Татьяна Минина - Исправленному верить (сборник)

• Название: Исправленному верить (сборник)
• Автор: Татьяна Минина
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58502-1

Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Всем остальным случается промахиваться – резидентам и президентам, владыкам и кухаркам, судьям и подсудимым, Акеле и Шер-хану, наконец. Ошибаются все. Исправляют ошибки – свои и чужие – лишь некоторые. Именно они, знаменитые и незаметные, стали героями уже четвертого сборника серии «Наше дело правое». Государственный врач в ранге прима, объявившиеся в современном Питере боги или же лица, к ним приравненные, боевой подполковник, крестьянская девчонка, она же офицер российского императорского космического флота, а также пламенные революционеры, дикие огры, московские урбаниды, коты-телепаты, отважные космодесантники и даже заведшаяся в компьютерных сетях вредоносная (на первый взгляд) программа. Будь ты хоть бог, хоть царь, хоть герой, хоть Наполеон или Дарт Вейдер – а исправления ошибок тебе не миновать! Вы еще не решили, заниматься этим или нет? Тогда мы идем к вам!

---

– Вадим, какого черта! – не выдерживает командир. – Нас размажут тонким слоем.

– Игорь Дмитриевич, чего вы от меня хотите? Я сейчас сам ухожу к Дельте. База в двухстах метрах от вас, а на базе восемь тысяч гражданских. Держитесь. Конец связи.

– М-м-мать… – в сердцах бросает Веденеев. – Господа офицеры, переключиться на второй канал.

Он последний раз затягивается. Закрывает шлем.

– Значит, так, мужики, – хрипло произносит командир. – Шансов у нас ноль целых хрен десятых. Патронов – кот наплакал. А отступать нельзя. Что делать будем?

– Есть у меня одна идея… – растягивая слова, начинает старлей из Браво.

– Ну, не томи душу. Давай уже, говори.

– В общем, можно пойти в рукопашную. Ополченцы, ясное дело, ни фига в этом не помогут, но у нас шанс есть. Хотя маленький и дохлый, но есть.

– Еще идеи будут? – В ответ – тишина. – Тогда подпустим белых поближе – и врукопашную. По местам.

Передышка заканчивается. Техников так и нет, а впереди уже снова можно различить силуэты Высших. Заливается звонким лаем импульсник, глухо рявкают гранатометы, сухо стучат автоматы. Кто-то из белых спотыкается, встряхивается и продолжает свой неторопливый марш. Над бункером проносится скимер, двумя залпами снося развалины школы. Потом медленно скользит вдоль траншеи, поливая ее огнем.

– Я – Браво. Боеприпасы кончились.

– Ждем.

Высшие все ближе и ближе. Трое или четверо упали, но остальные шагают. Замолкают гранатометы. Захлебывается в облаке дыма и пыли импульсник. Стук автоматов все реже и реже.

– Альфа, Браво, приготовиться к броску. Подпустим их метров на двести и…

И тут небеса рушатся вниз. Десятки черных штурмовых ботов стремительно приближаются к земле. Тормозят резкими ударами маршевых двигателей, расшвыривая ударными волнами Белых и руины. Евгений вздрагивает, уважительно думая о том, какие перегрузки при этом выдерживают десантники. Распахиваются люки, черные фигуры выскакивают из них, ведя прицельный огонь. В отблесках разрывов мелькают ало-желтые полосы на броне.

– Имперцы! – вопит кто-то из ополчения. – Ура!

«Ура!» – разносится над выжженной землей. Они выскакивают из траншей, бегут вперед. Туда, где Высшие уже начинают пятиться, огрызаясь редкими выстрелами. Вперед!

Внезапно все кончилось. Штурмовики двумя залпами разнесли скимер, и Белых не осталось. Они медленно, пошатываясь от внезапно навалившейся усталости, побрели к командирскому катеру, откуда уже шли им навстречу несколько офицеров. Они встретились на перепаханном взрывами пустыре между позициями. Имперец шагнул вперед, козырнул двумя пальцами.

– Командир первого взвода пятьсот тринадцатой ударно-штурмовой роты мастер-лейтенант Хорхе Мартинес, – представился он. – С кем имею честь?

– Командир группы «Альфа» первого дивизиона Сил планетарной обороны Нового Горизонта подполковник Веденеев. – Они пожали руки. – Проклятье, ребята, вы очень вовремя.

– Эскадра вошла в систему двенадцать часов назад. Как только вышли на орбиту – нас бросили на помощь. Одну секунду, отвечу на вызов.

Мартинес перешел на внутренний канал, что-то ответил. Потом откинул шлем.

– Поздравляю, господа. Мне только что сообщили, что планета Новый Горизонт полностью отчищена от сил противника. Это – победа!

Схлынула горячка боя. Осталось позади безумное ликование выигранной войны. Евгений чувствовал себя полностью опустошенным и лишь усилием воли следил за разговором. Они стояли у ворот ангара, в которых слабо мерцало поле хроноперехода. Еще немного, и они снова вернутся в настоящее. Туда, где никто, кроме них, не знает о войне и о победе.

– Профессор, что вы намерены делать со всеми порталами? – Голос Веденеева доносится, как сквозь вату.

– Ну… когда закончится реэвакуация гражданских лиц и собственно ваше возвращение, – ученый, полный и широкоплечий человек, пожал плечами, – я предполагаю, хронопереход будет уничтожен. Эксперимент удался, и, несомненно, очень своевременно удался. Но в процессе практического применения… Как бы это сказать. Видите ли, он представляет несомненную угрозу для пространственно-временного континуума. Мы, естественно, сохраним наши теоретические наработки и, вероятно, даже продолжим изучение этого феномена, если территорию базы вновь вернут в собственность института. Вот только пока создавать новых хронопереходов не будем. И… не хочу вас расстраивать, но…

– Говорите уже, профессор, – вздохнул подполковник.

– Нам необычайно повезло с вашим перемещением. Все дело в том, что в своем времени вы – лишние люди. Абсолютно ненужный элемент социума, который стремится вас отторгнуть. Поэтому мы могли не опасаться разрыва ткани реальности. Все наши расчеты однозначно показали, что изъятие из общества и перенос во времени возможен только для субъектов с низким уровнем социальной значимости. К примеру, перенос в наше время какого-либо политического деятеля повлек бы изменение будущего, а следовательно, мог бы уничтожить нас. С вами такого произойти не могло, вы не оказывали никакого влияния на свое время. Еще раз прошу прощения, но факты…

– Лишние, значит, – задумчиво повторил Веденеев. И внезапно расхохотался: – Эх, профессор. Ни черта вы все-таки не поняли. Мы там – где нужны. Группа, становись! В настоящее – шагом марш…

А у ворот проходной древний седой старик тщательно замазывал надпись «резервация зеленых козлов» и тихо сквозь слезы твердил:

– Простите меня, сынки. Глупый я был, молодой и глупый.

Дежурные по планете

Очень редко на пороге успевают оглянуться,
Оглянуться, улыбнуться, что-то главное сказать…
Уходящие уходят в те края, где лозы вьются,
Где крылатыми очнутся те, кто был рожден летать.

Не всегда дано заметить, что стоишь ты на пороге,
На пороге, за которым плещут теплые моря,
Зеленеют сочно травы, и ведут, ведут дороги
Через поле, над которым занимается заря.

Это будет слишком рано, это будет слишком поздно,
Слишком рано для прощанья, слишком поздно для мечты,
Вспыхнет радуга над лугом, понесутся в вальсе звезды,
Уводя в иные дали тех, кого оставишь ты.

Очень редко на пороге успевают оглянуться…

Вера Камша

Екатерина Чистякова Старик

На пустыре за домами в кои-то веки стояла тишина. Несколько мальчишек разного возраста, рассевшись кружком на ярко-зеленой, какая бывает только в начале лета, траве, увлеченно следили за руками игроков, еще не выбывших из кона.

– Орн, Орн, иди сюда!

Худой черноглазый паренек лет четырнадцати нехотя оторвался от игры и обернулся на крик.

– Потом, Ларс! – отмахнулся он от невысокого светловолосого мальчишки, едва не приплясывающего от нетерпения. Тот указал рукой на узкий проход между домами.

– Ну давай же, там старый Пар! Пошли, устроим потеху!

Услышав это, Орн поднялся и пошел к другу, оставшиеся игроки, переглянувшись, побросали камушки и, радостно гомоня, побежали за ним.

Двор был большой и чистый, маленький фонтанчик в его центре окружали аккуратные высокие клумбы, пестревшие всеми цветами радуги. Толстые серые голуби вальяжно прохаживались по белым плитам. На лепившихся к стенам крытых галереях несколько женщин развешивали белье, оживленно переговариваясь между собой. Они бросали недовольные взгляды на стайку детей, окруживших сгорбленную фигуру, но, хотя и знали, что произойдет дальше, вмешиваться не стали. Пусть уж лучше шалят по-своему, чем начнут отрывать матерей от дел, вопя на весь двор и мешаясь под ногами.

Старик, медленно переставляя костыли, брел вдоль стены к темному проему двери. Штанины сильно заношенных, местами залатанных порток странно колыхались при ходьбе; из-под них, издавая глухой стук, выглядывали две деревяшки, довольно не похоже изображающие ступни. Водянисто-голубые глаза с покрасневшими веками смотрели под ноги. Сорванцы подбежали к старику и, кривляясь, начали на все лады передразнивать его походку. Лучше всего это получалось у Ларса, он шел за Паром след в след, копируя каждое его движение. Мальчик скособочился и скривился, подражая выражению лица старика, и получилось настолько похоже, что мальчишки зашлись от хохота, а женщины на галереях, не выдержав, прыснули.

Старик оглянулся и встретился глазами с Ларсом. Тот радостно оскалился в ответ и, показав Пару язык, заорал непристойную песенку, тут же на ходу и сочиненную. Мальчишки, гогоча, подхватили дурацкий стишок и запрыгали вокруг.

Пар остановился и приподнял костыль, намереваясь перехватить его поудобнее.

– Спасайся, кто может, у него меч! – выкрикнул Ларс и в притворном ужасе отпрыгнул от старика, вызвав новый взрыв смеха.

Пар хрипло закашлялся и вдруг, уронив костыль, оперся рукой о стену.

– Он сложил оружие! Он сдается! – радостно выкрикнули сразу несколько голосов.