Герман Титов - 700.000 километров в космосе (полная версия, с илл.)

• Название: 700.000 километров в космосе (полная версия, с илл.)
• Автор: Герман Титов
• Издательство: Издательство «Правда»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1961

Рассказ о жизни Космонавта Два — Германа Титова: его учёбе в лётном училище, службе в авиационном полку, о тренировках первых космонавтов. Отдельная глава — описание полёта советского космического корабля «Восток-2».

На последней странице книги сказано, что это — «литературная запись специальных корреспондентов газеты „Правда“ С. Борзенко, Н. Денисова и журнала „Вестник Воздушного Флота“ Ф. Важина, М. Голышева, И. Шипилова.

Фотоиллюстрированное оформление Т. Мельника.

В книге использованы кадры киносъёмки, произведённой в космосе лётчиком-космонавтом СССР Г. Титовым, кадры из научно-документального кинофильма „Снова к звёздам“, снимки из альбома семьи Г. Титова, фотохроники ТАСС, В. Бабурина, В. Базанова, С. Коршунова, А. Ляпина, О. Лебедева, Г. Омельчука, А. Пахомова, А. Сергеева, А. Софийского, И. Снегирёва, А. Устинова, А. Шевича.

Редактор — Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Н. Каманин.»

---

Как-то я спросил отца:

— Из какого источника ты черпал силы, будучи молодым?

Он достал с полки 33-й том Сочинений В. И. Ленина и показал мне страницу, на которой было написано:

«Во-первых — учиться, во-вторых — учиться и в-третьих — учиться…».

Это было сказано на века, для всех поколений, и, следуя ленинским заветам, я учился и, видимо, ещё много времени проведу за учебниками.

Когда я стал лётчиком-истребителем, появились новые мечты, новые устремления, новые желания. Захотелось ближе познакомиться с самой новейшей техникой — космической. Ведь в это время небо уже бороздили стремительные советские искусственные спутники Земли. Ракетный век требовал людей, которые могли бы летать значительно быстрей, выше и дальше, чем летали мы, рядовые лётчики реактивной авиации. Гигантские успехи советской науки и техники, за которыми мы неотрывно следили, натолкнули меня на мысль стать космонавтом. Для этого надо было изменить весь уклад жизни, овладеть новыми, обширными знаниями, подготовить себя физически и морально.

Все мои последние годы были подчинены этой цели. Мечта сбылась — ни здоровье, ни приобретённые мною знания не подвели: я был зачислен в группу космонавтов и ещё раз как бы начал жизнь сначала. Космонавты были людьми, сохранявшими пыл молодости, людьми не только настоящего, но и будущего.

Наша группа усиленно готовилась к первому полёту человека в космос. Мы все много занимались и проходили специальную подготовку, приучая свой организм к неведомым, неземным явлениям. Нам надо было многое наверстать, нельзя было терять времени зря, нельзя было транжирить ни одного дня. Мы вошли в новый, неведомый нам до того времени интересный мир, познакомились с выдающимися людьми нашей эпохи — учёными, конструкторами и инженерами — творцами советских космических кораблей и организаторами космических полётов.

Никогда не забыть нам первую встречу с Главным Конструктором — человеком огромной воли и больших знаний. Он показал нам космический корабль — творение разума многих коллективов учёных, созданный выдающимся гением и трудом нашего народа. Каждое слово этого замечательного человека обогащало нас новыми знаниями, расширяло наш умственный кругозор.

Когда настало время полёта космического корабля «Восток» с человеком на борту и нужно было определить, кто первым отправится в просторы Вселенной, выбор пал на двоих — на моего друга Юрия Гагарина и на меня. Нас обоих хорошо подготовили к этому полёту. Я был дублем Юрия Гагарина и, приняв, как говорят у нас в авиации, готовность номер один, находился на космодроме до тех пор, пока корабль «Восток» не взлетел и не вышел на космическую орбиту. Это произошло утром памятного для всего человечества 12 апреля 1961 года.

Многое пришлось пережить за эти минуты. Я был потрясён выдержкой и самообладанием Юрия Гагарина, восхищён красотой ракеты, борющейся в момент старта с силой земного тяготения и взмывающей в дальние просторы, куда не достигает человеческий взгляд. Мы, космонавты, оставшиеся на Земле, переживали в это время, наверное, больше, чем наш друг Юрий, с колоссальной скоростью несущийся по орбите. Такова сила дружбы и крепость уз войскового товарищества.

Полёт Юрия Гагарина раскрыл многие тайны природы, неизвестное стало известным. Выяснилось главное — человек может жить и работать в космосе. То, что сделал Юрий Гагарин, следовало развить, приумножить, двинуть вперёд. Человеческая жизнь в космосе подпадала под влияние неведомых законов, которые надо было изучить. Когда Юрий Гагарин возвратился из своего легендарного рейса вокруг Земли и советский народ чествовал его на Красной площади в Москве, Никита Сергеевич Хрущёв сказал, что полёт космического корабля «Восток» — это закономерное следствие гигантской научной и технической работы, которая проводится в нашей стране по овладению космическим пространством. «Мы будем продолжать эту работу и впредь, — говорил Н. С. Хрущёв. — Всё новые и новые советские люди по неизведанным маршрутам полетят в космос, будут изучать его, раскрывать и дальше тайны природы и ставить их на службу человеку, его благосостоянию, на службу миру».

Советские учёные усовершенствовали космический корабль, приспособив его для более длительного рейса. Второй полёт человека в космос должен был продолжаться целые сутки. Для этого космическому кораблю «Восток-2» надо было сделать 17 витков вокруг земного шара и пройти расстояние, равное расстоянию от Земли до Луны и обратно — свыше 700 000 километров! Выполнить этот новый космический полёт поручили мне, и я сразу же после возвращения на Землю Юрия Гагарина начал готовиться к нему. Вместе со мной готовился и мой друг Космонавт Три — человек удивительного хладнокровия, железной выдержки, мужественной решимости. Нет сомнения, что во время своего полёта он намного приумножит то, что сделали мы с Юрием Гагариным в первых рейсах в просторы Вселенной.

Полёт «Востока-2», командиром которого было доверено стать мне, простому советскому человеку, совершён 6—7 августа 1961 года. Как и было намечено, он продолжался свыше суток — 25 часов 18 минут. В течение этого времени космический корабль более семнадцати раз облетел нашу планету и приземлился точно в заданном районе Советского Союза. Теперь этот полёт стал уже историей, одной из страниц славной летописи освоения космического пространства героическим народом нашей великой Родины, для блага которой мы, лётчики-космонавты, готовы отдать все силы, всю жизнь. Когда остаёшься один на один с собою, невольно задаёшь себе вопрос: что же главное в этом событии, что наиболее сильно взволновало, задев самое сокровенное?

Конечно, поводов для волнений было немало. Взлёт ракеты-носителя и связанные с ним перегрузки от ускорения, вибрационные, звуковые и другие явления, 25-часовое состояние невесомости в кабине космического корабля, переход на ручное управление этим чудом современной техники, вхождение корабля в плотные слои атмосферы, когда от огромного аэродинамического нагрева ярко светится воздух, окружающий корабль, а его теплозащитная оболочка работает с большой нагрузкой, да и сама посадка на Землю, для которой нужна исключительная точность действий, мгновенная реакция, готовность встретить любую неожиданность, — всё это заставило поволноваться и многое пережить.

Вновь и вновь вспоминаю различные этапы полёта, критически оцениваю своё поведение и действия и, кажется, могу сказать: задание выполнялось спокойно и уверенно. И всё же был момент, когда сердце забилось особенно сильно: на борт космического корабля пришло приветствие Никиты Сергеевича Хрущёва.

Уже на нашей советской земле, сразу после приземления, мне довелось по телефону докладывать товарищу Н. С. Хрущёву о результатах полёта. С радостью доложил я Никите Сергеевичу о выполнении задания. Это был рапорт народу, партии.

Никита Сергеевич задал мне несколько вопросов, шутя сравнил моё возвращение из космоса с возвращением со свадебного бала, назвав полёт счастливой порой для человечества. Потом я сообщил, сколько времени длился полёт, сколько витков вокруг земного шара сделано. И тут я услышал то, от чего взволновался до слёз. «Вы теперь уже не кандидат в члены партии, — сказал Н. С. Хрущёв. — Считайте, что ваш кандидатский стаж уже истёк. Потому что каждая минута вашего пребывания в космосе может засчитываться за годы. Вы свой кандидатский стаж в члены партии уже прошли и показали, что вы — настоящий коммунист и можете высоко держать знамя Ленина!»

Разговор окончен, а я всё держу в руках телефонную трубку, пытаясь осмыслить услышанное. Я всегда чувствовал себя кровно связанным с партией неразрывными узами и уже носил у сердца карточку кандидата в члены КПСС. Вся жизнь казалась мне подготовкой к тому величайшему событию, когда партия назовёт меня своим сыном. Но одно дело готовиться к вступлению в единый строй коммунистов, считая себя всё ещё недостойным идеала, который складывался годами, для которого отбиралось всё лучшее у знакомых мне партийных людей старшего поколения, от тех, кто оставил светлые следы в памяти за все годы сознательной жизни.

Много лет я был комсомольцем и всегда считал, что повзрослею, познаю науки, проверю себя в делах, — непременно буду коммунистом. И вдруг теперь, в первые минуты возвращения из космического полёта, услышать от Первого секретаря Центрального Комитета нашей партии о том, что ты теперь полноправный член славной Коммунистической партии, созданной великим Лениным! Сбылась заветная мечта моя.

Коммунист! Это слово вошло в моё сознание с детства, имело прямую связь с другим — коммунар. Звание коммунара носили мои деды, мой отец, и оно было родным и близким в нашей семье. В ранние годы детства я много слышал о первых коммунарах.

Селом коммунаров зовётся родной посёлок, где мне довелось сделать свои первые шаги по земле. Партизаны гражданской войны, беднота, в сердцах которой зажглись ленинские идеи о коллективном труде, среди сибирской тайги на голом месте основали коммуну в далёкие двадцатые годы. Оба деда мои, и Михаил Алексеевич Носов, и Павел Иванович Титов, были в числе тех, кто прокладывал первые борозды на общественном поле, кто складывал первые венцы срубов коммунарских домов.