Игорь Сдвижков - Тайна гибели генерала Лизюкова

• Название: Тайна гибели генерала Лизюкова
• Автор: Игорь Сдвижков
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-6018-0

В мае 2008 года в некоторых средствах массовой информации прошла сенсационная новость: спустя почти 65 лет после гибели генерала Лизюкова в Воронежской области найдены его останки! В судьбе прославленного генерала поставлена точка! Благодаря письму личного водителя «легендарного командарма» поисковики наконец-то обнаружили заветное захоронение, которое искали десятилетия!

Но так ли это? Соответствуют ли громкие заявления истине? Были ли останки генерала Лизюкова действительно найдены? На основании изучения и анализа документов и фактов автор книги показывает несостоятельность заявлений об обнаружении останков генерала Лизюкова, чья могила, увы, не найдена до сих пор.

О последней боевой операции, загадочной гибели и драматической посмертной судьбе командира 2-го танкового корпуса, Героя Советского Союза генерал-майора Лизюкова, и рассказывает эта книга.

---

26 тбр потеряла в результате подрыва на минах танк КВ и Т-34. 2 танка Т-60 и 1 Т-34 были подбиты[64].

Особенно много вреда причинили немецкие мины на переправах. При попытке перейти через реку в 26 тбр подорвались на минах 4 танка, после чего танкисты вынуждены были остановиться и вместе с сапёрами искать и обезвреживать мины[65]. Вскоре выяснилось, что при отходе немцы заминировали не только подъезды к переправам, но и берега реки, поставив мины прямо у уреза воды. Схожее положение наблюдалось и на участке действий 1 ТК, бригады которого, воспользовавшись продвижением 167 сд и 118 тбр, вышли к реке в Лебяжье. При попытке переправы 1 гв. тбр на минах подорвались 8 танков, и переправа была остановлена до разминирования проходов[66].

Таким образом, частые длительные бомбёжки вражеской авиации, постоянные артиллерийско-миномётные обстрелы и минирование противником подступов к реке привели к тому, что переправа танков на южный берег Большой Верейки сильно задержалась. Сказалась и необстрелянность многих стрелковых частей, которые впервые оказались под мощным огневым воздействием противника и вместо броска вперёд (как того хотели недовольные танковые командиры, управлявшие ходом боя со своих удалённых НП, а то и с КП в надёжных блиндажах) робели, прижимались к земле, а порой и разбегались по полям от свирепой бомбёжки (утверждение Катукова[67]). Не обошлось и без ошибок комсостава, значительная часть которого не имела достаточной теоретической подготовки и боевого опыта и сразу оказалась в такой сложной обстановке.

Зная всё это, стоит ли удивляться, что в тот день танковые части так долго переправлялись через реки? Скорее, стоит подчеркнуть, что, несмотря на упорное сопротивление врага, они всё-таки сумели переправиться, и склонить голову перед жертвами и мужеством тех наших бойцов, командиров и политработников, которые обеспечили эту тяжелейшую переправу.

К вечеру 21 июля подразделения двух полков 167 сд смогли не только перейти через речку в Малой Верейке, но и выбить немецкую пехоту с рубежа прилегающих к деревне береговых высот, откуда противник держал район переправы под прицельным ружейно-пулемётным огнём. Теперь, укрытые с юга от огня артиллерии и стрелкового оружия мёртвым пространством, сапёры и танкисты могли завершить наведение гатей и укрепление бродов, чтобы танки без помех перешли на южный берег. Несомненно ободрённая их присутствием, пехота 167 сд продвинулась к северным подступам выс. 188,5 и стала окапываться. Здесь же поздно вечером сосредоточился и один стрелковый батальон 2 мсбр.

Переправа 26 и 148 тбр 2 ТК закончилась только через 6 с лишним часов после выхода их к реке. Около 10 часов вечера бригады собрались на южной окраине Малой Верейки. Всего в двух бригадах 2 ТК на правом берегу реки оказалось 16 КВ, 35 Т-34 и около 25 лёгких Т-60[68]. Здесь же находились и боеспособные танки 118 тбр, в которой к концу дня осталось 7 КВ, 9 Т-34 и 12 Т-70. Остальные машины требовали, ремонта[69]. Таким образом, общая численность вышедшей к Малой Верейке танковой группировки 2 ТК и 118 тбр составила более 100 танков (23 КВ, 44 Т-34, 12 Т-70 и около 25 Т-60).

26 тбр сосредоточилась в Большой Верейке. Потери танковых подразделений в личном составе, несмотря на бомбежки и обстрелы, были минимальны. Из политдонесепий бригад следует, что 26 тбр потеряла 1 человека убитым и 3 ранеными[70], 27 тбр также потеряла 1 убитым и 5 ранеными[71].

При этом комиссар бригады отмечал, что «жертвы имеются только благодаря пренебрежительному отношению отдельных бойцов и командиров к необходимости уходить в щели при появлении вражеских самолётов. Дано указание военкомам вести разъяснение всему личному составу, что укрытие в щелях производит при появлении вражеских самолётов не трусость, а сохраняет личный состав от бесцельных жертв»[72].

Судя по всему, такими же малыми были и потери 148 тбр. Потери 2 мсбр за 21 июля составили 6 человек убитыми и 30 ранеными[73].

В политдонесении комиссара бригады сохранились некоторые эпизоды боя за Большую Верейку: «Бойцы и командиры мужественно дрались с гитлеровцами и продвинулись вперёд. Вечером полностью овладели селом Большая Верейка. […] Среди убитых политрук 3 роты 448 мсб. младший политрук Гришаев, командир роты вышел из строя. Командование роты берёт в свои руки политрук тов. Скулкин и уверенно ведёт бойцов на врага, личным примером показывает, как нужно уничтожать фашистских зверей. Фашисты полностью угнали из села Большая Верейка мирное население к себе в тыл. Противник минировал дороги и всю реку. Наш сапёрный взвод успешно разминировал дороги и реку и дал возможность нашим танкам без задержки продвигаться вперёд. Санмедвзвод бригады принял и отправил в госпиталь 80 раненых бойцов и командиров»[74].

Гораздо большими были потери в 104 осбр и 167 сд, пехота которых весь день находилась под обстрелом и бомбёжками на совершенно открытой местности.

Потери 104 осбр за 21 июля составили 394 человека, из них 43 убитыми[75]. Согласно книге учёта безвозвратных потерь, 167 сд только убитыми потеряла в тот день 177 человек. Данных по раненым и пропавшим без вести военнослужащим этой дивизии в моём распоряжении нет. Тем не менее, исходя из характерного для того периода статистического соотношения между убитыми и ранеными, можно предположить, что суммарные потери 167 сд составили в тот день не менее 700 человек, а всего по этим двум частям — около 1100. Начальник санитарной службы дивизии А. Е. Рапопорт вспоминал, что в первый день боёв через медсанбат дивизии прошло около 2 тысяч человек (хотя, скорее всего, не все эти раненые были из состава 167 сд)[76].

Тем не менее эти части оставались боеспособными и могли продолжать наступление.

К исходу 21 июля подразделения 167 сд, 118 тбр и 2 ТК единственные из всей опергруппы Брянского фронта смогли преодолеть рубеж реки Большая Верейка, образовать на южном берегу реки небольшой плацдарм и переправить туда танки. В центре наступления опергруппы 1-й ТК и 193 сд заняли Лебяжье, но танковые бригады не смогли переправиться через реку главными силами. Строительство переправ и разминирование подходов к реке продолжалось всю ночь. В результате боёв части 1 ТК потеряли 3 танка КВ, 12 Т-34 и 2 Т-60. При бомбёжке получил тяжёлое ранение и вышел из строя командир 49 тбр полковник Черниенко[77].

Правее части 340 и 284 сд весь день вели бои вблизи своих исходных позиций и кроме левофланговых подразделений 340 сд продвижения практически не имели. На крайнем левом фланге опергруппы 104 осбр частью сил вела бои за Большую Верейку и вышла на рубеж реки у Чуриково. Остальные её подразделения оставались на прежних позициях и вели перестрелку с боевым охранением противника. Левее 104 осбр за Доном начиналась уже полоса Воронежского фронта, где оборонялась 159 сд 60-й армии.

(Стоит отметить, что разведчики 159 сд регулярно вели разведку на западном берегу реки на глубину до 15 километров, а наблюдая с восточного берега Дона за флангом и тылом противостоящих 104 осбр частей противника, могли дать соседу много полезной информации о состоянии обороны и огневых точках врага в Придонье. Но, увы, разделённые не столько рекой, сколько разным подчинением, соединения двух фронтов никак не взаимодействовали, и сведения разведки 159 сд не доходили до соседних частей Брянского фронта. Не было заметно взаимопомощи и в действиях 104 осбр, командование которой запретило другим частям вести разведку в своей полосе и лишило 159 сд Воронежского фронта возможности знать оперативную обстановку на участке своей обороны[78].)

Командующий опергруппой генерал Чибисов к концу первого дня операции имел все основания для недовольства. Войска опергруппы должны были прорвать немецкую оборону и продвинуться далеко за рубеж реки Большой Верейки, но смогли лишь выйти к ней, да и то только на левом фланге.

Более того, удачно начавшееся утром наступление на участке действий 2 ТК вскоре застопорилось, а танковые части завязли на переправах, упустив возможность преследовать бегущего противника! В результате враг получил передышку и мог за ночь перегруппировать свои силы и закрепиться на новом рубеже. В глазах Чибисова эта задержка 2 ТК была следствием нерешительности танковых командиров, которые не проявили нужную в таких случаях волю и власть, чтобы заставить подчинённых выполнить поставленную задачу. И первым среди этих командиров должен был быть сам командующий 2 ТК генерал Лизюков.

Очевидно, испытывая всё возрастающую досаду и нетерпение, Чибисов (через голову Лизюкова и совершенно игнорируя его штаб) напрямую отправил радиограмму командиру 148 тбр подполковнику Михайлину с требованием ускорить продвижение бригады вперёд[79]. Такое открытое игнорирование не могло не уязвить самолюбия Лизюкова. Ведь именно к нему как к непосредственному начальнику Михайлина и должен был бы сначала обращаться Чибисов. Но что мог сделать Лизюков? Во время боя указывать Чибисову на прописные истины уставной субординации? Увы, ему не оставалось ничего большего, кроме как проглотить обидное (к тому же проявленное при подчиненных!) пренебрежение командующего и продолжать выполнять поставленную задачу.