Кейт Фернивалл - Жемчужина Санкт-Петербурга

• Название: Жемчужина Санкт-Петербурга
• Автор: Кейт Фернивалл
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1939-2

Санкт-Петербург, начало ХХ века. Он — датский инженер, она — дочь министра. Совсем скоро над головами влюбленных будут свистеть пули большевиков, но их нежное чувство выстоит в огне взрывов. И когда Валентина увидит в условленном месте красный шарф, предупреждающий о начале восстания, она выберет свой путь: прочь из пылающей России ради спасения своей любви и малютки дочери, родившейся в это смутное время…

---

— Итак, барышня, давайте теперь обсудим, что вас ждет впереди.

— Господин Федорин, я вам очень благодарна за помощь. Правда, медсестра Гордянская ясно дала мне понять, что не верит в меня. Она думает, что я не справлюсь.

Доктор Федорин взял ее за подбородок и внимательно посмотрел в глаза, так, как смотрел бы на свою дочь.

— Вы справитесь, — уверенно проговорил он. — Если это действительно то, чего вы хотите, вы справитесь.

— Я хочу. Я уже изучила анатомию и…

— Давайте по порядку. Сперва поговорим о том, как застилать кровати, о соблюдении чистоты и о вздорном характере медсестры Гордянской.

Валентина присела рядом с ним и принялась внимательно слушать. Он поведал ей историю госпиталя Святой Елизаветы, привел какието цифры, сообщил о правилах внутреннего распорядка. Он рассказал, как нужно обращаться к доктору, как следовать за ним во время обхода больных, с воодушевлением принялся перечислять, сколько новых препаратов сейчас разрабатывается, включая модификацию морфия, которая позволит лучше облегчать страдания. Снова и снова он обращал ее внимание на необходимость соблюдать идеальную чистоту. Чистым должно быть все: руки, постельное белье, одежда. Медицинские инструменты всегда должны быть стерильны. Он рассказывал об операциях, проверял ее знания, задавая вопросы. Во время беседы он беспрерывно то тянул кончики усов, то поглаживал яркий алмаз, блестевший в его галстуке.

То было странное ощущение. Валентине показалось, что все эти рассказы и вопросы открывали в ней такие двери, о существовании которых она даже не подозревала. В другом конце комнаты Йенс с Анной, сидя на диванчике у окна, играли в карты, и девочка после каждой выигранной взятки издавала радостный писк, похожий на мяуканье котенка.

Наконец доктор Федорин откинулся на спинку кресла, просунул большие пальцы в проймы жилета и удовлетворенно вздохнул.

— Она подходит, Фриис. Вполне подходит.

Йенс улыбнулся.

— Я знаю.

Чтото в том, как Викинг произнес это, встревожило Валентину. Он сказал это так, будто отпускал ее. Ей захотелось броситься к подоконнику и сесть ему на колени, чтобы не позволить отдалиться, захотелось улыбнуться и услышать, как он скажет: «Она вполне подходит мне». Валентина вскочила и шагнула в сторону инженера.

— Йенс… — начала она.

— Анна, — сказал вдруг доктор, — не пора ли нам с тобой отыскать нашу гувернантку и узнать, чем вы сегодня будете с нею заниматься?

Девочка скроила недовольную гримаску, но, поцеловав Йенса в щеку и присев в реверансе перед Валентиной, побежала вприпрыжку за отцом, который выходил из комнаты.

— Йенс, — тихо произнесла Валентина.

Он похлопал по диванчику рядом с собой, и она поспешила занять указанное место, потому что не желала, чтобы он начал говорить вещи, которые ей не хотелось слышать. Но, едва опустившись на мягкое сиденье, она почувствовала, как исходящее от него тепло проникает в нее. Ноги их оказались рядом, его бедро касалось ее платья, и крепкое плечо его было совсем близко. Их тела словно слились. Он взял ее ладонь в свою.

— Йенс, выслушай меня. — Не отрывая глаз от рук, она соединила его пальцы со своими. — Это мой козырь. Мой туз. Моя единственная сильная карта.

— Использовать Чернова?

— Да.

— Чтобы добиться своего?

— Да, без него я ничего не получу.

— У тебя есть я.

У тебя есть я. Она склонила голову ему на плечо и повторила про себя эти четыре коротких слова: «У тебя есть я».

— Ты должен доверять мне, — прошептала она. — Для меня это единственный способ стать санитаркой. Родители не позволят мне этого, если я откажусь проводить время с капитаном Черновым.

— Проводить время?

Она потерлась щекой о его пиджак.

— Потанцевать с ним, поулыбаться, ничего больше. — Он отпустил ее руку, и она почувствовала, как одиноко стало ее пальцам. — Йенс, это ненадолго. Он скоро просто устанет от меня и моего молчания. Мы с тобой можем продолжать…

— Продолжать что?

— Продолжать разговаривать.

Он громко вздохнул, потом обхватил ее руками, приподнял, посадил себе на колени и немного наклонил, так, чтобы она оперлась спиной о его локоть и смотрела ему в лицо.

— Давай поговорим, — тихо произнес он.

Йенс наклонился и поцеловал ее в губы. Она прикоснулась к его волосам, провела по ним пальцами.

— Вот видишь, — прошептала она, когда его губы скользнули по впадинке у нее под ухом, заставив ее сердце безумно колотиться. — Я такая же, как твои туннели.

— Такая же темная и сложная?

Она крепче сжала руку у него на волосах и потрепала их, словно шерсть бродячего пса.

— Нет. Меня не такто легко разрушить.

Каждая ячейка общества революционеров работала только в своем, четко установленном районе города. Это было нужно, чтобы свести к минимуму общение с остальными партийцами, тем самым уменьшив последствия возможного предательства. Небольшие группы собирались в подвалах и неприметных комнатушках, пропахших дешевой махоркой и горькой обидой. Аркин не мог мириться с тем, что происходило вокруг. Нехватка продовольствия становилась все ощутимее, цены росли, профсоюзы закрывались, на улицах все чаще и чаще встречались больные и бездомные. В то же время интеллектуалы из среднего класса продолжали призывать к реформам, не понимая того, что одними реформами невозможно навести порядок в стране. Лишь революция могла дать России достойную жизнь.

Рядом с Аркиным с рукой на перевязи и трубкой в зубах сидел Сергеев. Одному Богу известно, что было у него в трубке, но и без того убогое помещение она наполняла запахом лошадиного навоза. Всего на сходку в склад свечной фабрики прибыло двенадцать человек. Атмосфера здесь словно была пропитана свечным салом. Аркин даже чувствовал во рту его тошнотворный привкус. Во главе стола возвышался Кражков. Этот человек с густой косматой бородой прошел через русскояпонскую войну. Он потерял в бою ногу. При каждом упоминании имени Николая II он гневно сплевывал на пол. Кражков был самым старым среди собравшихся революционеров. Призывая товарищей к молчанию, он громко стукнул кулаком по столу.

— Аркин, — нахмурился он, — что ты как воды в рот набрал? Есть новости?

— Правительство начало репрессии.

— Вот сволочи!

— Я слышал, как министр Иванов в машине беседовал с одним из своих помощников. Столыпин дал приказ охранке заполнить тюрьмы. Чтобы места свободного не осталось!

Революционеры разом заговорили, стали кричать и размахивать руками. Успокоил их Сергеев:

— Товарищи, — громко произнес он, — чем сильнее они на нас давят, тем сплоченнее становится рабочее движение.

— Сергеев прав, — согласился Кражков. — Каждый раз, когда мы взрываем бомбу или бросаем гранату, охранка и царь, — тут он сплюнул и чуть не попал в свою собаку, сидевшую у его ног, — видя нашу силу, начинают бояться нас все сильнее. А пролетариат начинает нас уважать. Все больше и больше рабочих будут становиться на нашу сторону, когда начнут понимать, что у нас хватит сил свергнуть Романовых.

— Беда в том, что у нас не хватает денег, — негромко заметил Аркин. — Если у нас не будет денег, как нам вооружать революционных пролетариев?

Но Кражков не позволил увести себя в сторону от главной темы.

— Что еще ты слышал?

— Полиция собирается начать аресты с руководителей групп, чтобы запугать остальных, — продолжил Аркин. — Министр это несколько раз повторил.

— Нужно предупредить всех немедленно. — Кражков нахмурился. — Придется уходить в подполье.

Сергеев постучал по столу мундштуком.

— Мой племянник работает на заводе Тарасовых. — Братьям Тарасовым принадлежал завод по производству инструментов, один из крупнейших в СанктПетербурге. Они разъезжали по городу в роскошном сверкающем «Бенце», в то время как их работники попрошайничали на улицах. — Он клянется, что молодые рабочие близки к бунту. Только вчера там обрушилась балка подъемного крана и раздавила двух подмастерьев. — Он указал на Аркина трубкой. — Один из них, кстати, ходил с тобой к поезду.

— Карл?

— Нет. Другой. Невысокий парнишка. Марат. Он умер.

Аркин чуть не задохнулся от охватившего его гнева.

Кражков чуть наклонился над столом и пристально посмотрел на него.

— Ты хочешь чтото предложить, товарищ Аркин?

— Царь Николай настолько жесток, что может послать кавалерию рубить безоружных людей, идущих по улице, но даже он не станет убивать невинных детей России. Настало время пустить в дело рабочую молодежь этого города.

Расходились парами с интервалом в пять минут. Первыми вышли Аркин с Сергеевым. Они юркнули в соседний переулок, потом торопливо пробежали через несколько погруженных во тьму улочек и, лишь оказавшись достаточно далеко от свечного склада, наконец замедлили шаг. Шел снег, ветра почти не было, поэтому крупные снежные хлопья опускались на землю с черного неба медленно, словно перья. Аркину было приятно ощущать на лице их прикосновение. Он почувствовал биение жилки на виске и понял, что этой ночью выспаться ему не удастся.