Леонид Смирнов - Офицерский мятеж

• Название: Офицерский мятеж
• Автор: Леонид Смирнов
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9942-0938-7

Человечество разлетелось по Галактике и обживает сотни планет. На Старой Земле остались жить лишь самые бедные народы. Русские мечтают возродить свою империю, но могучее государство ООН подавляет любые попытки народов освободиться. Лишь начавшаяся война с инопланетной цивилизацией хааров дает призрачный шанс на победу в мятеже. Знаменитый кавторанг, командир фрегата «Котлин» Петр Сухов встает во главе восставших. И вот Земля взята с боем. Начинается кровопролитная гражданская война. Теперь юнитам приходится сражаться на два фронта. И все же русские, казалось бы, обречены, ведь каждому их кораблю противостоят десятки вражеских. Спасти новорожденную Российскую империю может только чудо.

---

Вопрос задавал пожилой бородач могучей комплекции, который стоял в предпоследнем ряду. Сначала он представился:

— Георгий Ямпольский, сетевой журнал «Военная история».

Полковник Ригерт переменился в лице. Он неплохо знал этого Ямпольского.

— Я — как и все, здесь присутствующие, патриот своей Родины. Однако не могу не задать такой вопрос. Подняв мятеж, мы вольно или невольно ударили в спину объединенному человечеству. Сейчас впервые в современной истории решается, жить нашей расе или исчезнуть с лица Галактики. Военные эксперты считают, что хаарцы теперь непобедимы. — Репортер говорил долго, но его не перебивали и не торопили. — Что вам дороже, Петр Иванович? Свобода для русских или выживание человеческой расы?

Сухов задумался — впервые за этот вечер. Хотя ответ на подобный вопрос они с Ригертом проговаривали. И звучал он так: «Только содружество свободных наций может противостоять инопланетной агрессии. Да, именно сейчас решается судьба человечества. Но решается она не только на полях сражений с хаарцами, но и на фронте борьбы за свободу. Если рухнет прогнившее ооновское государство, у миллиардов людей появится шанс победить в войне. В противном случае люди обречены». Военмор не спешил с ответом. «Неужели он пошел в отказ?» — встревожился контрразведчик.

На лице кавторанга можно было прочитать борение чувств. Наконец он принял решение и заговорил:

— Лишь добровольный союз свободных наций…

Глава пятая Бегство Земли

Вторая Русская эскадра оставалась под началом капитана второго ранга Петра Ивановича Сухова — теперь уже председателя Имперского Совета. Кто бы знал, чего стоило ему, военному моряку до мозга костей, доказать командованию Российского Флота свое законное право водить корабли в бой.

Поначалу командование отказывалось наотрез. Вернувшийся из запаса контр-адмирал Иннокентий Павлович Выготский (бывший командующий базой Седьмого флота на Новой Калифорнии) исполнял обязанности комфлота, а такой же военный пенсионер, бывший заместитель начальника штаба Второго флота, каперанг Герман Оскарович Сергеев-Спасский стал его начальником штаба. Эти два седовласых, уважаемых и в высшей степени достойных ветерана стояли, как гранитная стена. Глава российского государства, пусть временный, пусть даже сугубо номинальный, не имеет права подвергать свою жизнь смертельной опасности. Интересы Священной Родины превыше личных желаний, они превыше всего.

Сухову страсть как хотелось устроить грандиозный, как океанский шторм, скандал, разругаться в пух и прах с упертыми стариками, но он сдержался. Кавторанг был нарочито вежлив и несгибаемо тверд. Старики не уступали ему в твердости, но были горазды повышать голос и грозно жестикулировать. Первая, вторая, третья попытки пошли прахом. Петру ничего не оставалось, как предъявить командованию ультиматум: или он, Петр Сухов, остается строевым офицером, боевым командиром, или подает в отставку с поста председателя Совета. И будь что будет.

— Ну и вали!!! — рявкнул загнанный в угол Сергеев-Спасский. Сам понимал, что перегибает палку, но остановиться уже не мог. — И из Флота… тоже уматывай! Шантажисты Флоту не нужны!

— С Флота уходить не собираюсь, — отчеканил Петр. — Об этом и не мечтайте.

Выготский был спокоен. Ему по прежней своей должности приходилось быть дипломатом не меньше, чем штабистом. Командуя базой, Иннокентий Павлович то и дело мирил военморов с береговой охраной, боевых офицеров с тыловиками, военных с гражданскими, калифорнийцев с интернационалом, который служил на базе. Каперанг умел подавить в себе праведный гнев и не выказывать свое отчаяние.

— Не надо драматизировать, господа, — негромко заговорил Выготский, потирая дужку фотоумножителя, стилизованного под доисторическое пенсне. — И тем более не стоит вносить раскол между Вселенским Собором, Имперским Советом и командованием Флота. Реальных поводов ссориться еще будет предостаточно… Насколько я знаю Петра Ивановича, он не отступит. В том числе за это его и ценит русский народ. Итак, у нас патовая ситуация. Хочешь не хочешь, а придется идти навстречу друг другу.

Сломив сопротивление флотских стариков, Петр торжественно поклялся не лезть на рожон, быть предельно осторожным и всегда помнить свой долг перед Родиной. Как будто он и его экипаж дожили бы до нынешнего дня, ищи они смерти в боях и походах.

Кавторанг прибыл с инспекцией на линкор «Владивосток» (бывший «Дурбан»). Принял рапорт командира — капитана третьего ранга Рыбникова. До мятежа этот худощавый военмор служил старпомом на фрегате «Турку». Так что взлет грандиозный. Справится ли?

Павел Андреевич Рыбников был лысоват и невысок. Его карие глаза словно бы вели самостоятельную жизнь, ни на секунду не оставаясь в покое. Сам он тоже двигался очень быстро и почти бесшумно, так что Сухов то и дело терял его из вида. Приходилось окликать. Рыбников возвращался из-за угла или из соседнего отсека, извинялся, но рано или поздно пропадал снова.

Главной трудностью был отнюдь не ремонт «Владивостока», пострадавшего во время абордажа. Самое сложное — набрать профессионалов в его тысячный экипаж. Конечно, на Старой Земле живет полмиллиарда человек и можно найти мастера для любого дела. Но когда нужно разом снабдить командами пять ударных кораблей, впору завыть на Луну.

За вербовку военморов отвечали недавно назначенные командиры линкоров, астроматок и крейсеров. И каждый сам изобретал правила вербовки. Порой офицеры даже схватывались из-за особо нужного специалиста, но чаще приходилось тупо и изнурительно фильтровать бесконечную очередь желающих служить на Флоте. Патриотический подъем был велик — народ валом валил записываться в моряки.

Кому только не пришлось отказывать!.. Адреналиновые наркоманы, готовые ради удовольствия угробить любой корабль, дряхлые старики, грозно размахивающие наградными кортиками, капитаны каботажных посудин, никогда не бывавшие в Дальнем Космосе, шизофреники, желающие уничтожить юнитов до последнего человека, мастера компьютерных симуляторов, впервые в жизни увидевшие реальный корабль, и огромное количество самого разного люда, не годного по здоровью.

Сначала претенденты заполняли на компьютере тесты. Здесь был самый большой процент отсева. С теми, кто их прошел, разговаривали офицеры Флота. Уцелевшие после беседы работали на тренажерах, демонстрируя физическую форму, и на симуляторах, доказывая способность управлять техникой…

Как бы там ни было, капитан третьего ранга Рыбников с задачей справился — экипаж набран. А уж как он покажет себя в бою — бог весть.

Попав на вторую палубу, командующий эскадрой объявил учебную тревогу и с хронометром в руке отслеживал, как военморы занимают свои места согласно боевого расписания. Могло быть и хуже, хотя в норматив уложилась лишь треть личного состава. Командир линкора нервничал, порывался ускорить движение медлительных подчиненных на боевой пост толчком пониже спины.

Пришлось осадить Рыбникова:

— От-ста-авить! Командир должен головой думать, а не матросов в зад пинать.

Капитан третьего ранга вытянулся и уже ни на шаг не отходил от своего прямого начальника.

Осмотрев линкор от реакторного отсека до спасательных шлюпок, Сухов прошел в командно-штабную рубку. Дежурные офицеры, сидящие перед пультами, терялись в огромном помещении. Здесь впору было устроить что-нибудь вроде чемпионата Империи по боям без правил.

Кавторанг приказал включить «Каштан» и спросил:

— Что нужно сделать, Павел Андреич, чтобы «Владивосток» не стал «Титаником»?

Вопрос и ответ должны были слышать все на линкоре.

— Освоить ручное управление! — с готовностью воскликнул Рыбников.

«Они считают, что я свихнулся из-за этого самого ручного управления, — с раздражением подумал Петр Иванович. — Но это до первого боя…»

— В том числе. Но не только. Линкор должен слушаться вас, как прогулочный катер. Реагировать на каждое ласковое движение, словно влюбленная женщина. Это понятно?

— Так точно, господин капитан второго ранга.

— Вот и хорошо…

Потом Сухов приказал связать его с командиром Первой русской эскадры. Капитана третьего ранга Бульбиева искали долгих пятнадцать минут. Тем временем командир «Владивостока» развлекал господина Председателя космическими байками.

— Я с детства люблю читать о первых астронавтах. Все, что уцелело в памяти народной с далекого двадцатого века. Вот история от космонавта Гречко. В космосе нужно было каждый день по два часа заниматься физкультурой. Для этого у астронавтов имелись специальные костюмы. Они быстро изнашивались, поэтому в полет их брали несколько штук. И вот как-то раз в сменном костюме для физкультуры экипаж нашел полуторалитровую флягу с надписью «Элеутерококк Б». Когда флягу открыли, обнаружили коньяк. Экипаж высчитал, что можно каждый день перед сном выпивать по восемь с половиной граммов. Но астронавты сумели выпить только половину фляги: остальное не получалось вылить. Жидкость имеет такой же нулевой вес, как воздух, и поэтому не выливается. А если ее выдавливать, смешивается с воздухом в пену. Поэтому полфляги пришлось оставить там же, где ее нашли. Каково же было удивление Гречко, когда следующие космонавты вернулись на Землю и сказали, что допили коньяк! Как?!! Оказалось, они придумали способ. Один поднимался к потолку и брал флягу губами, а второй бил его по голове. Космонавт опускался вниз, а жидкость по инерции выливалась к нему в рот. Потом космонавты менялись местами. Мораль: кроме высшего образования, нужно иметь еще хотя бы среднее соображение.