Олег Калугин - Вид с Лубянки

• Название: Вид с Лубянки
• Автор: Олег Калугин
• Издательство: Независимое издательство ПИК
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990

…

---

— Каково ваше мнение о роли КГБ в разгроме АНТ?

— КГБ немало способствовал появлению и укреплению АНТ. ведь там есть и здоровые, болеющие за интересы страны силы, и в то же время — парадоксальная ситуация — стал его могильщиком. То, что разоблачение АНТ инспирировано органами, — несомненно. Я лично усматриваю тут два варианта. Либо это результат нескоординированности или соперничества разных подразделений внутри КГБ, что крайне маловероятно, либо, что скорее всего, здесь завязаны противоборствующие политические силы. Вы знаете, на каком высоком уровне была санкционирована деятельность АНТ, и теперь прикиньте, каков должен быть уровень, позволяющий подключить КГБ к ее пресечению. В итоге — подножка правительству, а страна не получает импортных товаров на 35 миллиардов рублей. Вот вам цена политических игр.

— Каким же образом должен, по-вашему, быть реформирован КГБ?

— Прежде всего его надо деполитизировать. Госбезопасность должна — и будет — заниматься своим делом: защищать Конституцию и стабильность государственного устройства, безопасность граждан. А когда КГБ, как, впрочем, и любая другая полиция влезает в политику, то он неминуемо становится инструментом в руках различных групп и партий.

— И в заключение. Вы прогнозируете, какими будут для вас лично последствия этой публикации?

— Безусловно, неприятности меня ждут. Какого рода, пока сказать не могу…

— Неужели с вашим опытом это так сложно предвидеть?

— Знаете, эта организация достаточно творческая и изобретательная… Но и я не исчерпал своих возможностей.

Беседу вели И. Сичка, А. Цацуев

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Наш собеседник сидел в заваленной письмами редакционной комнате, мы несколько часов подряд забрасывали его вопросами, высыпая из диктофона садившиеся батарейки. Нам давно не хватало такого собеседника. Да, мы защищали (и защитили) парня, которого исключили из комсомола, притесняли в армии за то, что "доверенное лицо" — приемщица фотоателье — доложила "куда надо" о том, что на проявленной пленке он сфотографирован "под панка" — это 1988 год. Мы нашли в Баку энергетика телецентра, высказавшего версию: блок питания взорван, возможно, и не "экстремистами" — год 1990. Мы не раз говорили — еще перед XIX партконференцией — о необходимости деполитизации правоохранительных органов. Но разрозненные факты, рассыпающаяся порой информация на этот раз косвенно или прямо подтверждались профессионалом. Профессионалом признанным, со своей точкой зрения, которая будет, видимо, оспариваться, но — надеемся — тоже профессионалами, а не лицами с единственным угрюмым аргументом: "Вы вбиваете клин между органами и народом".

Система социального страха входила в систему "социального обеспечения". Мы понимали, что зависим не только от легального закона, но и от кадровика-отставника, от "объективки", не высказанного вслух неизвестно кем, но витающего в воздухе мнения. "Личное дело" было не личным, а наши поступки — это предполагалось — могли не оцениваться, а "профилактироваться" до их совершения, хотя не имели отношения к УК РСФСР.

Умный человек как-то сказал: "Общество вправе требовать от своих членов тот уровень смелости, безопасность которого может обеспечить". При системе неявного, но шкурой ощущаемого контроля уровень смелости на душу населения, смелости мышления и поведения мог быть лишь убогим. Парадокс: от существования где-то под боком дышащей машины "органов" было чувство не безопасности, а страха.

Наш собеседник не назвал для публикации фамилий и цифр. Мы понимали — он исходит из интересов страны. Так же, как исходит из интересов страны, вскрывая систему, мешающую созданию гражданского общества. В тот день, когда мы слушали генерала, Съезд народных депутатов РСФСР принял за основу "Декрет о власти", в котором сказано: "В РСФСР не допускается система партийно-политического руководства… в правоохранительных органах, КГБ…" Декрет еще не Конституция, но уже есть надежда — общество может требовать иного уровня смелости от своих граждан…

Д. Муратов,

член редколлегии "Комсомольской правды"

"ОТКРОВЕННОСТЬ ВОЗМОЖНА, ЛИШЬ КОГДА ЗА ТОБОЙ ЗАКРОЕТСЯ ДВЕРЬ" ГЕНЕРАЛ КГБ О КГБ

('Московские новости", 24 июня 1990 г.)

Пять лет назад к руководству страной пришли новые политические силы. В той или иной степени это сказалось на всех государственных структурах, в том числе и на КГБ.

— Безусловно. Любые резкие перемены в обществе неминуемо затрагивают органы, охраняющие государственный строй. После февральской революции, например, новое правительство уже в марте полностью распустило царскую охранку, ликвидировало политический сыск. После прихода к власти Хрущев поднял руку и на органы: существенно сократил штаты, урезал многие функции. Некоторые изменения очевидны и сегодня, и об этом немало написано. И все же КГБ остался наиболее неприкасаемым в сравнении с тем, что обрушилось на МВД, прокуратуру, Комитет сохранил практически нетронутыми структуру и тот мощный потенциал, которые десятилетиями были главной опорой советских диктаторов. И через пять лет перестройки это — государство в государстве, орган, наделенный колоссальной властью, теоретически способный подмять под себя любое правительство. В его руках правительственная связь, погранвойска, разведка, контрразведка и военная контрразведка, следственные. подразделения, масса технических служб. Комитет практически имеет собственную, хоть и специализированную армию: военно-строительные войска, пограничные войска плюс войска правительственной связи. Председатель КГБ остается членом Политбюро, а это значит, что и после отмены 6-й статьи Конституции верхушка компартии была и остается главным и эксклюзивным потребителем информации, которой располагают органы.

— Но то, что мы привыкли называть словом "комитет", — это прежде всего люди, они живут не изолированно от общества, переживающего ломку стереотипов, демократические процессы.

— И неминуемо в КГБ отслоилась определенная часть людей, радикально мыслящих, готовых к реформам. Их не так мало. Но речь идет все же о военной организации со строгой системой подчиненности. Всего лишь несколько попыток сотрудников комитета опубликоваться на вполне невинные темы привели к изгнанию этих людей. Типичный пример: сотрудник комитета, написавший в журнале "Коммунист" о необходимости переосмысления режима секретности в новых условиях, был вынужден уйти за несколько месяцев до получения звания полковника…

— Означает ли это, что костяк комитета настроен достаточно консервативно?

— И это логично. Пять лет назад Горбачев провозгласил приоритет общечеловеческих ценностей, отказался от старых стереотипов и идей. Но на эти старые стереотипы, провозглашенные той же партией, работала масса сотрудников комитета. Партия говорила: "международный империализм". КГБ расшифровывал: иностранные разведслужбы, эмигрантские враждебные организации, центры идеологических диверсий, международный сионизм, Ватикан, радио "Свобода". На разработку этих направлений были задействованы целые структуры комитета. И было ясно, кто враг. Теперь — общечеловеческие ценности… А что делать с Ватиканом, со "Свободой"? Что делать людям, на глазах которых рушатся привычные стереотипы? В такой ситуации либо наступает деморализация, либо включается сопротивление. Последнее неминуемо перерастает в определенную политическую философию — консервативную. Хотите пример? Не так давно на практике одного из подразделений КГБ под гром аплодисментов осуждали Рыбакова, Шатрова, Гранина как отщепенцев, превозносящих предателей и ползучую контрреволюцию.

— С писателями, я надеюсь, мы больше бороться не будем. Пресловутое идеологическое пятое управление больше не существует.

— Знаете, в связи с активизацией забастовок, стачек было указание руководства комитетов, требующее обратить внимание на рабочее движение и проникнуть в него. Должен сказать, что опыт царской охранки по работе в политических организациях, ее подходы, система работы с агентурой не канули в Лету. Я бы не удивился, если бы узнал, что и сегодня неформальные организации пронизаны агентурой КГБ. Этим занималось бывшее пятое управление КГБ. Не думаю, однако, что комитет полностью отказался от этих функций — их можно передать другому управлению…

— Но совсем недавно бывший руководитель управления по защите конституционного строя на страницах "МН" заявил, что они не занимаются никакими неформалами…

— Совсем недавно начальник управления правительственной охраны Плеханов по телевидению сообщил, что в количественном отношении наша система охраны уступает многим странам. Вся наша система госбезопасности, начиная с охраны и кончая политическим сыском, в десятки раз больше, чем в любой западной стране, даже в США. Только один отдел охраны в нашем управлении, состоящем из нескольких отделов, может насчитывать более тысячи человек. В США после убийства Кеннеди потребовалось специальное решение конгресса (1963 г.), дабы увеличить на пару сотен человек охрану, которая до этого была порядка 500 человек. Это число включает и охрану Белого дома, и специальных агентов, заботящихся о безопасности президента и членов его семьи, а также бывших президентов и их семей.