Кейт Фернивалл - Жемчужина Санкт-Петербурга

• Название: Жемчужина Санкт-Петербурга
• Автор: Кейт Фернивалл
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1939-2

Санкт-Петербург, начало ХХ века. Он — датский инженер, она — дочь министра. Совсем скоро над головами влюбленных будут свистеть пули большевиков, но их нежное чувство выстоит в огне взрывов. И когда Валентина увидит в условленном месте красный шарф, предупреждающий о начале восстания, она выберет свой путь: прочь из пылающей России ради спасения своей любви и малютки дочери, родившейся в это смутное время…

---

Прикрываясь, она скрестила на груди руки, но с вызовом качнула головой, убирая с лица волосы. Трое незнакомцев подошли ближе. Один зашел ей за спину, отрезая путь к отступлению. Окружают. Дыхание ее участилось. За черными капюшонами лиц было не разглядеть, но по голосам она поняла, что эти люди молоды. Двое надвигавшихся на нее казались старше, чем тот, который оказался за спиной, они были покрепче и стояли чуть дальше, между деревьями, негромко переговариваясь. Изза масок она не могла понять, смотрят на нее или нет, но самый высокий из них очевидно командовал.

Что они делали здесь, в Тесово? Что задумали? Ей нужно както отделаться от них, предупредить отца. Но двое, те, что были перед ней, уже начали толкаться локтями, огрызаться, как шакалы перед павшим животным.

— Кто вы такие? — спросила она, пытаясь отвлечь их.

— Мы — истинный голос народа.

— Если так, ваш голос должен звучать в Думе, а не здесь, в лесу, передо мной. Тут вы ничего не получите.

— А я думаю, коечто получим, — сказал один из них, самый толстый, и ткнул ее в грудь стволом винтовки.

Она мгновенно оттолкнула оружие.

— Вы можете заявлять права на землю, — яростно прошипела она, — но на меня прав у вас нет.

Оба его товарища грубо захохотали. Толстый рывком сорвал с себя ремень, намотал его конец на кулак и угрожающе качнул в воздухе пряжкой.

— Ну, сука!..

Сердце Валентины сжалось. Она буквально почувствовала его злость, отравляющую чистоту свежего утреннего воздуха.

— Прошу вас, — обратилась она к высокому мужчине, стоявшему между деревьями, хотя его неподвижная безучастность пугала ее даже больше, чем решимость остальных. — Пожалуйста, успокойте своих людей.

Человек какоето время смотрел на нее изпод темных складок капюшона, потом медленно покачал головой, повернулся, намереваясь уходить. На какойто миг ее охватил панический ужас. Она сжала кулаки, чтобы унять дрожь в пальцах. И всетаки, похоже, он отдал какието распоряжения, потому что человек, стоявший рядом с ним, указал на того, что стоял за спиной Валентины.

— Ты, — сказал он. — Останешься с ней. Остальные — за мной.

Останешься с ней.

Они были дисциплинированны. Самый злобный, тот, что держал в руке ремень, молча развернулся и двинулся вместе с остальными. Одиноко стоящий позади нее поднял винтовку и шаркнул подошвой ботинка по сырой земле.

— Сядь, — приказал он.

Она не двинулась.

— Сядь сама, или я тебя посажу.

Прошел час, может, больше. Валентина потеряла счет времени. Руки и ноги у нее затекли, голову пронизывала острая боль. Каждый раз, когда она пыталась пошевелиться или заговорить, ее страж тыкал стволом винтовки в разные части ее тела: в ребра, в плечо, в руку. Хуже всего было, когда он попадал в шею под затылком.

Но он не стрелял, и она изо всех сил цеплялась за эту тонкую соломинку надежды.

Чем сейчас занимались остальные? Эта мысль пулей разбила ее мысли на тысячу ответов.

Это могли быть воры. Она так горячо молилась, чтобы это оказалось ошибкой, что даже почти убедила себя. В доме ее отца было чем поживиться: старинные картины, золотые статуэтки, восточные резные фигурки, мамины украшения. Их уже както пытались украсть, поэтому в ограблении ничего необычного не было. Только что ж это за воры, которые берутся за дело с рассветом? Каким надо быть дураком, чтобы отправляться грабить дом, когда все слуги проснулись?

Она подтянула ноги к груди и уткнулась в колени подбородком, за что тут же получила тычок в позвоночник. Ступней она незаметно подвинула к себе камень.

Когда она обняла руками колени, легкий ветер, разгонявший туман, заставил ее содрогнуться. Он не был холодным, просто она очень боялась, боялась за родителей, за сестру Катю, которая сейчас должна была выходить из своей спальни, не подозревая о черных капюшонах, которые крадутся к дому через Тесово. Кате было всего тринадцать… Светловолосый сгусток энергии… Сестра в первое же утро в Тесово ворвалась в комнату Валентины и стала звать ее купаться в бухту после завтрака. Мама по утрам любила подольше оставаться в своей комнате, но папа был ярым приверженцем пунктуальности. Сейчас он, наверное, ворчит, шевеля бакенбардами, и посматривает на карманные часы, недовольный опозданием старшей дочери.

Папа, будь осторожен.

— Вы большевики? — вдруг спросила она и вся сжалась, приготовившись к удару.

Он последовал. В шею.

— Большевики? — повторила она.

Как бы ей хотелось сейчас повернуться и увидеть скрытое под капюшоном лицо!

— Заткнись.

Второй удар был сильнее, но, по крайней мере, человек заговорил. В первый раз она услышала его голос после того, как он приказал ей сесть. Валентина не знала, как далеко он от нее находится. Он точно паук замер, притаившись, в ожидании добычи, понятно только, что он может дотянуться до нее винтовкой. Она так долго была покорной, что он наверняка уже должен расслабиться и потерять бдительность. Если же нет… Об этом ей думать не хотелось. Валентине было нужно всего лишь приманить его как можно ближе.

— Вы знаете, кто мой отец?

Ствол винтовки угодил в скулу под ухом, чуть не сорвав голову с шеи.

— Конечно, я знаю, кто твой отец. Мы что, потвоему, тупые крестьянелапотники?

— Он министр, генерал Николай Иванов. Доверенный советник в правительстве царя. Он мог бы помочь вам и вашим друзьям…

На этот раз он приставил ствол к ее затылку и надавил так, что ее лицо вжало в колени.

— С вашим поганым племенем покончено, — прошипел он, и Валентина почувствовала его горячее дыхание на своей покрытой ссадинами шее. — Мы вас, гадов, втопчем в землю, которую вы у нас отобрали. Нам надоело страдать и умирать от голода, пока вы набиваете свои жирные рты икрой. Твой папаша — тиран, и он расплатится за…

Рука Валентины сомкнулась на спрятанном под платьем камне. Она резко развернулась и изо всех сил ударила. Чтото хрустнуло. Мужчина издал тонкий короткий крик, похожий на лисье тявканье, и прежде, чем он успел выстрелить, Валентина отпрыгнула в сторону и бросилась бежать что было духу. Пригибаясь под ветками, ныряя в самые густые тени, неслась она, слыша позади его крики. Страж помчался следом, не разбирая дороги. Грохнул выстрел, за ним другой, но обе пули просвистели мимо, сбив несколько веточек и листьев.

На голых пятках она съехала вниз по склону, надеясь увидеть речку. Это был ее путь из леса. Несколько раз Валентина меняла направление и сворачивала, пока не убедилась, что окончательно отделалась от преследователя. Потом остановилась и прислушалась. Поначалу она не уловила ничего, кроме барабанной дроби собственного сердца, отдающей в ушах, но постепенно сквозь нее просочился другой звук. Это был тихий, но ни с чем не сравнимый шум воды, бегущей по камням. Чувство облегчения охватило ее, но вдруг она с изумлением осознала, что неподвижно сидит на сырой земле, испуганная и беспомощная, как котенок, в то время когда следует как можно скорее предупредить отца.

Поднявшись, Валентина заставила себя успокоиться и продолжить путь. Вскоре она отыскала речку и поспешила по бегущей вдоль русла тропинке. В голове крутились бессвязные обрывки мыслей. Если эти люди в капюшонах действительно революционеры, то что они задумали? Они просто прятались здесь, в тесовском лесу, или явились с какойто определенной целью? Что было их целью? Кто был?.. На последний вопрос ответить было легко. Наверняка это ее отец. Она крепко сжала губы, чтобы сдержать яростный крик, едва не исторгнувшийся из груди, и зашагала быстрее по змеящейся под нависающими ветками тропинке.

Неожиданный звук заставил ее встрепенуться. Она сразу узнала его — плеск воды под копытами лошади. Ктото ехал по реке. Здесь вода была неглубокой, всего лишь шумная серебряная струйка с каменистым дном и мечущимися водоворотами, отбрасывающими на деревья солнечные блики. Валентина присела, сжалась в комок за какимто кустом. Кожа у нее на щеках натянулась так, будто за последние несколько часов какимто образом успела усохнуть.

— Лев! Попков!

Широкоплечий и мускулистый молодой мужчина верхом на крупном некрасивом коне с широкой грудью и толстыми ногами обернулся на ее крик.

— Валентина Николаевна! — Здоровяк вел в поводу Дашу, ее лошадь.

Выражение, которое появилось на его лице, обрамленном густыми черными кудрями, удивило ее. Это было безмерное изумление. Неужели она так плохо выглядит? Обычно из Льва Попкова слова не вытянешь, сам он редко чтото говорил, но еще реже на лице его отражались какието чувства. Сын казака, служившего старшим конюхом у ее отца, он был на четыре года старше ее и предпочитал проводить время с четвероногими друзьями. Он выпрыгнул из седла, пошел к ней, разбрызгивая сапогами воду. Нависнув над Валентиной, он взял ее за руку. Ее удивило, что он прикоснулся к ней (всего лишь слуга!), но она была слишком благодарна за то, что он привел ее лошадь, и не стала задумываться об этом.