Валерия Хачатурян - История мировых цивилизаций с древнейших времен до конца XX века. 10—11 кл.: Пособие для общеобразоват. учеб, заведений

• Название: История мировых цивилизаций с древнейших времен до конца XX века. 10—11 кл.: Пособие для общеобразоват. учеб, заведений
• Автор: Валерия Хачатурян
• Жанр: История

---

Кульминацией этого процесса явилась, конечно, эпоха Петра I (годы правления: 1682/9—1725), ца­ря-преобразователя, который нанес серьезный удар по традиционализму. Комплекс реформ, охватывав­ший многие (хотя и не все) сферы жизни, казалось, должен был заложить прочную основу для модерниза­ции страны и утверждения капитализма. Подчинение церкви государству, введение Табели о рангах, спо­собствовавшей социальной мобильности, активная протекция национальной промышленности и тор­говле, забота об образовании и просвещении стра­ны, ломка традиционных устоев быта и норм поведе­ния — такой обширной программы, реализуемой сверху, не знала, пожалуй, ни одна западноевропей­ская страна.

При этом подражание Западу, в котором часто упрекали и упрекают Петра I, было отнюдь не главной целью, а имело лишь утилитарное, прикладное значе­ние как способ модернизировать Россию. «Подтягива­ние» России к модели передовой державы, сильной экономически и в военном отношении, конечно, имело первостепенное значение в условиях битв, которые ра­зыгрывались между модернизированными и традици­онными странами.

Много ошибок помрачают славу преобразователя России, но ему остается честь пробуждения ее к си­ле и к сознанию силы. …Но грустно подумать, что тот, кто так живо и сильно понял смысл государ­ства… не вспомнил в то же время, что там только сила, где любовь, а любовь только там, где личная свобода.

А. С. Хомяков. О старом и новом, 1839 г.

Однако реформы Петра I, проводившиеся в жизнь варварскими методами, до предела обострили конф­ликт между государством и обществом. Демократи­зация политической жизни не была осуществлена. Го­сударственная власть еще раз подтвердила — ив очень резкой форме — издавна заявленные ею претензии на роль своеобразного катализатора цивилизационного процесса. А общество еще раз получило возможность убедиться в том, что к нему относятся как к пассивно­му материалу для исторических экспериментов. Не случайно впоследствии славянофилы писали о резко обозначившемся в ту эпоху расколе, о пропасти, отде­лившей власть от народа. Однако помимо сопротивле­ния массового сознания существовал более важный ис­точник внутренних противоречий.

Борясь с традиционализмом, русский абсолютизм укреплял главную его основу — крепостную зави­симость значительной части населения. Реформы ве­ли страну в двух, в сущности противоположных, взаимоисключающих направлениях. Это проявилось уже в Петровскую эпоху, но и преемники великого реформатора продолжали начатую им линию модер­низации на основе традиционализма. Поэтому разви­тие промышленности в России шло весьма своеобраз­ным путем. Проблема рабочих рук решалась за счет труда крепостных. На протяжении XVII—XVIII вв. правительство переводило на положение крепостных все новые и новые категории крестьянства, ужесточа­ло личную зависимость от государства даже посадских людей.

На этом пути Россия достигла значительных! успехов. К концуXVIIIв. в стране было уже около! 2 тыс. мануфактур, в основном централизованных.! Среди них немало было тех, которые создавали в| своих поместьях дворяне и на которых работали! приписанные к ним крестьяне. Росла сеть рассеян­ных мануфактур. Россия вышла на первое место в Европе по производству чугуна, экспортировала на Запад черные металлы, активно торговала со стра­нами Востока. Однако материальная база, социаль­но-экономическая основа для развития капитализма оставалась очень ограниченной. И во многом именно это определило противоречивость развития страны вXIXв.

Американское чудо.В североамериканских анг­лийских колониях капитализм едва ли не с самого на­чала их существования получил большие возможнос­ти для развития.

Первые поселения британских колонистов появи­лись в Северной Америке лишь в начале XVII в., но численность населения росла быстрыми темпами. За первой — английской — волной эмиграции последова­ли другие; в будущие США стали приезжать немцы, голландцы, швейцарцы и французские гугеноты, пре­вращая колонии в огромный «этнический котел». Уже в первой половине XVII в. (в северных колониях преж­де всего) начали появляться города — будущие центры промышленности и торговли. Домашнее ремесло еще долгое время сохраняло свое значение, но в 1640-х гг. возникли первые мануфактуры; развивалось судост­роение. В Нью-Йорке и Пенсильвании появились же­лезоплавильные печи, и вскоре производство железа увеличилось настолько, что это стало беспокоить анг­лийские власти.

И все-таки на первых порах североамериканские колонии жили прежде всего за счет сельского хозяйст­ва, в котором были заняты 9/10 населения. Англий­ские короли пытались насадить за океаном феодальные отношения: раздавали своим приближенным земли, жаловали хартии, согласно которым землевла­делец мог отдавать свои земли зависимым держате­лям. Однако развитие колоний пошло по иному, гораз­до более прогрессивному пути.

Только в богатых, работающих на внешний рынок южных колониях долго сохранялось плантационное

Североамериканские колонии в 1660 г.

хозяйство, основанное на рабском труде. На севере распространялось фермерство, т. е. утверждался ка­питалистический путь развития сельского хозяйства. Этому способствовали огромные неосвоенные про­странства земли. Уход на Запад был способом реше­ния споров между арендаторами и землевладель­цами: беднейшие колонисты захватывали свобод­ные земли, причем, как правило, делали это само­вольно и становились независимыми собственниками земли.

В политической жизни колонисты также проявля­ли большую активность. Разрыв с метрополией был, в общем, предопределен с самого на шла, так как ориен­тация на автономность возникла очень быстро. Власть концентрировалась в руках губернаторов, которые на­значались английским правительством, однако при них были советники (как правило, из числа колонис­тов), которые отстаивали местные интересы. Большую роль играли органы самоуправления: собрания пред­ставителей колоний и легислатуры (законодательные органы). Чиновники из метрополии были ограничены в своих действиях. За их финансовой политикой осу­ществлялся строгий надзор.

В результате еще задолго до революции в Северной Америке сложилась особая духовная атмосфера, пора­жавшая прибывавших за океан европейцев.

Впервые прибывший в Америку европеец кажется ограниченным в своих намерениях, равно как и в сво­их взглядах; но очень скоро он сменяет масштаб свой. Едва вдохнув наш воздух, он строит новые пла­ны и пускается в предприятия, о которых и не по­мышлял в своей стране… Ему кажется, что он воск­ресает…

Из воспоминаний французского аристократа Сен-Жана Кревкера, приехавшего в североамериканские

колонии в 1759 г.

Это ощущение свободы и больших возможностей для самореализации личности стало важнейшей ос­новой для складывания американской нации.

Американская революция, устранившая слабые ростки феодализма в колониях и порвавшая с дикта­том метрополии, открыла в конце XVIII в. путь для быстрого наращивания потенциала модернизации. Конечно, США заметно отставали от передовых евро­пейских стран, но новое государство обладало хоро­шей основой для развития капитализма.

Почему же произошло американское чудо? Неко­торые исследователи склонны объяснять это тем, что первыми поселенцами были по преимуществу пурита­не — носители капиталистического духа. Действи­тельно, преследуемые на родине правительством, анг­лийские кальвинисты переселялись в Америку целы­ми общинами. Нет сомнений в том, что на первых порах они сыграли роль своего рода стержня в эко­номической, политической и культурной жизни ко­лоний.

Но не менее важными были и другие факторы: ко­лонисты принесли с собой демократические тради­ции, которые веками вырабатывала английская пар­ламентская система. Усвоив еще на родине передовые методы хозяйственной деятельности, они имели возможность внедрять их на новой почве, где феодаль­ные отношения не имели глубоких корней.

Россия и североамериканские колонии позднее, чем сильнейшие страны Западной Европы, вступили на путь капиталистического развития. Поэтому они, естественно, отставали от Англии, Голландии, Фран­ции. Но темпы их роста и потенциальные возмож­ности были велики. Это и позволит им сделать в XIX в. огромный рывок вперед. Однако уже в XVIII в. между Россией и будущими США прояви­лась существенная разница. В североамериканских колониях в отличие от России, несмотря на много­численные трудности (неосвоенное пространство, за­висимость от метрополии и т. д.), не было препятст­вия для развития в виде сохранившихся феодаль­ных отношений.