Павел Ганжа - Холодное блюдо

• Название: Холодное блюдо
• Автор: Павел Ганжа
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Иронический детектив

С сайта издательста YAM

Безоблачное счастье мимолетно, а уютный мирок каждого человека хрупок. И если после ужина в ресторане с любимой женой вы просыпаетесь не в собственной кровати, а на полу заброшенной дачи со связанными руками, то не удивляетесь – такое может случиться с любым. Или еще что похуже. И это не последствия тяжкого похмелья, а превратности судьбы. Пресловутый закон Мерфи в действии. С главным героем романа – Артемом Стрельцовым – произошло нечто подобное. А потом завертелось: похищения, покушения, убийства, политические интриги, кровавые разборки, месть, расследование, любовь… В общем, обычная катавасия… для криминального романа с элементами боевика и вкраплениями детектива. Или необычная – ведь герои книги способны не только помахать кулаками, но и поразмышлять, автор не прочь заглянуть в души персонажам, а само блюдо приправлено толикой иронии.

Cо странички автора

Финалист "Триммеры-2011". Роман можно назвать ироническим криминальным боевиком с элементами детектива. Или внежанровой кашей. А можно не называть. Пара слов о содержании( к сожалению – не денежном). Действие разворачивается в начале нулевых в вымышленном городе, поэтому любые совпадения с реальными людьми и событиями случайны. У простого российского предпринимателя Артема Стрельцова жизнь складывается прекрасно. Любящая и любимая жена, хороший достаток, интересный бизнес. Ничего не предвещало перемен, но…в один совсем не замечательный день уютный и безоблачный мирок главного героя рухнул… В тот самый незамечательный день Артем просыпается в заброшенном доме за городом и обнаруживает, что связан. Его похитили неизвестные злоумышленники и заставляют совершать какие-то странные и непонятные действия. Извращенцы, что возьмешь. Требования похитителей Стрельцов выполняет, но, вместо благодарности, получает два удара ножом в живот. Чудом скрывшись с места нападения, герой попадает в больницу, где узнает, что его беременная супруга убита. И дальше начинается обычная катавасия: герой жаждет мести, ведет поиск злодеев, параллельно ищет преступников следователь, плетутся (не в смысле ходьбы) интриги. В концовке выясняется, что главный злодей это… впрочем, умолчу… ах да еще… на всякий случай. Приобрести книгу можно здесь ljubljuknigi.ru (Россия) или тут morebooks.de (Германия) но это так, для очистки совести – лучше по ссылкам не ходите, потому что цена – просто караул.

---

Спроси его кто: "А зачем ты едешь к дому Величева?", Стрельцов ответить бы не сумел. Действительно, зачем? Еще раз поиздеваться над мерзавцем или вообще добить сейчас, после того, как Артем его освободил, затруднительно. Едва ли бандит безропотно позволит себя связать или тем паче подставит шею под нож. Или снова выжидать, сидеть в засаде? Глупо. Он и первый-то раз еле высидел. Тем более что Величев наверняка уже в больнице здоровье поправляет. По большому счету Артем не хотел ни убивать Величева, ни издеваться над ним, даже любоваться плодами своей "разъяснительной работы" и смотреть на покалеченного и измордованного негодяя желания не испытывал. И если бы Стрельцов счел возможным напрячь мозги и как следует проанализировать собственные желания, к дому номер сорок семь с литерой "А" он бы, безусловно, не поехал. Но напрячь мозги он не соизволил и, бездумно следуя подсознательным устремлениям, уверенно двигался по направлению к улице Декабристов. Тянуло его что-то "на место преступления". А кто он такой, чтобы противиться "неведомой силе"?

Во дворе дома номер сорок семь "А" собрался народ. Не толпился, а именно собрался, вернее даже – "кучковался". Чему Стрельцов, припарковавший машину около магазина "Богемское стекло", немало удивился. За время своего многодневного "засадного" наблюдения он ни разу во дворе столько людей не видел. И распределялись они обычно по всему двору: пенсионерки – на лавке, молодые мамаши – рядом с песочницей, подростки…где придется. А тут всем хуралом, человек тридцать, не меньше, весьма показательно скопились в одном месте. Надо полагать, собраться народ заставило зрелище…нетривиальное. И с учетом того, что среди бабулек и прочих любопытствующих граждан просматривались характерные серые силуэты сотрудников милиции, а возле фонарного столба застыл уазик, украшенный надписью "Центральное РУВД", зрелище к тому же имело явный криминальный душок.

От невнятного предчувствия защемило сердце. Артем выбрался из машины и бочком двинулся поближе к… зрелищу. Подойдя метров на двадцать, Стрельцов остановился. Дальше идти не позволили внезапно проснувшиеся здравомыслие и осторожность, которые в один голос умоляли не привлекать лишнего внимания, поскольку его физиономия и без того во дворе примелькалась. Не хотелось, чтобы какая-нибудь бдительная Марья Ивановна начала дергать милиционера за рукав и сигнализировать о появлении "того самого подозрительного бездельника из машины". Милиционер ведь может и заинтересоваться "подозрительным бездельником", а отвечать на вопросы представителей органов правопорядка…не хотелось.

Тем паче и отсюда кое-что было видно. Это "кое-что" просвечивало белым молочным пятном сквозь редкий частокол ног и напоминало лежащее на земле и накрытое простыней тело. Невнятное предчувствие сдавило левую часть груди еще сильнее.

По изложенным выше причинам соваться к белому пятну или обращаться за разъяснениями к одной из пенсионерок Артем не стал, а подошел к расположившемуся в стороне от основной массы народа подростку лет тринадцати. Как известно, мальчишки, наряду со старушками, являются наиболее информированной о жизни улицы и двора частью населения, только, в отличие от бабушек, отроки общаться с представителями органов правопорядка не любят.

Подросток сидел на полукруглой, вкопанной в грунт, железной лестнице, лениво поглядывал на скопление граждан и интенсивно лузгал семечки.

– Парень, не подскажешь, что тут случилось?

Мальчишка оглядел обратившегося к нему незнакомца, сплюнул шелуху и произнес:

– Мужик с пятого этажа свалился.

– С пятого?

– Угу, с пятого. Не очень высоко вроде, а мозги по асфальту разлетелись.

– Самоубийство?

– Не, говорят, не сам выпал, а выбросили.- Подросток недоверчиво хмыкнул.- Брехня, наверное.- Потом наморщил лоб, подумал и добавил:- А может, не брехня, он же крутой был, центровой.

– Кто?

Мальчишка еще раз хмыкнул, на сей раз по поводу тупости собеседника, но все же ответил:

– Ну, этот,- он кивнул в сторону собравшихся вокруг белеющего пятна граждан,- разбился который. Серега Велик.

– А-а…- Стрельцова хватило только на такое – не очень изысканное – выражение понимания. На него снова снизошла какая-то заторможенность. Не поблагодарив мальчишку, Артем развернулся и медленно побрел обратно к автомобилю.

Делать здесь больше было нечего. Вопрос о том, сам ли Величев с балкона сверзился или поспособствовал кто, Артема интересовал мало. А кто и за какие грехи мог отправить Величева в мир иной, если это действительно убийство, Стрельцова вообще не волновало. Учитывая специфику "творческой деятельности" покойного, не удивительно, что кто-то бандита пришил.

А вот сам факт отсутствия недруга на бренной земле…заставлял кое-что переоценить. Со смертью Величева достойных и…доступных врагов, на которых можно было обрушить карающий меч возмездия, не осталось. Хоть классика цитируй: "…иных уж нет, и те далече…". Поневоле задумаешься о превратностях судьбы и божьем промысле. И о том, что человек – лишь песчинка на полях мироздания и игрушка в руках высших сил.

Небеса лишили Артема возможности самолично поквитаться с убийцами жены, наказав по-своему. И гадай теперь, это слепой случай, стечение обстоятельств, или плетение Норн, которые намекают на то, что месть бессмысленна и бесполезна.

Гадать не хотелось. Вообще ничего не хотелось. На душе было муторно и… пусто. Артем горько усмехнулся. Он не раз и не два читал о том, что подобная пустота поселяется в душе, после осуществления долгожданной мести. Мол, воткнешь отцовский меч в горло заклятому врагу, отомстишь за поруганную честь семьи, а радости и счастья нет. Одна пустота. Только у него пустота откуда? Артем никому меч в горло не вонзал, кровью недругов не умывался, некоторые телесные повреждения едва ли стоит расценивать как полновесную месть. Его блюдо остыло, но подано уже не будет.

А на душе все равно пусто.

Вернувшись в машину, Артем сел в кресло, уронил голову на рулевое колесо и закрыл глаза. Куда теперь ехать или идти, он не знал. Поставленная перед самим собой цель исчезла, растворилась – какая горькая игра слов! – в тумане. Не доберешься, не допрыгнешь, не ухватишь. Источник энергии, питавший его последние месяцы, иссяк. Пусть это был источник энергии не слишком доброй, но он питал Артема, заставлял что-то делать, куда-то стремиться. Заставлял жить, а не существовать, заполнял пространство в душе. А сейчас там разрослась пустота. Не пустыня даже, а космический вакуум. Пустота, не мешающая думать, дышать, но уничтожающая любые желания. Мешающая жить.

С такой пустотой внутри ему самое место – на кладбище.

ЭПИЛОГ

Белые пушистые хлопья кружились в воздухе и мягко опускались на землю, укутывая ее бархатным одеялом. Снежинки не падали, а именно опускались, плавно, вальяжно, с некоторой ленцой, наряжая мир в красивые меха. И облезлые, голые деревья, и унылые железные оградки, и многочисленные мрачные памятники и могилы, и протянувшиеся между застывшими в отдалении столбами провода обзавелись изысканными шубками.

Пушистые хлопья кружились и опускались…

Стрельцов снял перчатку и поймал несколько снежинок. На горячей ладони они растаяли в один миг.

Как люди. Они тоже кружатся и опускаются для того, чтобы растаять. Живут, работают, отдыхают на курортах, учатся, женятся, воспитывают детей, выпивают, читают интересные и не очень книги, мечтают, а потом исчезают. В один миг. И от них ничего не остается, разве что несколько капелек воды, которым в свой черед уготовано недолгое существование.

Артем стер капли воды с ладони, снова надел перчатку и стряхнул снег с деревянного креста на могиле Насти. Памятник пока не установили, хотя он был уже не только заказан, но и изготовлен. Стрельцову хватало и креста. Спасительного креста.

Если бы не этот крест, то Стрельцову было бы в сотни раз сложнее…сохранить себя. Не сломаться. В конце лета и начале осени, когда жизнь словно потеряла всякий смысл, а в душе поселилась гулкая пустота, Артем приходил на кладбище к могиле Насти каждый день. Часами стоял рядом с крестом и молчал. Не молился, не разговаривал, не плакал, просто стоял и молчал. Именно тогда ему было особенно трудно. Ни в день, когда его оглушило известие о смерти Насти, ни во время дачного плена, когда он извивался на полу, задыхаясь от гнева и бессилия, ни в минуты, когда бандиты везли его на остров убивать, Артем не чувствовал себя настолько плохо. У него имелась цель, и существовали…причины жить. А вот после того, как судьба отняла у него возможность отомстить, Артем перестал дышать. Словно кончился кислород. И не в баллоне, не в комнате, не в городе. В мире. В легких. И только на кладбище он начинал снова дышать. Тяжело, хрипло, но все же дышать.

В мире что-то постоянно происходило. Гремели войны, падали самолеты, менялась погода, совершались новые открытия, но все это не трогало и не интересовало Стрельцова. Даже события, касающиеся его лично, он воспринимал отстраненно. Так, узнав из телевизионных новостей о том, что Туманов взят под стражу за получение взятки, Артем лишь пожал плечами. И не испытал ничего. Ни радости, ни удовлетворения, ни злорадства. Он как будто зачерствел, окаменел доисторическим ржаным сухарем, покрылся толстой, не стальной даже, а свинцовой скорлупой, сквозь которую не пробивались ни звуки, ни волны, ни эмоции. И то, что творится вокруг, Артема не волновало. Вся его немудреная жизнь сосредоточилась в этих посещениях кладбища. И с каждым новым визитом на могилу что-то менялось. Сквозь свинцовую скорлупу начали пробиваться лучи тепла и света.