том, что они предложили перебросить мое сознание на сорок пять лет назад в день, когда загорелся мой самолет. Мне пообещали, что я окажусь в своем теле за несколько минут до катастрофы и успею благополучно катапультироваться. Таким образом я снова окажусь в 1965 году в своем прежнем здоровом и молодом теле и проживу новую полноценную жизнь. Эти господа были чертовски убедительны. Полагаю, я далеко не первый к кому они обращаются с подобным предложением. И я хорошо понимаю их жертв, уставших от тяжелой болезни, от непреходящей боли, от неприятных ежедневных бытовых проблем и просто от неполноценной жизни – эти люди вполне могли согласиться рискнуть.

Креммер кивнул:

– Кажется, я вас понял. Значит, ребятки приходили к богатым инвалидам, рассказывали байку про машину времени и предлагали отправить их в прошлое, где те снова станут молодыми и здоровыми. С тех, кто соглашался, они брали за услуги крупную сумму, а затем увозили якобы в эту свою секретную лабораторию, а на самом деле убивали и потихоньку избавлялись от трупа.

– Совершенно верно, инспектор. Только они брали со своих жертв не просто крупную сумму. Они забирали все их состояние.

Инспектор обернулся к сидящим физикам:

– Даже так?

Доктор Кельвин был настолько ошарашен, что никак не отреагировал. Зато Аллен буквально взвился в своем кресле:

– Да как вы смеете обвинять нас в подобной мерзости! Я буду жаловаться! Мы доктора наук, сотрудники Доуссоновской лаборатории.

– Конечно, конечно, – усмехнулся инспектор. – И что это меняет? Я арестовывал и куда более важных персон.

Креммер дожевал свою сигару и расплющил остатки в идеально чистой антикварной пепельнице.

– Ну, Маккейн, вижу вы хотите еще что-то добавить?

– Понимаете, Креммер, то, что дело нечисто, я заподозрил с самого начала. Но окончательно я все понял, когда они упомянули про золото.

– Какое золото? – насторожился Креммер. – Вы ничего не говорили о золоте.

– Когда мне предложили перевести все свои сбережения в золотые слитки и вместе с ними отправиться в лабораторию для отправки в прошлое, я все понял. Что может быть проще и безопаснее, чем убить и ограбить одинокого инвалида с портфелем набитым золотыми слитками! Золото, в отличие от банковских чеков, ценных бумаг или денежных знаков, отследить практически невозможно. Это – идеальное ограбление.

Креммер повернулся к полицейским:

– Наденьте на них наручники и отведите в машину.

Вечером Маккейн с Феликсом ужинали в большой, богато обставленной столовой. По установившейся традиции во время совместных трапез отношения «секретарь-хозяин» временно отменялись, и мужчины вели себя как старые добрые друзья, которыми и являлись на самом деле.

– Знаешь, Джон, в какой-то момент я был готов поверить, что парни говорят правду. На первый взгляд все так логично связано. Никаких противоречий, всему готово объяснение. Особенно убедительной мне показалось история Хефнера. Такое трудно придумать.

Маккейн кивнул:

– Тут я, пожалуй, соглашусь с тобой. Мне всегда казалось, что сексуальная революция шестидесятых прошла неестественно легко и быстро. Как будто кто-то умелый незаметно руководил всем. Если допустить, что машина времени действительно существует, то наш милашка Хефнер идеально подходит на роль человека, совратившего целую страну.