Юрий Терапиано - «Тревожимые внутренним огнем…»: Избранные стихотворения разных лет

• Название: «Тревожимые внутренним огнем…»: Избранные стихотворения разных лет
• Автор: Юрий Терапиано
• Жанр: Поэзия

Юрий Константинович Терапиано (21 октября 1892, Керчь — 3 июля 1980, Ганьи под Парижем) — русский поэт, прозаик, переводчик и литературный критик «первой волны» эмиграции, организатор и участник ряда литературных объединений Парижа.

Автор шести стихотворных сборников. «Стихи его одни из тех, за которыми открываются поля метафизики. Слова в них приобретают как бы новый смысл, созданный мелодией звуков и ритмом, преображающим содержание стихотворения». Так говорила о нем знавшая его многие десятилетия И. В. Одоевцева.

В то же время Ходасевич указывал на отсутствие в «гладких» стихах Терапиано литературного своеобразия, на его «несомненное умение повторять чужое» (Возрождение. 1935. № 3697. 18 июля. С.3). Этот недостаток, по мнению Ходасевича, был во многом преодолен в третьей книге стихов Терапиано «На ветру» (Париж, 1938), которая, «потеряв в цельности, <…> выиграла в правдивости»: «…став самим собою, Терапиано не мог не написать нескольких стихотворений, в которых есть нечто свое, неповторимое — и тем самым нужное для других» (Возрождение. 1938. № 4159. 25 нояб. С.9).

Вобрав в себя настроения, характерные для многих поэтов русского Парижа (внутренняя тревога, разуверения, ощущение неприкаянности, драматизма повседневной жизни), поэзия Терапиано сохранила изначально присущую ей «неоклассическую» ориентацию, тяготение к отточенному мастерству, верность поэтическим традициям начала XX в., религиозную устремленность.

Данное собрание стихотворений — избранное за многие годы творческой деятельности поэта. К сожалению в современной России сколь-нибудь серьезных и полных изданий поэзии Юрия Терапиано до сих пор осуществлено не было.

Настоящий корпус стихотворений составлен по материалам, найденным в сети, в том числе в электронных копиях периодических изданий русского зарубежья.

Обращаем внимание читателей, что третий сборник поэта «На ветру» (Париж, 1938) представлен полностью, благодаря электронной библиотеке http://imwerden.de/.

Все стихи по мере возможности приведены в соответствие с нормами современной орфографии.

---

3. «Про самую скрытую тайну…»

Про самую скрытую тайну
Случайно мы всё узнаём.
Во сне узнаём мы случайно
Преданье о мире ином.

Полна несказанного знанья,
Блаженным волненьем дыша,
Вся — радость, вся — слух, вся желанье,
На родине снова душа.

Но счастья и памяти странной
Лишь отблеск она унесёт,
В земные печальные страны
Обратный свершая полёт.

Наутро, почти без сознанья,
Психея проснётся темна,
И в зеркало мира — страданье —
Глядит с удивленьем она.

«Поэт рассказал в изумленье…»

Поэт рассказал в изумленье
Про музыку сфер голубых,
Про ангела чудное пенье
В безбрежных просторах ночных.

Есть в каждом из нас эти звуки
И отблески райского сна;
Нам в горе, в болезни, в разлуке
Небесная сладость дана.

Среди расцветанья и тленья,
Весною, при бледной луне,
Былинки ничтожной движенье
Понятным становится мне.

К чему на земле это чудо?
Не лучше ль остаться глухим?
Но музыка льётся оттуда
И жертвенный стелется дым.

Расстрел

Мне снилось: я под дулом пистолета;
У самого лица холодный ствол.
В подвал врывался терпкий запах лета,
В висках стучало, колыхался пол.

Вот — затряслось. Вот — в сторону рвануло.
Подбросил ветер волосы мои,
Качнулся череп, тело вниз скользнуло,
Как сброшенная чешуя змеи;

Расстрелянное трепетало тело,
Хлестала кровь из чёрного виска,
А я летел… и, вся  в огнях, летела
Навстречу вечность в дыры потолка.

Романтика

I. «Когда мы счастия не ждали…»

Когда мы счастия не ждали,
Любовь негаданно пришла
И огорченья и печали
Венком из роз перевила.

Мир озарился новым светом,
Прохладою дохнула тень,
И всем таинственным приметам
Счастливый улыбнулся день.

Пел соловей в кустах сирени,
Пар поднимался от земли,
Когда средь радостных видений
Дорожкой мы садовой шли.

И ты, лицо свое склоняя
К плечу любимого тобой,
Казалась мне виденьем рая
Средь нежной прелести земной.

II. «Наклонялась ты, срывая…»

Наклонялась ты, срывая
Стебли синих васильков,
В летнем небе мчалась стая
Белоснежных облаков.

Рожь высокая шумела,
Ивы гнулись у реки.
Средь стеблей движете белой,
Нежной девичьей руки,

Стан и платье голубое,
Шеи девственный наклон —
Все, что связано с тобою,
Все, во что я так влюблен.

III. «Тени темные роняя…»

Тени темные роняя,
Звонко тополи дрожат,
Гулко в доску ударяют
За оградой сторожа.

И холодный вихрь осенний
Рвет с ветвей средь темноты
И кружит, как привиденья,
Пожелтевшие листы.

Выйдем ночью на дорогу:
Осень поздняя в саду,
Зверь ушел в свою берлогу,
Рыба спряталась в пруду.

Скучно, страшно до рассвета —
Кто там ходит под окном?
Далеко умчалось лето
На коне на вороном.

Пусть там воет за трубою —
Милую целую прядь,
Любо мне вдвоем с тобою
Звукам осени внимать.

IV. «Руки хладные в награду…»

Руки хладные в награду
У камина отогрев,
Прочитали мы балладу
Про двенадцать спящих дев,

На дворе мороз веселый,
И как войско на врага,
Белый рой снежинок-пчелок
Вьюга сыплет на снега.

Верь мне, жилая подруга,
Что особенной судьбой
В мире мы нашли друг друга,
Небом связаны с тобой.

И горят для счастья свечи
Путеводного звездой
И окутывают плечи
Светотканною парчой.

«С непостижимым постоянством…»

С непостижимым постоянством,
Чрез Формы призрачный налет,
Геометрическим пространством
Мне мир трехпланный предстает.

Внутри параболы и дуги;
Шары прозрачны, как хрусталь;
Сближаясь на магнитном круге,
В контактах вспыхивает сталь.

Мир полый, четкий и блестящий!
В нем различаю без труда
Теченье воли настоящей,
Колеса, рельсы, провода, —

Но брызгами кипящей ртути
Вдруг разлетаются тела:
Там — подчиненные минуте,
Здесь — взмаху точного угла.

А вот когда в Господнем поле
Ты полетишь совсем одна,
Душа моя, помимо воли
Костру эфирному дана,

Там, проходя по мирозданью,
Пресветлый и безгрешный дух,
Ты звездам станешь легкой данью,
Как ветру — лебединый пух.

Быть приобщенной к их работе,
Наверно, так хотела ты,
Но разве можно жить — без плоти,
Без рук, без глаз, средь темноты…

«С озарённого востока…»

С озарённого востока
В ширь раскрытого окна
Свет вливается потоком,
Дышит и шумит весна.

Господи, какая сила
В этом возвращенье дней,
В сменах года легкокрылых,
В ясной осени моей.

Я вдыхаю грудью полной,
С благодарностью всему,
Этот воздух, эти волны,
Побеждающие тьму.

«Сеял, сеял, а зерна на пашне…»

Сеял, сеял, а зерна на пашне
Все упали не в ту борозду.
Ну, так что ж? Как химера на башне,
Снизу я погляжу на звезду.

Вот горит она синей лампадой
Средь неведомой тишины.
Если радость ушла — и не надо,
Я и так доживу до весны.

«Сияет огнями Париж…»

Сияет огнями Париж,
Кончается нежное лето,
Луна над квадратами крыш
Ослепла от яркого света.

Всё то же: шуршание шин,
Автобусов грузных стремленье,
Прямых быстроходных машин
Холодное щучье скольженье.

В Полях Елисейских, в раю,
Во сне золотом и хрустальном,
Своё я с трудом узнаю
Лицо в отраженье зеркальном.

А тучи идут и идут,
Как талые снежные хлопья,
И в ярости небо метут
Прожекторов острые копья.

«Снова ночь. Бессонница пустая…»

Снова ночь. Бессонница пустая,
Час воспоминаний и суда.
Мысли, как разрозненная стая,
В вечность отлетают навсегда.

Полночь бьет. Часы стучат, как прежде,
В комнате таинственная мгла:
Если в сердце места нет надежде,
Всё-таки и тень её светла.

«Тихим светом, ясным светом…»

Тихим светом, ясным светом
Комната озарена.
Тень от кресла над паркетом,
Тень от шторы у окна.

В этой комнате так много
Пролетело трудных лет.
Суждено нам было Богом
Полюбить вечерний свет.

Но и здесь твой милый локон
Легче и воздушней сна,
И зимой из тёмных окон
Смотрит на меня весна.

«Тянет свежестью и медом…»

Тянет свежестью и медом
Из раскрытого окна.
Для чего нужна свобода,
Если кончилась весна?

Дождик брызжет на ступени,
Ручейком в траве скользя,
Счастье вьется легкой тенью,
А догнать его нельзя.

«Уметь молиться, верить и любить…»