Томаш Ржезач - Пациент доктора Паарелбакка

• Название: Пациент доктора Паарелбакка
• Автор: Томаш Ржезач
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1982

---

Привычно ведя машину, я размышлял об этом человеке. Он вряд ли заслуживает большого доверия. Нашим тайным сотрудником он стал козда-то после допущенной «сделки с совестью». По правде говоря, в нашей работе иногда подобные люди бывают нужны, но ни один разведчик руку за них в огонь не положит.

Наш сотрудник, йоторого я посетил перед своим отъездом и который занимался Ректорисом после его эмиграции, узнав о моем намерении использовать его, сделал кислую мину. Иными словами, он был настроен скептически и недвусмысленно дал мне понять, что Ректориса, по его мнению, можно использовать лишь в крайнем случае и притом со значительным риском для дела.

Сомневаться в его мнении не приходилось. Но разве случай, начало которому положило письмо доцента, инженера, кандидата наук Мартина Шульца, не был крайним? И связанным с риском, далеко выходящим за пределы обычного?

— Я же не говорю, что вы должны получить там должность.

— Так чего же вы хотите?

— Надо думать, консультации между врачами — дело обычное, вероятно, и здесь тоже, не так ли?

Ректорис кивнул.

— Вам знакомо имя Иаан Паарелбакк?

— Да кому же из медиков оно здесь не знакомо? Он читает лекции, много публикуется в специальной прессе.

— А обратиться к нему за консультацией вы могли бы? — Я взглянул на собеседника в упор.

— Пожалуй. Наш главный врач, кстати, на прошлой неделе консультировался у Паарелбакка по поводу случая кататонии.

— И он принял вашего главного без особых сложностей? Или он строит из себя недоступного авторитета?

По бару протопала группа яхтсменов в исландских свитерах, коротких брюках «гольф» и носках из грубой шерсти, всунутых в матросские башмаки. Это были крепкие, шумливые и беззаботные парни.

— Существуют две категории авторитетов, — изобразив на лице улыбку, «йветил доктор Ректорис. (Впрочем, это была скорее не улыбка, а какая-то кривая ухмылка.) — Одним нравится, когда их просят, другие сами охотно набиваются в консультанты.

— К какой же категории относится доктор Иаан Паарелбакк?

Ректорис снова ухмыльнулся:

— К смешанной, вернее, и к той, и к другой. Он заставляет упрашивать себя, чтобы о нем побольше говорили, но порой и сам охотно берется консультировать.

Я покачал головой. Вот уж совсем не то свойство, которое можно бы ожидать от выходца из террористической сионистской организации, после окончания университета пошедшего на службу в ЦРУ. Или, напротив, это продуманная деталь общего прикрытия: публичные выступления, частые появления в обществе, встречи с коллегами по профессии помогают отвлекать внимание от второй, тайной, миссии доктора Паарелбакка.

— Следовательно, не будет ничего удивительного, если завтра вы снимете телефонную трубку и попросите доктора Паарелбакка принять вас для консультации, — сказал я. — Это может быть либо беседа на какую-то теоретическую тему, либо разбор вполне конкретного случая из вашей практики.

— Но мне следовало бы заранее знать, какой случай целесообразно сделать предметом обсуждения.

— Могу вам подсказать, но, конечно, как дилетант.

Я изложил в общих чертах случай Мартина Шульца так, как его представил доцент Отто Выгналек. Само собой разумеется, имя Шульца при этом не упоминалось.

Доктор Ректорис сосредоточенно потирал лоб. Кожа морщилась под его тонкими пальцами, какие обычно бывают у хирургов и пианистов. Вдруг выражение его лица изменилось и даже как-то просветлело)

— Хотя вы и не врач, но описали этот случай довольно точно, — заметил он. — На основании вашего описания я, несомненно, сумею представить себе общую картину болезни. Но, поскольку подобного случая в нашей клинике сейчас нет, помочь я вам не смогу.

Я старался не подать виду, что разочарован. «Надо что-то придумать, — думал я, — без Ректориса мне не обойтись».

— Хотя, конечно, — раздался его голос, прервав мои невеселые размышления, — случаи, подобные описанному вами, в нынешней практике не исключение.

— Следовательно, обсуждение с Паарелбакком такого рода случая в принципе возможно?

Ректорис кивнул утвердительно.

Я объяснил, что ему предстоит выяснить, какие лекарства и лечебную методику применяют в «Больнице милосердных братьев» при такого рода случаях. Какие при этом противопоказания. Он прервал меня, заявив, что может это сказать и сам. Я сделал вид, что не расслышал.

— Так вы можете встретиться с Паарелбакком у него в кабинете?

— Без особых усилий. Дело в том, что Паарелбакк будет даже рад побеседовать с психиатром с Востока… — Ректорис немного помолчал и продолжал несколько смущенно: — Видите ли, его интересует, как мы используем в своей практике учение академика Павлова. Здесь об этом знают ужасно мало.

Еще один камешек неожиданно лег в мозаику.

— Вот это как раз и могло бы мне приоткрыть к нему дверь, — продолжал доктор Ректорис. — Расскажите мне, по более подробно, о чем идет речь…

— Это вы узнаете завтра во второй половине дня. После того, как сумеете уточнить, примет ли вас доктор Паарелбакк и когда именно.

Я назначил время и место встречи.

— Остается последний вопрос, пан доктор, который, собственно, должны были задать мне вы. Но, чтобы облегчить вам ситуацию, я затрону и его.

На лице Ректориса снова появилась кривая ухмылка.

— Вопрос, пан доктор, звучит вполне естественно: чем ваша услуга будет компенсирована? Отвечаю. За услугу, которую вы нам окажете, мы предоставим вам определенную — немалую сумму вознаграждения в местной валюте. Что вы на это скажете?

Он снял очки и принялся протирать их носовым платком. Потом несколько растерянно ответил:

— Пожалуй, я решусь оказать вам эту услугу. В конце концов, все мы живем один только раз.

* * *

Роттердам — город, где можно купить все. Я остановился перед магазином, над входом в который сверкала вывеска «Гангстершоп».

Магазин гангстерских товаров.

На его вполне современных полках лежали двадцатисантиметровые колышки, которые простым нажатием кнопки превращались в дубинку длиной с прогулочную трость. Лежали финские ножи с выдвижными лезвиями. Наручники. Мелкокалиберные винтовки. Отмычки. Впрочем, к этим предметам торговли я интереса не проявлял.

Из широкого ассортимента имевшихся в магазине товаров я выбрал себе крупнокалиберное пневматическое ружье и крохотный, величиной с горошину, прибор под. названием «клоп», состоявший из микроскопических, но высокочувствительных приемника и передатчика.

Услужливый продавец уложил отобранное мною крупнокалиберное пневматическое ружье и «клопа» в красивый пластмассовый футляр.

Я расплатился.

Все как в посредственном американском боевике. То, что я сейчас проделал, было вопиющей партизанщиной, за которую меня в Праге полковник Плихта наверняка не похвалил бы. Но мне необходимо было знать, что сегодня вечером и завтра утром будет говориться в доме Ректор-риса.

Я потратил довольно солидную сумму из тех средств, которыми меня щедро снабдила фирма «САССЕКС Кеми инкорпорейтед», но не мог же я знать, что «клоп» сообщит мне информацию нулевого значения…

Это был небольшой отель, подобных которому в крупных городах Западной Европы вы найдете сотни, если не тысячи. %

В вестибюле тускло светилась электрическая лампочка под абажуром из прозрачного розового стекла. Зеленая ковровая дорожка была так затоптана, что смахивала на поросшую травой тропу с лужами. За конторкой сидел дежурный администратор — плешивый, с опухшими глазами алкоголика.

Этот отельчик обладал двумя ценными для меня преимуществами.

Во-первых, в нем никто не требовал от вас каких бы то ни было документов; нужна была только ваша подпись в книге регистрации постояльцев. Приметив в ней уже пять Смитов, я предпочел назвать себя Брауном. И, во-вторых, — он находился на узкой улочке прямо напротив дома, где жил доктор Милан Рекгорис, как я установил это сразу же по приезде в Роттердам.

Уплатив за номер вперед за три дня и подкинув при этом дежурному приличные чаевые, я подхватил свой чемоданчик и на расхлябанном лифте поднялся на третий этаж. Повернув в замке ключ, я открыл дверь своего номера — триста тридцать три — и, войдя внутрь, снова запер ее на замок.

Современные окна второго этажа противоположного здания принадлежали квартире доктора Милана Ректориса. Они были освещены.

Я приладил ствол крупнокалиберного пневматического ружья к прикладу, вложил в ружье крохотную передающую часть подслушивающего устройства, открыл окно и долго, старательно целился в оконную раму гостиной доктора Ректориса. Выстрел щелкнул глухо и тут же затерялся в уличном шуме. Попал я удачно. Через несколько мгновений раздалось пиканье. «Клоп» начал работать. Я подключил его к записывающему микромагнитофонному устройству, находившемуся в футлярчике, а ружье, разобрав, завернул в бумагу и незаметно вышел из отеля. Убедившись, что за мной никто не следит, я направился к набережной и бросил пакет с ружьем в ближайший канальчик. Затем я миновал несколько улиц, вошел в телефонную будку и набрал номер одной частной квартиры на Маастрихте. Прождав ровно три гудка, я повесил трубку. Потом, после небольшой паузы, снова набрал тот же номер. На этот раз телефон прогудел пять раз, после чего в трубке послышался женский голос: