Татьяна Минина - Исправленному верить (сборник)

• Название: Исправленному верить (сборник)
• Автор: Татьяна Минина
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58502-1

Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Всем остальным случается промахиваться – резидентам и президентам, владыкам и кухаркам, судьям и подсудимым, Акеле и Шер-хану, наконец. Ошибаются все. Исправляют ошибки – свои и чужие – лишь некоторые. Именно они, знаменитые и незаметные, стали героями уже четвертого сборника серии «Наше дело правое». Государственный врач в ранге прима, объявившиеся в современном Питере боги или же лица, к ним приравненные, боевой подполковник, крестьянская девчонка, она же офицер российского императорского космического флота, а также пламенные революционеры, дикие огры, московские урбаниды, коты-телепаты, отважные космодесантники и даже заведшаяся в компьютерных сетях вредоносная (на первый взгляд) программа. Будь ты хоть бог, хоть царь, хоть герой, хоть Наполеон или Дарт Вейдер – а исправления ошибок тебе не миновать! Вы еще не решили, заниматься этим или нет? Тогда мы идем к вам!

---

– У тебя не возьму.

– А я и не дам. Ты не представляешь, сколько мне теперь не хватает! Раньше пяток лишних тысяч по пациентам выбегаешь, и никаких проблем, а сейчас то на Вену не хватает, то на, – она нарочито старательно произнесла, – де-вайсы Витькины. Алик, а иди-ка ты к нам. Хозяйка не дура, на Колбу похожа. Помнишь нашу Колбу?

Химичку Колбу Олег Евгеньевич, само собой, помнил, но от предложения податься в оракулы у него отвисла челюсть.

– Похоже, у тебя Уран в пятом доме… Или не в пятом, но без него точно не обошлось.

– Оля, что за чепуха!

– Не чепухей прочего. Алик, это очень-очень честный отъем денег у населения. Ты же знаешь, я Гиппократа ни за что не обману. Сказано «не навреди», я не врежу и другим не даю. Да, я не девица Ленорман, но диагност я неплохой. Если вижу, что клиентке надо к врачу, я ее к врачу и гоню. И она идет. Так не пошла бы, а скажешь про даму пик, не пойдет – побежит.

– Оля, я тебя не осуждаю, но я – другое дело.

– Здрасьте-пожалуйста! Тебе нужны деньги?

– Нужны, но я себя уважаю как ученого, поэтому и отказался от предложения Егорова. Пришлось прямо сказать, что мне моя научная совесть дороже. Можешь считать это высокопарным…

– Ты успокойся, выпей и успокойся. Я тебе что, предлагаю труды Артемия твоего спереть или объявить, что при раскопках ты нашел доказательства первичности сала над словом? Дескать, вначале было сало, и сало это было богом?

– Ольк…

– Ты будешь трижды в неделю приходить в салон, присутствовать при сеансе и отвечать на мои вопросы. Считай это индивидуальными занятиями по античной культурологии, или как это у вас зовется?

– Теперь я уже совсем ничего не понимаю.

– Потому что уперся. Представь… Ну, допустим, Таньку Горошко, от которой муж уходит. На нее только глянешь, и никаких карт не надо, ежу понятно, что уйдет. Ты бы тоже ушел.

– На Горошко я бы не женился.

– То, на чем ты первый раз женился, не лучше, но ты меня не сбивай. Муж сбежит, он бы даже в эпоху парткомов удрал, но утешить нашу Горошко можно. Если сунуть ей в нос карты и сказать, что это судьба и что оно к лучшему. Потом Борис, это наш астролог, муж хозяйки и редкостная балда, зачитает про ураны, а ты объяснишь про жену Геракла и этого… гнусного Несса.

– А сходство в чем? Кроме того, что Деянира тоже… умом не отличалась.

– Вот! Деянира – дура, а умная Горошко пойдет другим путем. На фига ей этот Геракл, пусть катится, а она пойдет к косметологу, станет красоткой и умужит Адониса или, там, Актеона, а без нее их, бедных, кабаны с собаками съедят. Понял?

– Ты же сама можешь!

– Это не мой профиль. Сегодня мы уже закончили, а завтра я за тобой заеду. Посмотришь, на что оно похоже, с хозяйкой познакомишься и решишь. На свежую голову. Согласен?

– М-м-м…

– Никаких «м-м-м». Согласен?

– Хорошо, поедем.

– Хвала Дионису! – Ведьма Колоколька воровато обернулась и от души плеснула на «помпейскую» мозаику «Барберы дель Монферрато». Именно так, если верить их любимому с детства мультфильму, поступал в сложных ситуациях царь Минос.

Глава 2

Санкт-Петербург. 22 января 20** года

1

Почтенный зеленый термометр за кухонным окном показывал «минус двадцать один», и недолюбливавший меха Шульцов надел-таки шапку из выдры. Правильность принятого решения подтвердилась уже на лестнице, а на двери парадной историк обнаружил не оставлявшее места сомнениям воззвание – «в связи с неожиданным понижением температуры в Кировском районе Санкт-Петербурга» коммунальщики настоятельно требовали беречь тепло…

– Вернусь – позвоню дочке, – решил выходивший вместе с Шульцовым сосед-собачник, – узнаю, как с понижением температуры в районе Красносельском.

– Полагаю, там она понизилась столь же неожиданно. По крайней мере, для ЖЭКа, – предположил Олег Евгеньевич. При всех своих языковых способностях он путался в новых названиях, упорно пребывая в мире ЖЭКов, ГАИ и собесов; впрочем, сосед, моложавый полковник, успевший уйти на пенсию милиционером, а не полицейским, понял и рассмеялся. Они вежливо раскланялись и разошлись, но дурацкое объявление словно бы задало тон всему дню, на первый взгляд к шутовству отнюдь не располагавшему.

Сегодня академику Спадникову исполнилось бы восемьдесят два, и обретающиеся в Питере ученики собирались на кладбище, но мороз вкупе с банальной ленью оказался сильней и памяти, и обещаний. Пунктуальный Шульцов прибыл к месту встречи ровно в четверть одиннадцатого и долго ждал у эскалатора, но подтянулся один Стас Гумно-Живицкий. Опоздав на сорок минут.

– Ждать автобуса некогда, – отрезал Шульцов, пресекая в зародыше душераздирающую историю о причинах задержки. – Ловим машину, иначе оскандалимся перед «Надеждой Константиновной».

Стас что-то залопотал, но Шульцов, не слушая, свернул к цветочной лавке. Покупка гвоздик прошла в рекордно короткие сроки, спустя еще десять минут приятели уже влезали в дребезжащее транспортное средство. Смуглый водитель выразил готовность ехать куда угодно, но дороги он не знал, хорошо хоть был при карте, разбираться с которой пришлось Шульцову. С картой и расспросами добрались до переезда, и тут перед самым носом опустился шлагбаум.

Секундная стрелка наматывала круги, позади выстраивался хвост, впереди мигал красным светофор, под ухом зудел Стас, явно переходящий из стадии научной в стадию неясного любовного томления. Олег Евгеньевич набрал номер племянника Спадникова и слегка успокоился – родственники стояли у того же переезда.

– Видишь, – обрадовался Стас, – мы не опаздываем.

– Лично я опаздываю на работу.

– И куда это?

Шульцов раздраженно ответил, и это было ошибкой, роковой и чудовищной, – очередной раз созревший для женитьбы Гумно-Живицкий услышал про Комарову.

– Я еду с тобой, – вскинулся похититель лодки. – Мы с Ольгой так странно расстались… Я обязан засвидетельствовать ей свое почтение.

– Обязательно сегодня?

– Так угодно великому Ра.

Красный глаз закрылся, шлагбаум пополз вверх, смуглый водитель радостно нажал на газ.

– А где поезд, пся крев? – удивился Стас. – Я его не заметил.

– Поезд отменили, – не выдержал Шульцов, – в связи с неожиданным понижением температуры воздуха.

– Тагда, – не понял водитель, – пачему красный гарэл?

…Они приехали первыми и еще долго ждали у запертой церкви, потом на дорожке показалось трое – родственники были не морозоустойчивей учеников. Миниатюрная, тонущая в мехах вдова высвободила из муфты ручку и протянула для поцелуя. Начался допрос с пристрастием. Спадникова с дотошностью школьной учительницы вызнавала причину массового «прогула», да она и была учительницей младших классов, изъятой из купчинской школы двоюродным дедом одной из учениц и водворенной в квартиру с фисгармонией и полотнами Серебряковой и Бенуа.

Став в тридцать восемь супругой академика, Анна Михайловна принялась служить делу мужа с такой страстью, что снискала у его учеников прозвище «Надежда Константиновна». Впрочем, ее любили, прощая и учительский тон, и то, что сам Спадников, смеясь, называл евдокиевьевропностью.

– Я неприятно поражена, – возвестила вдова. – Мне казалось, что Артемий Валерианович заслуживает…

Между седыми от мороза елями возник малорослый священник. Батюшку сопровождала пара добрых молодцев, в просторечии именуемых амбалами. Благостные бороды лишь подчеркивали настороженно профессиональные взгляды, а встопорщившаяся одежда предполагала по меньшей мере «стечкиных».

– Анна Михайловна, – воспользовавшись поводом, Шульцов попытался отвлечь разгневанную вдову от проштрафившихся коллег, – неужели вы заказали службу?

– Разумеется, нет! – отрезала «Надежда Константиновна». – Артемий Валерианович этого бы не одобрил. Как вы помните, он был агностиком и не отдавал предпочтения ни одной из религий. Идемте!

Маленькая женщина в каракуле и соболях, вызывающе вскинув подбородок, двинулась навстречу священнику. Попытайся тот заговорить или, чего доброго, предложить свои услуги, вдова высказала бы ему все, что думал о служителях культа Артемий Валерианович, но духовная особа даже не повернула головы, а дорожка была достаточно широкой. Одинокий пушистый крейсер благополучно разминулся с вражеской эскадрой и на всех парах понесся дальше. Олег Евгеньевич глянул на часы и бросился догонять разогнавшуюся Спадникову – он обещал хозяйке явиться к трем, и это все еще казалось возможным.

2

Налево от входа был салон красоты и здоровья «клеопат-РА», направо – центр эзотерической профилактики «Челн Ра». Дальше виднелось кафе с уютным названием «Красный чайник», и Саша, хоть на нее никто не смотрел, сделала вид, что туда-то ей и надо. Она честно выпила чаю с куском черничного пирога, наверняка вкусного, но Мимозу-Колпакову плюшки и конфеты не утешали даже в детстве, а уж теперь…