Гай Гибсон - Бомбы сброшены!

• Название: Бомбы сброшены!
• Автор: Гай Гибсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011552-0

Перед вами мемуары двух летчиков-асов, воевавших по разные стороны фронта во Второй мировой войне: немецкого — Ханса-Ульриха Руделя и английского — Гая Пенроуза Гибсона. Оба были пилотами бомбардировщиков, прошли всю войну. Первый — Ханс-Ульрих Рудель, единственный летчик Люфтваффе, награжденный Золотыми Дубовыми Листьями с Мечами и Бриллиантами к Рыцарскому Кресту.

Второй — Гай Пенроуз Гибсон, кавалер Креста Виктории, летчик, «утопивший» Германию, командир знаменитой 617-й эскадрильи снайперов Бомбардировочного Командования. Вы узнаете много нового о жизни и быте пилотов Королевских ВВС и Люфтваффе, о том, как действовали немецкие пикировщики и британские тяжелые бомбардировщики, поймете, почему «странную войну» называли именно так. Книга будет интересна как любителям военной истории, так и специалистам.

---

Начался июль. Летать нам приходится все больше, так как началось запланированное тактическое наступление к северу от Ясс. Предполагаемого количества танков собрать, разумеется, не удалось, и началось наступление позднее, чем намечалось. И все-таки его ведут свежие войска, которые недавно прибыли на фронт. Нам необходимо захватить плоскогорье между Тыргу-Фрумосом и Прутом. Тогда удерживать фронт будет гораздо легче, а противник потеряет удобный плацдарм для нового наступления. Вся линия фронта на этом участке перемещается, и нам удается отбросить советские войска на значительное расстояние. Однако, оказывая упорное сопротивление, противник сумел удержать несколько ключевых пунктов. Русским крупно повезло, так как атаки с целью ликвидации этих очагов сопротивления так и не были проведены. Некоторые наши ударные части, спешно переброшенные сюда, после ожесточенных боев приходится отвести. Во время этого наступления я совершил свой 2100-й боевой вылет. Цель была нам хорошо известна — мост в Скулянах, который имел особенно важное значение для Советов. По нему перебрасывалась большая часть подкреплений в район боев. Каждый раз, когда мы пытались зайти в атаку, мост уже был закрыт дымовой завесой. Поэтому мы не могли быть уверенными, что не сбросим бомбы на собственные войска. Каждый раз, когда я видел дымовую завесу, меня разбирал смех, так как я представлял себе лица Иванов, которые с тревогой ожидают нашего приближения. Совсем не обязательно быть полиглотом, чтобы понять постоянно повторяющееся слово: «Лаптежник — Лаптежник — Лаптежник». Наши дни в Хуши сочтены.

После того как в первой половине июля мы отпраздновали мой день рождения, пришел приказ перебазироваться в Польшу, в Замосць. Теперь мы будем действовать в центральном секторе Восточного фронта. Именно здесь русские начали новое крупное наступление.

Мы прибываем на наш новый аэродром, пролетев над Северными Карпатами, Стрыем и оставив в стороне Лемберг. Замосць — симпатичный маленький городок, который производит очень хорошее впечатление. Мы расположились в старых польских казармах на его северной окраине. Наш аэродром расположен еще дальше и представляет собой обычное жнивье. Посадочная полоса очень узкая, что сразу приводит к печальному инциденту. Во время первой посадки самолет обер-фельдфебеля В. капотирует, и пилот получает довольно серьезные ранения. Он является одним из моих лучших снайперов, отличившихся в охоте за танками, и пройдет много времени, прежде чем мы увидим его снова. У нашей противотанковой эскадрильи опять более чем достаточно работы, так как линия фронта еще не стабилизировалась. Прорывы вражеских танков — совершенно обычное явление. Мы удерживаем Ковель, но Советы обошли его и намереваются форсировать Буг. Довольно быстро их авангарды появляются к северо-западу от Лемберга — в Раве-Русской и Томашуве. Противник также захватывает Холм к северу от Лемберга. Во время этих боев нам приходится перебазироваться еще раз, теперь в маленький польский городишко Мелец в 100 километрах от Кракова. Цель русского наступления совершенно ясна: они пытаются выйти к Висле на широком фронте. Нашей целью являются массы войск и техники, пытающиеся пересечь реку Сан к северу от Пшемысля. Не следует недооценивать вражеские истребители. Сейчас мы все чаще встречаем машины американского производства, которые раньше сопровождали четырехмоторные бомбардировщики. Сначала они действовали с баз на Средиземноморском театре. Как мы выяснили немного позднее, они не спешат возвращаться назад после завершения вылета, а садятся для дозаправки на русской территории. На следующий день они поднимаются в воздух для сопровождения новой группы бомбардировщиков, после чего летят на юг, на свою постоянную базу. Во время одного из вылетов я сталкиваюсь над Саном с группой таких «Мустангов», как раз в тот момент, когда выхожу в атаку. Их почти три сотни, а у меня всего 15 бомбардировщиков и никакого истребительного прикрытия. Мы находимся в 35 километрах от Ярослава, нашей сегодняшней цели. Для того чтобы не подвергать группу ненужному риску, я приказываю спешно сбросить бомбы. Облегченные самолеты смогут лучше маневрировать, но в любом случае воздушный бой будет слишком неравным. Я отдаю этот приказ крайне неохотно, до сих пор мы всегда наносили удар по намеченной цели даже в случае подавляющего превосходства вражеской авиации. Это первый такой случай, он же становится и последним за всю войну. Однако сегодня у меня просто нет выбора. Впрочем, это позволяет мне привести группу назад, не потеряв ни одного самолета. Мы сумели загладить эту неудачу на следующий день, когда атаковали цель при более благоприятных условиях. Этот успех оправдывает мое решение, так как вечером я узнаю, что соседняя часть понесла тяжелые потери от атаки огромной группы «Мустангов». Через несколько дней американцы снова застают нас врасплох. Мы заправляем свои самолеты, готовясь к вылету, когда внезапно появляется большое соединение американских самолетов и немедленно заходит в атаку на наши самолеты. ПВО нашего аэродрома довольно слаба, кроме того, застигнутые врасплох зенитчики не сразу открывают огонь по атакующим. Американцы явно не рассчитывали столкнуться с зенитками. Никто из них, похоже, не собирался геройски погибнуть, поэтому они немедленно отвернули, не причинив нам никакого вреда, и отправились на поиски более легкой добычи.

По телефону из штаба Люфтваффе приходит печальное известие: впервые за всю войну русские вступили на германскую территорию и развернули наступление в Восточной Пруссии из района Волковысска в направлении Гумбинен — Инстербург. Я хочу немедленно отправиться в Восточную Пруссию. Приказ о перебазировании приходит очень кстати, и на следующий день я со своим летным составом уже нахожусь в Инстербурге. В Восточной Пруссии стоит прямо-таки божественная тишина, и просто невозможно представить, что война уже подошла вплотную к этому райскому уголку, и что именно отсюда будут взлетать груженые бомбами самолеты. Жители Инстербурга еще не осознали полностью весь трагизм ситуации. Местный аэродром забит различными постройками, которые совершенно бесполезны в условиях войны. Поэтому лучше было бы перебраться в Летцен в районе Мазурских озер, что мы и делаем. Там мы оказываемся одни на крошечном аэродромчике.

Середина лета — самое лучшее время в сельской местности в Восточной Пруссии. И этой земле суждено стать полем битвы? Только сейчас до нас доходит, что мы действительно сражаемся за свои дома и за свою свободу. Сколько германской крови напрасно пролито на этой земле! Это не должно случиться вновь! Мы думаем только об этом, когда летим к цели — атаковать русские войска возле Мемеля или Шауляя, в Сувалках или Августово. А когда мы возвращаемся после атаки, возвращаются и эти мучительные мысли. Теперь мы снова оказались там, откуда начали свой поход в 1941 году, именно отсюда началось наступление на восток. Будет ли монумент под Танненбергом овеян новой славой? Самолеты нашей группы несут эмблему рыцарей Тевтонского ордена. Никогда раньше она не значила для нас так много.

Вокруг Волковысска продолжаются упорные бои. Город несколько раз переходит из рук в руки. Здесь держит оборону небольшая германская танковая часть. Мы поддерживаем ее, действуя с рассвета и до заката. Наши танкисты в течение нескольких дней отбивают непрерывные атаки противника. Некоторые танки Т-34 прячутся за огромными скирдами на сжатых полях. Мы поджигаем стога зажигательными пулями, и когда танки лишаются прикрытия, атакуем их. Лето стоит жаркое. Наш аэродром расположен у самой воды, и мы часто используем получасовой перерыв между вылетами, чтобы искупаться. Это просто наслаждение! Наша повышенная активность и упорство танкистов вскоре дают свои плоды: ярость русских атак заметно ослабевает. Наши войска все чаще проводят контратаки, и вскоре им удается стабилизировать фронт. Но когда бои затихают в одном месте, можно смело ручаться, что очень быстро в другом они вспыхнут с новой силой. Советы ведут наступление в Литве, пытаясь отрезать наши армии, находящиеся в Латвии и Эстонии. Поэтому мы снова поднимаемся в воздух, и работы у нас не убывает. Советы хорошо осведомлены о том, какими силами мы располагаем на земле и в воздухе.

После одного из вылетов обер-лейтенант Фикель может праздновать очередной день рождения. Мы вылетели, чтобы атаковать сосредоточенные на исходных позициях войска противника, и красные применили свою старую уловку, настроившись на нашу волну. Лично я не могу понять, что они там бормочут, но это явно касается нас, потому что неоднократно повторяется слово «Лаптежник». Немного позднее переводчик, работавший на наземной станции радиоперехвата, рассказывает мне всю историю в деталях. Происходило примерно следующее.