Александр Ба­бо­ре­ко - Бунин. Жизнеописание

• Название: Бунин. Жизнеописание
• Автор: Александр Ба­бо­ре­ко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-235-02662-4

Жизнь и творчество Ивана Алексеевича Бунина, продолжателя классической пушкинской традиции в русской литературе, лауреата Нобелевской премии, человека, вместе с Россией пережившего «окаянные дни» октябрьского переворота, а затем полжизни прожившего на чужбине и похороненного в Сен-Женевьев-де-Буа, где упокоились многие наши достойные соотечественники, продолжают волновать умы и сердца читателей. Произведениями Бунина зачитываются люди всех возрастов и национальностей, его творчество стало эталонным для многих современных писателей, а характер и личная жизнь и в наши дни остаются темой многочисленных спекуляций.

Александр Кузьмич Бабореко — известный исследователь жизни и творчества Ивана Алексеевича Бунина. За несколько десятков лет плодотворной работы он собрал огромный свод малоизвестных и архивных документов, писем, дневников и воспоминаний, которые, несомненно, помогут читателям лучше понять этого великого писателя и человека.

---

Первые годы нашего знакомства чаще всего мы встречались в Одессе, и тут я видел, как он опускается все больше и больше, дни проводит то в порту, то в самых низких кабачках и пивных, ночует в самых страшных номерах, ничего не читает и никем не интересуется, кроме портовых рыбаков, цирковых борцов и клоунов…

Потом в жизни его вдруг выступил резкий перелом: он попал в Петербург, вошел в близость с литературной средой, неожиданно женился на дочери Давыдовой, в дом которой я ввел его, стал хозяином „Мира Божьего“… жить стал в достатке, с замашками барина, все больше делаясь своим человеком и в высших литературных кругах, главное же стал много писать и каждой своей новой вещью завоевывал себе все больший успех» [431].

Нравилось Бунину то безразличие к своей славе, с каким Куприн относился к ней даже в ту пору, когда мало уступал в ней Горькому, Андрееву, Шаляпину. «Казалось, — пишет Бунин, — что он не придает ей ни малейшего значения» [432].

Дружески встречались они и в эмиграции.

Александр Иванович подарил Бунину свою фотографию с надписью: «И. А. Бунину — А. Куприн с любовью» [433].

К 1908–1909 годам — ко времени сотрудничества Бунина в «Северном сиянии» — относится, по его свидетельству, знакомство с А. Н. Толстым. «Я редактировал тогда, — писал он, — беллетристику в журнале „Северное сияние“… И вот в редакцию этого журнала явился однажды рослый и довольно красивый молодой человек, церемонно представился мне („граф Алексей Толстой“) и предложил для напечатания свою рукопись под заглавием „Сорочьи сказки“, ряд коротеньких и очень ловко сделанных „в русском стиле“, бывшем тогда в моде, пустяков. Я, конечно, их принял, они были написаны не только ловко, но и с какой-то особой свободой, непринужденностью (которой всегда отличались все писания Толстого). Я с тех пор заинтересовался им…» [434]

«Сказки» в «Северном сиянии» напечатаны не были, — возможно, потому, что на восьмом номере издание журнала прекратилось.

«После нашего знакомства в „Северном сиянии“, — пишет Бунин, — я не встречался с Толстым года два или три: то путешествовал с моей второй женой по разным странам, вплоть до тропических, то жил в деревне, а в Москве и в Петербурге бывал мало и редко. Но вот однажды Толстой неожиданно нанес нам визит в той московской гостинице, где мы останавливались („Лоскутной“. — А. Б.), вместе с молодой черноглазой женщиной типа восточных красавиц, Соней Дымшиц, как называли ее все…» [435] Они потом встречались и в России, и во Франции, переписывались. Бунин отзывался о нем как о талантливом писателе.

О романе А. Н. Толстого «Петр Первый» Бунин говорил Г. Н. Кузнецовой, что эта книга нравится ему, хотя «Петра видит мало, зато прекрасен Меншиков и тонка и нежна прелестная Анна Монс». «Все-таки это остатки какой-то богатырской Руси, — говорил он о А. Н. Толстом. — Он ведь сам глубоко русский человек, в нем все это сидит. И, кроме того, большая способность ассимиляции с той средой, в которой он в данное время находится» [436]. «Петр» — «очень талантлив» (Дневн. 3. I. 41). Наиболее полно он очертил противоречивую личность автора «Петра Первого» в воспоминаниях «Третий Толстой»[437].

Бунин прожил в Москве конец 1909 года, январь и большую часть февраля 1910-го, отлучаясь в феврале в Ефремов к больной матери.

Двадцать четвертого декабря 1909 года, по приглашению Общества деятелей периодической печати, он участвовал в открытии комнаты Чехова в санатории Н. А. Вырубова и А. Г. Хрущева, близ станции Крюково Николаевской железной дороги. Здесь были Иван Павлович и Мария Павловна Чеховы, писатели и театральные деятели: С. С. Голоушев, Н. Е. Эфрос, А. И. Сумбатов, С. Н. Мамонтов, В. И. Немирович-Данченко, П. А. Сергиенко, О. Л. Книппер и другие.

Семнадцатого января 1910 года Художественный театр отмечал пятидесятилетие со дня рождения Чехова. В. И. Немирович-Данченко обратился к Бунину с просьбой прочесть его воспоминания о Чехове. «Художественный театр, — писал ему Немирович-Данченко 11 января 1910 года, — к вам с низкой просьбой: прочесть 17-го утром о Чехове. Немного. Минут 15–20» [438].

На чеховском празднике присутствовал цвет московского общества. В. И. Немирович-Данченко, открывавший торжества, произнес речь о роли Чехова в Художественном театре. Затем О. Л. Книппер, В. И. Качалов, К. С. Станиславский, И. М. Москвин и Л. М. Леонидов прочли первый акт пьесы Чехова «Иванов».

Во втором отделении выступил Бунин. Он вспоминал впоследствии: «Художественный театр отметил пятидесятилетие со дня рождения Антона Павловича литературным утренником, на котором выступал я со своими воспоминаниями. Это было 17 января 1910 года.

Театр был переполнен. В литерной ложе с правой стороны сидели родные Чехова: мать, сестра, Иван Павлович с семьей, вероятно, и другие братья, — не помню.

Мое выступление вызвало настоящий восторг, потому что я, читая наши разговоры с Антон Павловичем, его слова передавал его голосом, его интонациями, что произвело потрясающее впечатление на семью: мать и сестра плакали.

Через несколько дней ко мне приезжали Станиславский с Немировичем и предлагали поступить в их труппу» [439]. (Станиславский предлагал Бунину роль Гамлета в новой постановке трагедии Шекспира [440].)

Восемнадцатого января состоялось «чеховское утро» в университете; было много профессоров и представителей литературного мира; среди присутствующих находились И. П. Чехов и Н. Н. Златовратский. С чтением чеховских произведений выступали И. М. Москвин и В. И. Качалов. Бунин читал свои воспоминания, а также рассказ Чехова «В усадьбе» [441].

Чуть ли не на другой день после чеховского праздника в Художественном театре «мы, — пишет В. Н. Муромцева-Бунина, — обедали у Ольги Леонардовны Книппер… Там я познакомилась и с Марьей Павловной Чеховой, она пригласила нас в следующее воскресенье к себе на обед.

У нее собрались все родственники, жившие в Москве. Среди молодого поколения был сын Александра Павловича, Миша, ученик Художественного театра, поразивший нас талантливостью жестов. Они с сыном Ивана Павловича, студентом Володей, прощаясь в передней, что-то изображали шляпами и так забавно, что мы, глядя на них издали из столовой, не могли удержаться от смеха…

Через несколько лет мы видели Мишу в „Первой студии Художественного театра“, в пьесе, переделанной из рассказа Диккенса „Сверчок на печи“. Игра его взволновала нас до слез. Иван Алексеевич пришел в полный восторг. А в 1915 году, 14 декабря, он смотрел его в „Потопе“ (шведского драматурга Бергера. — А. Б.) и с восхищением передавал его игру, предсказывая, что „из него выйдет большой артист“.

Мать Марьи Павловны, Евгения Яковлевна, по словам Яна, очень состарилась за эти годы. Они обрадовались друг другу, как родные. Она всегда любила его» [442].

В эти же дни Бунин присутствовал при чтении Л. Н. Андреевым пьесы «Дни нашей жизни». Читал Андреев на одной из «Сред» у Телешова. Пьеса всем понравилась. «Ян тоже, — пишет В. Н. Муромцева-Бунина, — хвалил пьесу, за что Андреев его не раз упрекал, говоря, что он хвалил ее потому, чтобы унизить его символические драмы… Но Ян был искренен, он находил в пьесе художественные достоинства».

Двадцать седьмого января Бунин вместе с братом присутствовал на «Среде» при чтении Андреевым пьесы — «Gaudeamus». Бунин довольно холодно относился к Андрееву как писателю. В 1910 году он говорил корреспонденту газеты «Одесский листок»: «Как знают читатели, я никогда не был в восторге от нынешних модных писателей, а в том числе и от г. Л. Андреева. Когда я писал о произведениях г. Л. Андреева, что они туманны и хаотичны, не художественны и бессодержательны, некоторые из господ читателей осыпали меня строгими нотациями… Заблуждение публики не может быть бесконечным. Публика скоро отрезвилась…» [443]

В этот период Бунин — противник всевозможных модернистских течений в искусстве — не раз отмечал, что публика постепенно перестает интересоваться так называемыми «новыми» течениями в литературе — модернистами, символистами, и предпочитает им писателей реалистического направления.

И действительно, спрос на книги писателей новейших течений в начале 1910-х годов был невелик. Как свидетельствовали «Известия книжных магазинов товарищества М. О. Вольф по литературе, наукам и библиографии», «сборники стихотворений новейших поэтов не находят совершенно покупателей. В библиотеках их не спрашивают, в то время как старые поэты не только в спросе, но этот спрос на „старых“ увеличивается из года в год» [444].

О понизившемся интересе публики к писателям-модернистам свидетельствовала и анкета «Вестника литературы» и «Известий книжных магазинов…». Объясняя это, журнал «Известия…» писал о читателях, отнесшихся отрицательно к «новейшей русской поэзии»: