Патриция Гриффитс - Преграды любви

• Название: Преграды любви
• Автор: Патриция Гриффитс
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7024-0139-5

Секретный агент федеральной службы безопасности расследует дело о похищении, желая одновременно отомстить за зверское убийство друга. В самый критический момент, когда бандиты преследуют его по пятам, агент решает воспользоваться стоящим возле торгового центра роскошным автомобилем. Владелица его, едва успевшая сесть за руль, оказывается в весьма затруднительном положении.

Так происходит знакомство очаровательной, но одинокой преподавательницы местного колледжа с агентом спецслужб…

---

— У тебя есть карандаш?

— Еще какой! — Мальчик порылся в карманах и извлек довольно большой огрызок карандаша с жирным толстым грифелем.

Тревис недоверчиво посмотрел на огрызок, а затем потянулся за блокнотом на ночном столике рядом с телефоном.

— Теперь скажи мне, какие они, эти космические бейсболисты, чтобы я мог хорошо их нарисовать.

— Ладно, — скривив рожицу, задумался Брендон. — Ну, прежде всего, большие, с маленькими глазками и ушами, нос у них большой, на конце расширяется, как труба, и волосатый.

По мере того, как у Брендона разыгрывалась фантазия, карандаш Тревиса все быстрее прыгал по бумаге, пока наконец на ней не появилось нечто по истине невообразимое.

— А ну, посмотри, похож? — сказал Тревис и, подняв листок, сам с интересом стал изучать свою работу.

Брендон, заглядывая через его плечо, смотрел как зачарованный на непонятное существо, безобразное и милое, с маленькими глазками и кривоватой улыбкой, в которой несомненно было что-то доброе.

— О! — произнес он, потрясенный. — Как это у тебя получилось? — а затем, всматриваясь все больше и больше, вдруг заключил: — А знаешь, он чем-то похож на Страшилу Милтона. Ты должен подписать рисунок. Он у тебя здорово получился.

Подписать? Этого еще не хватало. Тревис смущенно откашлялся и почти автоматически расписался наискось в углу.

— Вот, бери, — сказал он мальчику, просиявшему от счастья. — Значит, ты играешь в бейсбол?

Тревис знал, что существуют детские команды, но Брендон был слишком мал, чтобы играть в них.

— Ну, это наш бейсбол. Судят Алекс и папа, хотя ему всегда некогда. Сейчас он уехал в Муниполис…

— Ты хочешь сказать — Миннеаполис, не так ли?

— Наверное, да. Так, кажется, сказал папа. На этой неделе он не будет судить, а тетя Алекс, хоть и учится этому, но у нее получается хуже — ведь она девочка. А ты играешь в бейсбол, Тревис?

— Да, — ответит тот и подумал, что назвать тетю Алекс девочкой — все равно, что нью-йоркский небоскреб назвать шалашом.

— Это здорово. Значит, ты сможешь помочь тете Алекс?

Сообразив, как он был неосторожен, Тревис пошел на попятную.

— Боюсь, что не смогу, Брендон, ты уж извини, — поспешил он сказать своему юному другу.

— Ну, пожалуйста, Тревис, — захныкал Брендон, ластясь к нему.

Тревис посмотрел на него понимающим взглядом и вдруг сказал:

— Знаешь, давай лучше спросим тетю Алекс.

Это было уже совсем глупо.

— О’кэй, — обрадовался малыш. — Но я знаю, что она согласится.

Если об этом попрошу не я, подумал Тревис.

— Ну что ж, посмотрим.

Когда Алекс вошла в комнату, она увидела премилую картину — Брендон, свесив одну ногу, сидел на кровати Тревиса и с увлечением рассказывал тому, как весело он провел день, а Тревис делал вид, что ему это интересно. Однако было видно, что отлично чувствовал себя в обществе своего юного собеседника, что как-то не вязалось с образом матерого сыщика.

— Привет, — сказала Алекс. — Пришла посмотреть, как вы тут. Как самочувствие?

Это явно относилось к Тревису.

— Отлично, тетя Алекс, — ответил за него Брендон.

— Превосходно, — добавил от себя Тревис и посмотрел на нее через голову Брендона. В голосе его была нескрываемая ирония.

— Посмотри, тетя Алекс, что мне нарисовал Тревис. — Мальчик гордо показал ей рисунок.

Алекс без особого интереса взглянула на него, но вдруг взгляд ее остановился. Ее поразило мастерство исполнения. Всего несколько четких линий, тонкая выразительная штриховка — и на нее смотрит странное фантастическое существо, бесспорно доброе и даже симпатичное, хотя и безобразное. Этот рисунок ей что-то напомнил. Нечто похожее она уже где-то видела.

— Тревис сказал, что, раз папы нет, он поможет судить наш матч, если ты не против, тетя Алекс, — торопясь, выпалил Брендон.

Тревис нахмурился.

— Постой, Брендон. Это совсем не так…

— Нет, ты обещал, — прервал его мальчик. — Ты сказал, что будешь, если тетя Алекс согласится. Ты разрешишь ему помогать тебе, тетя Алекс?

— Может, мы с Алекс сами обсудим это, а, Брендон? — попытался сгладить неловкость Тревис. — Я все-таки еще болен. — И он бросил умоляющий взгляд на Алекс.

Но она, все еще с интересом разглядывая рисунок, без всякого удивления ответила:

— Ваша болезнь не помеха. Я разговаривала с врачом, он считает, что вы практически не опасны для окружающих. Правда, немного ослабели от долгого лежания в постели, но, когда начнете ходить, силы восстановятся и вы быстро пойдете на поправку. Свежий воздух будет вам только полезен, — заключила она и лишь тогда оторвала глаза от рисунка.

Взглянув на Тревиса, Алекс поняла, что сказала что-то не то.

Брендон был сообразительный мальчишка и, поняв, что одержал победу, решил поскорее убраться, пока Тревис не передумал.

— Ура! Он будет судить. Я должен сказать об этом ребятам. — И он опрометью выбежал из комнаты.

Алекс, бросив взгляд на мрачное лицо Тревиса, сочла благоразумным последовать примеру мальчика.

Почему он все-таки согласился, ломала голову Алекс в день матча, поглядывая на отвернувшегося молчаливого Тревиса, когда они мчались в «феррари» на стадион, где должна была состояться игра. Она все эти дни ждала его отказа, зная, что сама все подстроила. И он знал, но молчал. Несмотря на его вздохи и ворчание, Алекс была чертовски рада, что он сидит рядом. Так рада, что даже сама испугалась. Неужели она так привыкла к нему за эти дни? Его предстоящий отъезд не на шутку пугал ее. Но этого не избежать. Здесь никаких иллюзий у нее не было.

Почему Тревис до сих пор не уехал? Он почти здоров, осталась пара болячек то тут, то там, с болезнью он уже справился. Вид у него был просто отличный. Блестящие черные волосы снова аккуратно лежали на его голове, некогда такой встрепанной. Правда, они немного отросли, и слегка вьющиеся концы закрывали ворот сорочки и романтично кудрявились за ушами. Даже если он был еще слаб, то этого, судя по его виду и действиям, никогда не скажешь. Она не понимала, почему он все же не спешит уезжать?

— По всему видно, вы неплохо себя чувствуете, — заметила она, думая, что он вообще может уехать, даже не предупредив и не попрощавшись. Он не привык делиться своими планами.

Взгляд Тревиса, брошенный на нее, ничего не выражал. А в голове гвоздем засела мысль: не собирается ли она сказать, что его пребывание здесь затянулось?

Он приготовился услышать это с той самой минуты, как она сообщила мнение доктора о его благополучном выздоровлении, и уже приготовил несколько вариантов ответов.

Решив, что самое время переменить тему разговора, он ответил:

— Да, я неплохо себя чувствую, — а затем, без всякой паузы, вдруг сказал: — Я узнал от Брендона, что вы были замужем. Школьная любовь не так ли?

Алекс сразу не нашлась, что сказать, столь неожиданным был вопрос. И все же язык сам собой ответил, не дожидаясь веления разума:

— Мы впервые встретились, когда я была на втором курсе. На лекции.

Тревис нахмурился.

— Он преподаватель?

То, что должно было отвлечь их от опасной темы его отъезда, вдруг само по себе стало представлять живой интерес.

Несмотря на неожиданное вторжение в ее личную жизнь, Алекс не ушла от разговора.

— Нет. Он был изобретателем и предпринимателем одновременно. Его имя, возможно, вам знакомо. Он пионер массового производства персональных компьютеров, как Вилли Гейтс или Возняк. Его звали Стефан Збрески.

Тревису показалось; что он уже слышал это имя, но где и когда, он не мог вспомнить.

— По-настоящему мы сблизились, когда я уже была на последнем курсе. Его пригласили в наш университет прочесть несколько лекций о будущем компьютеризации.

Хотя Алекс было лестно, что Стефан обратил на нее внимание, ее всегда пугал его успех и непринужденный образ жизни. Она не торопилась ничего решать и меньше всего думала о замужестве, хотя он сделал ей предложение уже через три дня. Целый год она не решалась принять его предложение и согласилась лишь обручиться. Только спустя два года, перед самым окончанием университета, они поженились. Стефан все это время настаивал на браке, но, понимая ее сомнения, терпеливо ждал. Алекс же любила повторять, что впереди у них целая жизнь и торопиться некуда.

— Вы были счастливы? — спросил Тревис.

Как только можно быть счастливой целых четыре дня и семь часов впридачу, подумала Алекс.

— Да, — ответила она. Чувствуя на себе тяжесть его пристального взгляда, она неотрывно смотрела на дорогу.

— Что же произошло?

Она быстро посмотрела на Тревиса и снова на дорогу.

— Он умер.

Обычно этот короткий ответ прекращал дальнейшие расспросы даже самых любознательных собеседников.

Но это не относилось к Тревису.