Кассем Гото - Испытания Исадора

• Название: Испытания Исадора
• Автор: Кассем Гото
• Издательство: The Black Library
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 1-84416-535-3, 978-1-84416-535-3

В рассказе Гэбриэль Ангелос находит тайный дневник принадлежащих Исадор Акиосу, что помогает объяснить его отход к хаосу на Тартарусе.

---

Если Гэбриэлю не хватает ни проницательности, ни воли, чтобы использовать силу Маледиктума на благо Кровавых Воронов и Императора, значит, я сделаю это сам. Пришло время выйти из проклятой тени сбитого с толку капитана. Его судьба уже предрешена моими донесениями в орден Потерянной Розетты — они позаботятся чтобы Третьей роте вскоре понадобился новый командир, и я докажу Кровавым Воронам, что эту должность вновь должен занять мудрый библиарий. Кровавые Вороны восстановят заветы Азарии Видьи, даже если нам придется заплатить кровавую цену за свое очищение… и Гэбриэлю хорошо известна эта цена.

Гэбриэль оттолкнул книгу, не в силах больше читать. Его лицо побелело, а глаза горели, словно в них плеснули кислотой. Из тени позади него Пратиос видел как напряглись плечи и вздулись мускулы на спине капитана.

Книга скользнула по полированной столешнице, но замерла за миг до падения, колеблясь на краю стола. Она слегка вращалась, словно насмехаясь над ними.

— Ты читал это, Пратиос? — голос Гэбриэля выдал колебания в его душе. Ему ответило молчание.

— Ты не ответил, — рявкнул Гэбриэль, впервые развернувшись лицом к капеллану. — Ты читал это, капеллан Пратиос?

Впервые с тех пор как они встретились на Кирене, Гэбриэль увидел тень сомнения на лице капеллана. Последовала еще одна пауза, но, в конце концов, к Пратиосу вернулась речь.

— Да, капитан. Я прочел часть записей. Достаточно и все же не совсем… Достаточно чтобы рассудить, что ты должен первым ознакомиться с ней, до того как она попадет на глаза кому-либо еще, Гэбриэль. Это щекотливый документ, старый друг.

Взирающие сквозь тьму глаза Гэбриэля пылали, словно горящие изумруды, жутковато колеблясь между зеленым и голубым цветом. На секунду Пратиосу показалось, что в них скрывается что-то чуждое, Гэбриэль, которого он никогда не знал, таящийся в тайных глубинах его сердца.

Моргнув, после чего глаза вернулись к нормальному состоянию, Гэбриэль развернулся обратно к столу и потянулся за книгой. Он положил ее перед собой и с силой распахнул, позволив страницам произвольно раскрыться в начале тома.

Я наблюдал за ним более сотни лет. Он всегда возносил молитвы Императору в надлежащее время, покорно и с твердой решимостью. Но что-то в его обрядах необъяснимо изменилось после Кирены — постепенно стало невозможно отрицать, что небольшие изменения стали значительными. Я раздумываю, должен ли я сам что-то предпринять по этому поводу или же обратится к капеллану Пратиосу. Этим утром, когда «Литания Ярости» вошла в систему Тартарус, я нашел Гэбриэля в часовне, преклонившим колени в молитве. Мы уже обнаружили останки орочьих судов на границе видимости, и капитан должен был находиться на командной палубе. Я обнаружил его без брони и, по всей видимости, прикованным к месту. Он словно не слышал меня, когда я позвал его по имени. Это не редкое явление среди особо набожных десантников, но когда я начал упорствовать, его реакция была яростной. Словно одержимый какими-то примитивными инстинктами, он схватил меня за горло, прежде чем я успел нанести ответный удар и вернуть его в сознание. Глядя на его смятенное и смущенное выражение лица, я заметил, как по нему пробежала кровавая слеза — словно рубин, вправленный в изображение символа Кровавого Ворона. Уже не впервые меня насторожило то, как его глаза мерцали, меняя цвет от зеленого к голубому.

На миг я забыл, что он не библиарий, раньше подобные душевные сдвиги я встречал только у некоторых новопосвященных Библиариум Санкторум. Но Гэбриэль никогда не ступал по его священным залам. Он никогда не считался достойным этого гордого призвания. Даже Пратиос не считал его способным выдержать долгие, исполненные ментальных мук, годы. Теперь я начал сомневаться в том, смог ли он выдержать груз своего долга, исполненного на Кирене.

Он сильно изменился. Его набожность начала граничить с манией. Я должен обратиться за наставлением к капеллану, прежде чем кампания на Тартарусе по-настоящему развернется.

Гэбриэль провел руками по коротко остриженным волосам, не отрывая взгляда от безукоризненных строк перед собой. Наверное впервые, он осознал потенциальную угрозу почти фанатичного стремления библиариев Кровавых Воронов все записывать. В прошлом он расспрашивал Исадора о методиках документирования библиариума, но его старый друг всегда возражал, бормоча что-то о необходимой ступени знаний, отдельно отмечая, что капитану космического десанта не положено слишком много знать о делах библиариума.

Библиариум Санкторум действительно действовал среди Кровавых Воронов с необыкновенной и хорошо охраняемой секретностью, практически как если бы он был самостоятельной организацией, и Гэбриэль часто задумывался, был ли этот столь исключительный статус в ордене его отличительной чертой, или обычной практикой, произраставшей из строк Кодекс Астартес. Он знал, что Библиариум Санкторум содержал даже собственные ранги — так называемые ступени — включая мрачный и элитный орден под названием Псайкана. Но даже магистры ордена не поднимали этот вопрос, возможно потому, что большинство из них сами были библиариями. В который раз образ Азарии Видьи возник в его разуме, и Гэбриэль осознал, насколько двойственным было наследие, оставленное Кровавым Воронам Великим Отцом.

Все, что он знал о методиках документирования библиариев исходило из его собственных наблюдений — библиарии и их писцы записывали любые события и собственные впечатления, которые могли бы оказаться значительными для самих Кровавых Воронов или расширения познаний.

Затем каждая боевая баржа и ударный крейсер при первой же встрече с «Омнис Арканум» отправляли копии записей в великий библиариум на ее борту, дабы гарантировать, что легендарное главное хранилище всегда будет содержать полное собрание знаний ордена. Знания были наиболее ценны, когда становились активами всего ордена, а не размышлениями отдельных личностей. Знание — сила, подумал Гэбриэль, перевернув еще несколько страниц.

Тартарусский полковник Бром жаловался на поведение Гэбриэля во время сегодняшней битвы за Магна Бонум. Он сделал серию намеков на пристрастие Кровавых Воронов к бомбардировкам, вытекающее из решения капитана запросить поддержку «Литании Ярости». Действительно, в результате драгоценный город Брома был сравнен с землей, что, насколько я понимаю, он не особо оценил. Тем не менее, бомбардировка также сломила зеленокожих, и без нее мы бы могли не одержать победу, не смотря на триумф у Южных Врат.

Примечание: необходимо раскрыть источник слухов о третьей роте — крайне странно, что подобная информация так быстро распространяется. Это подразумевает, что где-то в Империуме существуют противостоящие нам силы, преднамеренно распространяющие эти истории. Данный вопрос требует срочного внимания.

Гэбриэль понимает орков куда лучше Брома, и знает, что они сражаются ради разрушения, а не за города. Бром не имел права оспаривать действия капитана, хотя я понимаю его негодование — это его дом. Я могу только представить, как отреагировал бы Гэбриэль, если бы кто-то другой принял решение уничтожить Кирену… Но я знаю каково это, наблюдать как Гэбриэль принимает подобное решение о моем собственном доме. Я был с ним в тот день; я стоял радом с Гэбриэлем на командной палубе «Литании» и смотрел, как сгорает наша планета.

Я не оспаривал решения Гэбриэля ни тогда, ни сейчас — Кирена была потеряна и жертва должна была быть принесена во имя Императора. Кровавая жертва. Но, глядя на Брома сегодня, я осознал, что меня возмущает собственная непричастность к разрушениям. Хотя я и стоял рядом со своим капитаном, именно он оповестил Ордо Еретикус, и именно он в конце объявил экстерминатус. Как он неоднократно повторял впоследствии: это была его ответственность, не моя.

Как и у знаний, у ответственности, похоже, тоже есть свои ступени — по крайней мере, в лице и на примере Видьи они триумфально объединились. Разве это не должно послужить несомненным примером для Кровавых Воронов? Ответственность должна находиться в руках наиболее знающих, ибо знание — сила.

Дабы меня правильно поняли мои коллеги из библиариума, если когда-нибудь прочтут эти записи: я не утверждаю, что Гэбриэль был неправ. Совсем наоборот — его решение, вероятно, было единственно верным. Тем не менее, быть правым еще ничего не значит, даже орк может время от времени оказываться прав. Это лишь вероятность, не ересь: если взять бесконечное количество невежественных орков, рано или поздно вы сможете увидеть, как один из них случайно напишет «Кодекс Астартес». Но, конечно же, дело совсем не в том, чтобы написать текст, смысл в скрывающейся за ним интенциональности, и в воле, чтобы впоследствии жить с этим. Скудоумного орка нельзя назвать ответственным за написание текста, так как он даже не в состоянии осознать его значимости. Другими словами, проблема Империума Человечества в том, кого он награждает правом быть правым, чтобы ответственность за верные решения лежала на наиболее способных к их принятию. Ведь не случайно все наши величайшие лидеры были могущественными псайкерами — сам Император, наш прародитель, и наш Великий Отец Азария Видья. В этих примерах мы должны искать образец для разграничения ответственности.