Эра Сопина - Печаль Алконоста

• Название: Печаль Алконоста
• Автор: Эра Сопина
• Жанр: Ужасы и Мистика

От автора.

 Время вносит свои коррективы. И мы уже не ведём споры о БАКе - Большом Адронном Коллайдере, поскольку, хотим мы того или нет, он работает. Иногда успешно.

 Знания развиваются, и уже говорят о том, что найдена новая характеристика нейтрино, которая превысила скорость света.

 Что несёт это открытие?

 Пересмотр теории относительности? 

 Конец СВЕТУ?

 Ведь мерилом всем скоростям была скорость света. А теперь нейтрино "обогнал" эту главную цифру скорости и вместо него будет... что?

 Скорость ТЬМЫ?

 Как в нашей земной жизни можно это представить реально? И как соотнести физические величины с нашими, биологическими, то есть "жизненными" установками?

 Станет ли короче Река-Памяти-и-Забвения?

 И в какое русло повернёт наша Река Времени?

---

 И так везде: возьмём свой организм, свой холодильник, своего пёсика или своё авто. Если нет порядка в организме, мы болеем. Если в холодильнике хаос, то это уже помойка. Если пёсик Фафик без понятия о порядке, то это невоспитанное животное, скотина, которая вешается на каждого, и грязными лапами пачкает новую белую юбку, рвёт когтями дорогие колготки или кусает за ногу вашего ребёнка. И что можно сказать об автомобиле, лишённом порядка? Тут уж точно можно загреметь под откос...

 В Космосе, во Вселенной подчинённость Порядку – это закономерность. Люди задумывались о том, есть ли Порядок в нашей Солнечной системе, ещё с самого основания цивилизации. Ведь порядок это и есть сама Закономерность, которую можно уложить в рамки разных правил, законов, аксиом, по которым развивается Вселенная.

 Сидел немец Иоганн Тициус в своём кабинете, думал-думал, считал-считал, проводил какие-то опыты, смотрел на небо и звёзды, заглядывал в старинные труды Кеплера, читал своего современника Ламберта... Тициус был профессором, учёным человеком: и математик, и астроном, и физик. Универсал! Всякий раз у него выходило одно и то же. От Солнца до Меркурия, от Солнца до Венеры, и до остальных планет расстояние строго укладывалось в выведенную им формулу. Только от Солнца до Юпитера расстояние в эту формулу не укладывалось. Профессор из Виттенберга стал подозревать, что между Марсом и Юпитером точно есть планета, но её почему-то никто не видит. Он уже готовился к великому открытию. Потирал руки в предвкушении огромного и сладостного бремени славы, но планета ему не показывалась. Да уж не чёрная ли дыра на её месте?! Он написал умную статью, в которой посетовал, что если бы между Марсом и Юпитером кто-то смог найти планету, то его формула определения расстояния до планет от Солнца, была бы идеальной. На всякий случай, назвал формулу своим именем. А то потом доказывай, что ты первый это сказал.

 «Обратите внимание на расстояние планет одной от другой, – писал Иоганн Тициус, – заметьте, что они отдалены одна от другой почти в пропорции их величины. Дайте расстоянию от солнца до Сатурна 100 частей, тогда Меркурий отстоит от солнца на 4 такие части, Венера 4 + 3 = 7, Земля 4 + 6 = 10, Марс 4 + 12 = 16. Но смотрите от Марса до Юпитера — происходит уклонение от этой точной прогрессии. От Марса следует пространство, равное 4 + 24 = 28 таких частей, а на этом расстоянии нет ни планеты, ни спутника. Неужели Зиждитель мира оставил бы это место пустым? Никогда! Будем уверены, что это пространство принадлежит какому-нибудь не открытому еще спутнику Марса, или допустим, что, может быть, Юпитер имеет еще несколько спутников, которые еще до сих пор не видны ни в одно стекло. За этим нам неизвестным пространством начинается сфера действия Юпитера, на расстоянии 4 + 48 = 52, и Сатурна, на расстоянии 44 + 96 = 100. Какое поразительное соотношение!».

 Шёл 1766 год. Поразительно, что и тогда не было справедливости в мире. Кеплер ещё за полтора столетия намекнул на существование планеты между Марсом и Юпитером, а за пять лет до Тициуса философ Ламберт высказал предположение, что планета может быть именно в том месте, но лавры первооткрывателя возжелал присвоить себе именно Тициус.

 А его молодая жена Катилина предупреждала... Нельзя чужое выдавать за своё!

 – Вы же видите, дорогая, я столько расчетов сделал! Ни Кеплер, ни Ламберт и близко не подошли к этим цифрам!

 – Боже мой! Супруг мой дражайший! Вы разве не можете ошибиться? Разве ваша цифирь так уж неуязвима? – жена была хоть и молода, но начитанна, преуспевала в искусстве игры на челло, и у неё доставало дерзости спорить с умудрённым годами мужем.

 Иоганн, её же воспитания ради, отвёл Катилину в подвал, да там и запер на засов. «Ничего, – подумал он, – вот посидит денёк среди крыс, без еды и питья – перестанет мне перечить!»

 Что тут скажешь? Средневековье!

 Правда, беднягу всё же судьба откорректировала. Молодой выскочка Иоганн Боде в двадцать пять лет получил место при Берлинской академии наук. Ему надо было громко о себе заявить. Он написал книгу, где указал на статью Тициуса, и ещё раз высказал мысль о неоткрытой между Марсом и Юпитером планете.

 Тут сыграли чьи-то личные симпатии: Тициус с его сорока тремя годами или Боде с двадцатью пятью? Самоуспокоенность старого Иоганна проиграла дерзости молодого Иоганна. Профессора потеснил астроном из академии наук. Теперь правило надолго стало называться именем Боде! И справедливость восторжествовала, как это чаще бывает в жизни, только после смерти Тициуса. Его формула с некоторыми поправками была принята за основу расчёта расстояний до планет, а закон стал называться «Правилом Тициуса-Боде».

 А ведь Катилина предупреждала... И в самом деле, расчёты её мужа очень приблизительны. Но в части нахождения Фаэтона всё было верно. Планета должна была быть... Когда муж умер, жена продолжала вместо него наблюдать за звёздами и аккуратно записывать результаты всех своих наблюдений. Но довести дело до конца, то есть до открытия планеты Фаэтон, Катилина не смогла. Притязания Главного Инквизитора можно назвать обстоятельствами непреодолимой силы...

 Правда, это немного иная история, ни к Фаэтону, ни к Тициусу отношения не имеющая. Зато она всплывает в волнах Реки Времени и указывает на мою принадлежность к трагедии, разыгравшейся с моей нынешней семьёй ещё во времена инквизиции.

 Это странно и невероятно, но память открывает нам такие тайны нашего бытия, возвращает из забытия такие детали, которые заставляют нас искать им объяснения уже в наше время...

 ...Дочь приехала на зимние каникулы. Что-то с ней случилось – я не могла этого не заметить. Вечно дерзящая и поперечная, она вошла в мою спальню притихшей, даже смущённой и со слезами на глазах присела на коленях у моей постели.

 – Прости меня, мама, – сказала дочь, чем очень меня удивила.

 Чтобы моя Алиса просила у меня прощения – надо, чтобы в лесу умер большой зверь. В Ильинке в таком случае, когда человек делал что-то неожиданно хорошее, говорили прямо: «Цэ шось у лиси здохло!»

 Алиса не вытирала своих слёз. И в ответ на мои круглые глаза сказала:

 – Я теперь знаю, почему мы с тобой не понимаем друг друга. Я знаю, почему Лёшка тебя ненавидит...

 Я ждала, что же поведают мне уста моей доченьки. Вот такая, покорная и смиренная, она вызвала во мне чувства, которые я испытывала к ней, моей крошечной девочке, очень похожей на сказочную Дюймовочку, когда она была в раннем детстве.

 – Я всё увидела во время медитации. Я тебе такое расскажу, что ты вряд ли поверишь. Но это очень хорошо объясняет, почему с тобой не разговаривает твой сын, почему ты разошлась с отцом, почему я боялась в детстве, что он меня утопит в ванной...

 Казалось, моя дочь смутилась в разуме своём. Как это могло только прийти ей в голову? Но я не стала задавать вопросы, а приготовилась выслушать. Вот, что мне рассказала моя девочка.

 – Я увидела Средние века. Великий Инквизитор – это мой настоящий отец, а тогда он был никто: тебе, мне и Лёшке. Ты осталась вдовой какого-то учёного мужа, звали тебя Катилиной. У тебя была дочь Сандра, это наш Лёшка. У Сандры была подруга – я.

 Похоже, что Великий Инквизитор что-то давно имел против твоего учёного мужа. И когда он умер, то его ненависть к нему переросла в глупые заигрывания с тобой. Я буду называть его теперешним именем – Валерий. Преследуя своим вниманием Катилину, он стал наблюдать и за твоей дочерью Сандрой, и за мной, её подругой. Ты плохо относилась к тому, что Инквизитор пытается навязать тебе своё внимание. И у него родился план, как тебе отомстить. Они схватили меня и стали требовать, чтобы я указала на Сандру, будто она занимается колдовством...

 Алиса снова заплакала, взяла меня за руку и горячо сказала:

 – Прости меня, мама! Прости! Меня так сильно пытали. Вырывали ногти... Я не выдержала... Я указала на твою дочь. На нашего Лёшку!

 Я с трудом улавливала логику её рассказа. У меня даже мелькнула в голове страшная мысль о том, а не объелась ли моя доченька опять белены. Ведь уже был такой случай, когда ей подсунули булочку с «маком», где вместо мака оказалась белена. Тогда она вообще ничего не могла связно сказать и вела себя по-другому. Нет, моя доченька была вполне адекватна. Но слёзы раскаяния душили её. Я тоже стала плакать, не понимая, почему историю, которую она рассказывает, я принимаю вполне серьёзно. Ведь всё похоже на бред!

 – После того, как я предала свою подругу Сандру, я получила на века такой грех, который должна исправлять во всех своих жизнях. Теперь я твоя дочь. Но ты не дополучаешь моей дочерней любви и понимания. Сколько раз ты могла замечать, и я это ощущала: вроде всё у нас ясно, но между нами как будто стеклянная стенка стоит. И не даёт нам взаимопонимания. Это ты не смогла тогда мне простить, что я выдала Инквизитору твою дочь. А мне это карма, которую вряд ли я отработаю быстро. Твою дочь Сандру, нашего теперешнего Лёшку, схватил Инквизитор и стал готовить ему аутодафе. Бедная моя подруга не знала, кто её оклеветал. В муках телесных и душевных она была сожжена на костре живьём. Палач, поджигавший хворост, крикнул ему: «Ты – прах! Великий Инквизитор удостоил тебя чести и сам лично наблюдает за сожжением. Посмотри: на балконе он с твоей матерью пьёт вино!» Что могла рассмотреть Сандра сквозь дым? Да, она увидела женский силуэт рядом с Инквизитором. Зная, что тот добивался внимания её матери, Сандра подумала, что мать променяла её на любовь Инквизитора...