Александр Никонов - За фасадом империи. Краткий курс отечественной мифологии

• Название: За фасадом империи. Краткий курс отечественной мифологии
• Автор: Александр Никонов
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4248-0078-8

Почему русские не улыбаются?

Ответ на этот вопрос Александр Никонов находит в отечественной истории, которая в нашей стране «не просто повторяется, а ходит кругами, как слепая кобыла…»

Автор старается помочь подавляющему большинству соотечественников, особенно молодежи, избавиться от стойких заблуждений и иллюзий.

---

Впрочем, «ненастоящесть» страны проявляется не только в «макетности» ее социальных институтов, их мимикрии под западные образцы. Но и в конкретных материальных предметах. Отдельные философы и социологи заметили это примерно четверть века назад, на излете советской власти. В тогдашней прессе о подобном уже можно было писать, и наблюдатели сей феномен описывали: на Западе автомобиль, а у нас «Жигули» — макет автомобиля. На Западе стали выпускать сумки с рисунками, и у нас кинулись их делать, только не с красочным «ковбоем Мальборо», а с тусклой Аллой Пугачевой. Но лик Пугачевой, нанесенный через трафарет дурной краской, быстро облезал с дурной подложки. Вместо сумки получалась ее дурная пародия. Как бы сумка. Подделка.

Наши кассетные магнитофоны, сделанные по образцу японских, так и оставались неудачными макетами настоящей техники — они жевали пленку, хрипели и ломались. Цветные телевизоры, хотя и стоили две-три зарплаты высококвалифицированного рабочего, не вылезали из гарантийных ремонтов, взрывались и горели…

Ваш покорный слуга на излете Совка работал в науке. И не где-нибудь, а в центральном отраслевом институте. И могу вам ответственно заявить: наша прикладная наука тоже во многом была макетной. Надувающей щеки. Делающей вид науки.

Создание видимости функции вместо функции, макета вместо вещи — самая суть России. И началось это не вчера. Чего ж удивляться российской отсталости? Опросы общественного мнения и социологические исследования показывают, что российские граждане, в отличие от нормальных, характеризуются инфантильностью, истероидностью, подозрительностью, иррациональной верой во всесилие государства, несамостоятельностью, неумением брать свою судьбу в свои руки и отвечать за нее, а также повышенной обидчивостью. Последнее — следствие слишком большого значения, придаваемого словам, что также является показателем дикарства. У нас человека можно взорвать словом, как мусульманского фанатика — карикатурой. Это признак нецивилизованности. Известно, что психология дикаря и психология уголовника схожи. Проваливаясь в дикий мир тюрьмы и зоны с его примитивными законами выживания, люди примитивизируются. Но именно в среде уголовников в ходу фраза «за базар ответишь». За нарушение словесного табу можно ответить и жизнью. Высокая цена слова — признак дикости. У нас цена слова, к сожалению, высока. А кроме того, у нас катастрофическая разница между словами и делами, что говорит о тотальном двоемыслии и двойной морали. У нас любят говорить, а не делать. Имитация деятельности.

Вот пример…

На словах одобряя благотворительность, на деле россияне на удивление глухи к чужому горю: в мировом рейтинге благотворительности России стоит на одном из последних мест в мире. Даже Палестинская автономия, Ирак и Эфиопия нас обгоняют.

Одна россиянка, сравнивая две действительности, пишет в своем блоге:

«Выдержка из книги Рубена. Америка.

«Я переезжаю на красный свет. Это и неудивительно. Я перехожу первую в моей жизни улицу. Коляска еще не совсем послушна приказам моей парализованной руки. Машины стоят. Из машины, стоящей в левом крайнем ряду, высовывается радостный водитель, машет рукой и кричит что-то ободряющее. Подходит полицейский. По моему ошалелому виду он догадывается, почему я нарушил правила.

— У вас все в порядке?

— Да.

— Вы поступили очень правильно, когда решили выйти на улицу. Удачи вам!»

А вот эпизод из нашей жизни. Россия.

Пытаемся с мамой залезть в автобус, я никак не могу нащупать ступеньку. Мама успокаивает меня, говорит: «Не торопись». Наконец нога находит ступеньку, и мы робкими шагами входим в автобус. Водитель высказывает претензии: мы сильно задержали автобус, а у него план. В следующую секунду водитель рвет автобус с места, и мы с мамой летим в конец автобуса. Приземляемся мы неудачно, у меня болит рука, а мама набила синяк на ноге. Когда пришли в себя, мама сказала что-то водителю, а он в ответ: «Какого черта ты с больным ребенком болтаешься по городу, сидела бы дома!»».

С подобной эмоциональной глухотой я столкнулся и сам, пробивая идею эвтаназии. Помню, на одной радиопрограмме мне оппонировал какой-то пожилой не то психотерапевт, не то психиатр, не то просто псих, который утверждал, что люди, которые находятся в терминальной стадии рака и испытывают нечеловеческие мучения, все равно не имеют права на эвтаназию и должны мучиться. Потому что… И далее шли какие-то слова, с помощью которых этот «Айболит» пытался обосновать, почему люди должны испытывать нечеловеческую боль.

Боль… Это самое страшное, что может выпасть на человеческую долю. Однажды пошла моя жена выдирать зуб. Заморозили, а заморозка не подействовала. И доктор Менгеле из районной поликлиники начал рвать зуб на живую. На уверения пациентки, что ей больно, он только кряхтел: «Не может быть!»

— А у меня чуть болевой шок не случился, — плакалась потом жена.

Боль… Она одна может свести с ума и убить. Превратить разумное существо в скулящее, воющее, обезумевшее животное.

Я рассказал на той радиопрограмме один реальный случай, произошедший в России. Только представьте. Два пожилых супруга, проживших вместе целую жизнь. Небольшая квартира. Скромный быт. Она заболевает раком. Они оба борются с ее болезнью. Безуспешно… И вот в терминальной стадии болезни, когда страшные боли уже не могут купировать никакие болеутоляющие, женщина ложилась на кровать и выла. Вскоре она сорвала голос и уже просто хрипела. Ее муж, будучи не в силах помочь, ложился рядом, обнимал ее, воющую, и выл вместе с ней. Так продолжалось месяц, пока она не умерла от болевого шока.

Я рассказал эту историю своему собеседнику и слушателям. Я рассказал ее в черную пустоту. Выслушав меня, и радиослушатели, и мой собеседник, помолчав секунду, снова продолжали говорить пустые слова и выстраивать какие-то теоретические конструкции, обосновывающие, почему эвтаназию измученным болезнью людям дозволять ни в коем случае нельзя. Они просто не услышали! Пропустили мимо ушей. Не прочувствовали. Чужие крики боли и ужаса пролетели мимо их равнодушного сознания. Как с гуся вода.

Ноль эмпатии.

Мне как-то довелось прочесть об одном исследовании маньяков. Специалисты, его проводившие, утверждали, что люди, которые совершили самые страшные и кровавые преступления — садистические насилия над детьми и прочие, — на самом деле очень больны: у них то ли недоразвиты, то ли просто блокированы те зоны мозга, которые отвечают за эмпатию. То есть за сочувствие к другим живым существам.

Россия больна именно этой болезнью. У нее атрофирована эмпатия.

Зато у нас очень любят выстраивать разообразные теории и транслировать всяческие мифологемы, оправдывающие абсолютное бездушие. И обвинять при этом в бездушии «бездуховный Запад». Эвтаназия невозможна, поскольку жизнь человеческая принадлежит богу… Эватанзия невозможна, поскольку вдруг больной потом передумает? Пусть уж лучше помучается… Эвтаназия невозможна, поскольку будут какие-нибудь злоупотребления!.. А вдруг произойдет чудо, и больной в терминальной стадии, когда начались предсмертные боли, неожиданно выздоровеет? Пока таких случаев не было, но вдруг!..

Они не слышат криков. Они развивают теории. И поносят «жестокий к людям Запад, где все думают только о деньгах, а о людях не заботятся».

Действительно не заботятся. Вот Швейцария. Горы. Висит табличка на нескольких языках: «Осторожно! Впереди пропасть».

— Почему перила не поставили? — возмущается инфантильный русский турист. — А вдруг кто-нибудь пойдет и свалится?

— Зачем же он пойдет, если табличка написана? Взрослому человеку достаточно предупреждения, — отвечают «руссо туристу». — Взрослый человек сам за себя отвечает. Хочет — пусть рискует, он предупрежден.

— Так нельзя, — упирается русский, не привыкший к подобной степени свободы и самостоятельности. — А вдруг человек дурак? Дураков-то полно! Я, допустим, не пойду, но другой непременно попрётся и упадет. Надо ставить перила, надо ограждать… Не заботитесь вы о людях! У нас в России все по-другому!

Это правда. У нас все рассчитано на дураков. На инфантов, которых нужно хватать за руку и оттаскивать от пропасти.

Которым нельзя доверять. По опросам, 70 % россиян не доверяют друг другу, полагая окружающих опасными и глупыми. Такого показателя нет больше нигде в мире! Отчасти это недоверие к согражданам распространяется и на самих оценивающих, то есть на себя: «Нельзя давать нашим людям оружие! А вдруг я кого-нибудь убью?!»

При этом когда в «не заботящейся о людях», «бездуховной» Швейцарии церковь инициировала всенародный референдум об отмене эвтаназии и «смертельного туризма», швейцарцы законопроект о запрете того и другого прокатили. В этой стране эвтаназия узаконена давно. И потому в Швейцарию стремятся люди из тех стран, где она пока еще вне закона. Это и называют «смертельным туризмом» — когда люди едут, чтобы не вернуться, взяв билет в одну сторону. Едут, чтобы культурно умереть, а не вышибать себе мозги на стену из двустволки, будучи не в силах терпеть боль. Так вот, люди идеи — церковники, которым наплевать на чужие страдания, решили положить конец гуманной практике эвтаназии. Их законопроект был вынесен на всенародное обсуждение и, как известно, провален. Потому что швейцарцы полагают: каждый сам вправе распоряжаться своей жизнью — без оглядки на церковь, чиновников, партию и правительство. И еще они слышат крики боли. А у нас в духовной и «встающей с колен» России очень любят поговорить о боге и прочих абстрактных идеях. При этом совершенно не замечая конкретной боли конкретных людей.