Э. Джеймс - Пятьдесят оттенков серого

• Название: Пятьдесят оттенков серого
• Автор: Э. Джеймс
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58699-8

«Пятьдесят оттенков серого» – первая часть трилогии Э Л Джеймс, которая сделала автора знаменитой и побила все рекорды продаж: 15 миллионов экземпляров за три месяца. По мнению Лисс Штерн, основательницы DivaMoms.com, «эти книги способны разжечь огонь любви между супругами с большим стажем. Прочитав их, вы вновь почувствуете себя сексуальной».

---

С другой стороны стоит огромный комод красного дерева: ящики узкие, как в старых музейных шкафах. Интересно, что в них может быть? Но действительно ли я хочу это знать? В дальнем углу – скамья, обтянутая темно-красной кожей, и рядом с ней прибитая к стене деревянная стойка, похожая на подставку для бильярдных киев; если присмотреться, на ней стоят трости различной длины и толщины. В противоположном углу – стол из полированного дерева с резными ножками и две такие же табуретки.

Однако большую часть комнаты занимает кровать. Она крупнее обычной двуспальной, с четырьмя резными колоннами в стиле рококо по углам и плоской крышей балдахина. Похоже на девятнадцатый век. Под пологом видны еще какие-то блестящие цепи и наручники. На кровати нет постельных принадлежностей – только матрас, обтянутый красной кожей, и красные шелковые подушки, сваленные грудой на одном конце.

У изножья кровати, на расстоянии нескольких футов, большой темно-бордовый диван, просто поставленный посередине комнаты, лицом к кровати. Как странно… Ставить диван лицом к кровати. И тут мне приходит в голову, что на самом деле диван – самая заурядная вещь из всей мебели в комнате, и я улыбаюсь этой мысли. Подняв голову, я вижу, что к потолку в случайном порядке прикреплены карабины. Остается только гадать, зачем они нужны. Как ни странно, все это резное дерево, темные стены, приглушенный свет и темно-бордовая кожа придают комнате спокойный и романтичный вид… Наверное, это и есть романтика по версии Кристиана Грея.

Как я и ожидала, он внимательно следит за мной, но по его виду ничего нельзя понять. Я обхожу комнату, и он идет следом за мной. Меня заинтересовала эта штука с перьями, и я нерешительно прикасаюсь к ней рукой. Она сделана из мягкой кожи и похожа на плетку-девятихвостку, только толще. На конце каждого хвоста прикреплена маленькая пластмассовая бусинка.

– Это называется флоггер, – тихо звучит голос Кристиана.

Флоггер… гм-м. По-моему, я в шоке. Мое подсознание в ужасе сбежало, или валяется в нокауте, или перевернулось кверху килем и затонуло. Я оцепенела. Я могу видеть и воспринимать, но не в силах высказать, что чувствую. Да и что можно сказать в ситуации, когда обнаруживаешь, что потенциальный любовник – абсолютно чокнутый садист или мазохист? Страшно… да. Это самое сильное чувство. Однако, как ни странно, я боюсь не его, думаю, он меня и пальцем не тронет без моего согласия. В голове крутится множество вопросов. Почему? Как? Когда? Как часто? Проходя мимо кровати, я провожу пальцем по искусной деревянной резьбе одной из колонн. Это просто произведение искусства.

– Скажи что-нибудь, – приказывает Кристиан обманчиво спокойно.

– Ты делаешь это с людьми или они делают это с тобой?

Его рот кривится, то ли от смеха, то ли от облегчения.

– С людьми? – Он медлит пару секунд, обдумывая ответ. – Я делаю это с женщинами, которые сами того хотят.

Как-то непонятно.

– Если у тебя есть добровольцы, зачем ты привел сюда меня?

– Я очень хочу делать это с тобой.

– Ой. – Я ловлю ртом воздух. Почему?

Я бреду в дальний конец комнаты и задумчиво провожу рукой по высокой, достающей мне до талии кожаной скамье. Ему нравится мучить женщин. От этой мысли мне становится тошно.

– Ты садист?

– Я – Доминант. – Его взгляд прожигает меня насквозь.

– Что это значит? – спрашиваю я тихо.

– Это значит, что ты добровольно признаешь мою власть над собой. Во всем.

Я стараюсь осмыслить услышанное.

– Почему я должна это делать?

– Чтобы доставить мне удовольствие, – шепчет он, наклоняя голову набок, и я вижу тень улыбки.

Доставить ему удовольствие! Ишь чего захотел! У меня отваливается челюсть. Доставить удовольствие Кристиану Грею. И вдруг я понимаю, что именно этого и хочу. Я хочу, чтобы он, черт возьми, был от меня в восторге. Какое открытие!

– Иными словами, я хочу, чтобы ты хотела доставить мне удовольствие, – говорит он мягко. Его голос действует на меня гипнотически.

– Каким образом? – Во рту пересохло. Хорошо, про «удовольствие» я понимаю, но какое это имеет отношение к пыточной комнате времен королевы Елизаветы? И надо ли мне знать ответ?

– У меня есть правила, и я хочу, чтобы ты их выполняла – для твоей пользы и для моего удовольствия. Если я буду тобой доволен, ты получишь награду. А если нет – накажу тебя, и ты запомнишь, – шепчет он.

Я оглядываюсь на подставку для тростей.

– А это что? – Я обвожу рукой вокруг себя.

– Стимулирующие средства. Награда и наказание.

– Значит, тебе приятно навязывать мне свою волю?

– Ты должна доверять мне и подчиняться добровольно. Чем ты послушнее, тем больше удовольствия я получаю – все очень просто.

– Хорошо, а что с этого буду иметь я?

Он пожимает плечами с почти виноватым видом.

– Меня.

О господи. Кристиан проводит рукой по волосам.

– По твоей реакции ничего не поймешь, Анастейша, – произносит он сердито. – Давай пойдем вниз, чтобы я собрался с мыслями. Здесь я не могу смотреть на тебя спокойно.

Он протягивает мне руку, но теперь я не решаюсь ее взять.

Кейт сказала, что он опасен, и была совершенно права. Как она догадалась? Он опасен для моей жизни, потому что я собираюсь сказать «да». Но часть меня этого не хочет. Часть меня хочет с криком бежать от этой комнаты и того, что она представляет. Я в полной растерянности.

– Я не причиню тебе вреда, Анастейша. – Его серые глаза умоляют, и я понимаю, что Кристиан говорит правду. Я протягиваю руку, и он ведет меня из комнаты.

– Давай я покажу тебе кое-что еще. – Вместо того чтобы вернуться вниз, Кристиан, выйдя из игровой комнаты, как он ее называет, поворачивает направо и идет по коридору. Мы проходим несколько дверей и наконец достигаем последней. За ней оказывается спальня с большой двуспальной кроватью посередине, где нет ни одного цветового пятна. Все: стены, мебель, постель – абсолютно белое. Обстановка холодная и стерильная, но за стеклянной стеной открывается потрясающая панорама Сиэтла.

– Твоя комната. Ты можешь украсить ее по своему вкусу.

– Моя комната? Ты хочешь, чтобы я сюда переселилась? – Я не могу скрыть ужаса.

– Не на все время. Скажем, с вечера пятницы до воскресенья. Мы можем это обсудить. Если ты захочешь, конечно, – добавляет он неуверенно.

– Я буду спать здесь?

– Да.

– Одна?

– Да. Я же говорил тебе, что всегда сплю один. Ну, если не считать того случая, когда ты напилась до бесчувствия. – Похоже, он мне выговаривает.

Я поджимаю губы. Просто не укладывается в голове: добрый, заботливый Кристиан, который спас меня, совершенно беспомощную, и мягко поддерживал, когда меня рвало в азалии, оказался чудовищем, любителем цепей и хлыстов.

– А ты где спишь?

– Моя комната внизу. Пойдем, ты, наверное, проголодалась.

– Что-то у меня аппетит пропал, – отвечаю я раздраженно.

– Ты должна поесть, Анастейша, – втолковывает он мне и, взяв за руку, ведет прочь.

Снова оказавшись в огромной зале, я изнываю от тревоги и тоски, словно стою на краю обрыва, и мне надо решить: прыгнуть вниз или нет.

– Я понимаю, что подталкиваю тебя на темный путь, Анастейша. Хорошенько подумай. Может, ты хочешь что-то спросить? – говорит он и, отпустив мою руку, уходит на кухню.

Хочу. Но с чего начать?

– Ты подписала договор о неразглашении, поэтому спрашивай все что угодно, я отвечу.

Я стою у бара и смотрю, как Кристиан достает из холодильника тарелки с разными сырами и две крупных грозди зеленого и красного винограда. Он ставит тарелки на стол и принимается резать французский багет.

– Сядь.

Он указывает на одну из барных табуреток, и я подчиняюсь его команде. Если я соглашусь, придется к этому привыкать. И вдруг я понимаю, что Кристиан вел себя так с первой минуты нашего знакомства.

– Ты говорил о каких-то бумагах?

– Да.

– Что за бумаги?

– Кроме договора о неразглашении, существует контракт, в котором говорится, что мы будем делать, а что нет. Я должен знать твои пределы допустимого, а ты – мои. Все будет по взаимному согласию.

– А если я не соглашусь?

– Ну, что поделать, – говорит он осторожно.

– Но у нас не будет отношений? – спрашиваю я.

– Нет.

– Почему?

– Потому что это единственные отношения, которые меня интересуют.

– Почему?

Он пожимает плечами.

– Так я устроен.

– А почему ты стал таким?

– Почему люди такие, а не иные? На это трудно ответить. Почему кто-то любит сыр, а кто-то нет? Ты любишь сыр? Миссис Джонс, моя домработница, оставила на ужин…

Кристиан достает из буфета большие белые тарелки и ставит одну передо мной.

Мы говорим о сыре… Бред.

– И какие правила я должна выполнять?

– Они у меня записаны. Обсудим, когда поедим.

Еда. Я не смогу проглотить не кусочка.

– Я в самом деле не голодная.

– Все равно поешь, – говорит Кристиан. Теперь понятно, откуда у него эта диктаторская манера. – Налить тебе еще вина?