Н. И. Сагарда - Лекции по патрологии I—IV века

• Название: Лекции по патрологии I—IV века
• Автор: Н. И. Сагарда
• Издательство: Издательский Совет Русской Православной Церкви
• Жанр: Религия
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5–94625–092–2

Вниманию читателей предлагаются «Лекции» знаменитого патролога, библеиста и библиографа, профессора Санкт–Петербургской духовной академии Николая Ивановича Сагарды (1870— 1942/43), охватывающие материал о святых отцах и церковных писателях I—IV веков. Издание осуществлено на основании уникальных источников — рукописи–автографа и авторизованной машинописи, прошедших неоднократную правку Н. И. Сагарды и наиболее полных по количеству рассмотренных персоналий и произведений. К несомненным достоинствам «Лекций» относятся продуманность плана, подробность изложения и взвешенность оценок.

В процессе подготовки к изданию книга прошла скрупулезное редактирование и была снабжена предисловиями, современным научным комментарием, необходимой русскоязычной библиографией и обширным справочным аппаратом. Она будет полезна не только студентам и преподавателям духовных школ, но также всем, кто интересуется святоотеческим наследием.

---

В этом же письме св. Василий говорит, что и о Св. Духе Дионисий употребил речения, всего менее приличные Духу, исключает Его из поклоняемости Божества и сопричисляет к какому-то дольнему, тварному и служебному естеству. Может быть, св. Василий имел в виду какие-нибудь не сохранившиеся до нас выражения св. Дионисия, однако правомудрствующие александрийцы не обвиняли его в заблуждениях относительно Св. Духа, и сам св. Василий в книге «О Св. Духе» (cap. 29[.72]) приводит выражение св. Дионисия в доказательство Божественного достоинства Св. Духа.

Св. Мефодий, епископ Олимпийский[1015]

Сведения о жизни св. Мефодия

О личности и судьбе св. Мефодия сохранились самые скудные сведения: древние известия разногласят даже относительно места его епископства. В настоящее время признается обоснованным, что св. Мефодий был епископом Олимпа в Ликии[1016]: епископом Олимпа его называют рукописи его творений и Сократ (Hist. eccl. VI, 13); горы Олимпа упоминает и сам Мефодий[1017](De resurr. II, 23.[I])[1018]. Известие, что он после Олимпа был епископом Тира в Финикии и умер в Халкиде в Греции, сообщается только Иеронимом (De vir. ill. 83) и представляется ошибочным. Упоминание у позднейших писателей о Патарах как месте епископства св. Мефодия (сперва у Леонтия Византийского, De sectis III, l[1019]; cf. Joann. Damasc., De imaginibus III[, 90/138]) также объясняется недоразумением. Евсевий в своей «Церковной истории» не упоминает о Мефодии, потому что тот был противником Оригена (хотя он знал его: cf. Hieron., Apol. adv. Rufin. I, И): Мефодий первый стал оспаривать с церковной точки [зрения] крайности воззрений Оригена. Этим отношением его к Оригену определилось и отношение к нему самому позднейших писателей: одни жестоко порицали его, другие превозносили похвалами — каждый согласно с собственным взглядом на Оригена. Св. Мефодий пострадал в гонение Максимина, вероятно, в 311 г.

Литературная деятельность св. Мефодия

Св. Мефодий был видным церковным писателем своего времени. Но архаистическая форма его произведений была причиной того, что после Никейского собора они были забыты и утрачены, хотя имя самого автора их было славно и часто упоминается. В греческом оригинале сохранилось единственное произведение Мефодия — «Пир десяти дев»; от других сочинений дошли лишь отрывки, и только древнеславянский перевод сборника, по-видимому, всех произведений его, может быть в сокращенном виде, дополняет то, что сохранилось в оригинальном тексте, и дает возможность составить ясное представление о литературной деятельности этого отца Церкви. Почти все сочинения его, по подражанию Платону, имеют форму диалогов и, несмотря на растянутость и многословие, обнаруживают остроумие автора, живость фантазии, диалектическую тонкость и красноречие.

Из произведений св. Мефодия известны следующие: 1) Единственное сохранившееся на греческом языке (во многих рукописях) в полном виде произведение: «Пир десяти дев, или О девстве» (Συμπόσιον τών δέκα παρθένων ή nepl άγνοιας)[1020]. Уже заглавие показывает, что произведение написано по образцу «Пира» Платона, и зависимость Мефодия от Платона в этом произведении весьма значительна; но прославлению у Платона земной любви здесь противопоставляется прославление девства. Дева Гришра рассказывает Еввулу (т. е. Мефодию: Epiphan., Haer. LXIV, 63) о пире в саду дочери Философии — Ареты, на котором десять дев прославляли девственную жизнь. Произведение представляет разговор дев, из которых каждая, одна за другой, произносят речь в похвалу девства. Каждая отдельная речь может быть названа ораторским произведением, но в соединении их недостает подвижности и жизненной свежести: они следуют одна за другой почти без всяких промежутков, и так как предмет их в существенном остается одним и тем же, то повторения почти неизбежны. Речи открываются (дева Маркелла) похвалой девству, которое называется чрезвычайно великим, дивным и славным, питомником нетления, цветом и начатком его, единственным превосходнейшим подвигом; земля не в состоянии производить этот нектар — одно небо может источать его, ибо девство, хотя ходит по земле, но, нужно думать, касается небес. В древности человек не был совершенным и потому еще не был в состоянии вместить совершенное — девство. Преподать учение о нем предоставлено было только Господу, так как Он один, пришедши, научил человека шествовать к Богу. Господь принял плоть, сохранив ее нерастленной в девстве, поэтому и мы, если хотим быть подобными Богу и Христу, должны стараться соблюдать девство. Но появлением девства не отвергается установленный Богом брак; однако должно хвалить и предпочитать девство: тогда как брак дозволен апостолом как мера для укрощения плоти, девство — состояние первого человека; оно — возвышение всего организма человека на степень духовной жизни, торжество над материальной жизнью и лучший дар Господу. Средствами к сохранению девства служат: чтение Священного Писания, воздержание, смирение, трудолюбие, уединение.

Арета признала всех победительницами, но наиболее отличившейся — Феклу, которая спела гимн Жениху — Христу и Его Невесте — Церкви, а прочие девы после каждой строфы (всех строф 24) повторяли припев: «Для Тебя, Жених, я девствую, и с горящим светильником Тебя встречаю».

2) «О свободе воли» (Шр! του αύτξουσίου)[1021] в значительной части сохранилось в греческом тексте: 1—7.5 — в рукописях самостоятельно, 5—12 — у Евсевия (Praeparatio Evangelica VII, 22) под именем Максима[1022] — отсюда взято в «Филокалию»[1023]; значительные извлечения у Фотия (Biblioth. 236) и многочисленные фрагменты в Sacra Parallela. В древнеславянском переводе дошел полный текст под заглавием: «О Бозе и о вещи и о самовласт[ьст]ве», которое яснее указывает содержание произведения. В разговоре неназваный по имени православный опровергает гностический дуализм и детерминизм валентиниан, доказывая, что наряду с Богом нет и не может быть вечной материи как самобытного начала зла: двух несозданных не может быть, и предположение вечной материи не делает Бога свободным от причастности злу в качестве его первовиновника; далее, взаимно противоречащие элементы не могут развиваться из единой простой материи. Зло — не сущность, а качество, и его должно возводить к злоупотреблению свободной волей. Диавол, возмутившийся против заповеди Божией, пришел к познанию зла. Он — создание Божие, хотя Бог и предвидел его падение; но Он не истребил его, чтобы добро было свободным делом человека. Из всех живых существ свобода воли дарована одному только человеку в целях высшего его назначения.

3) Небольшое сочинение «О житии и деянии разумне»[1024], сохранившееся только в славянском переводе, — по содержанию стоит в тесной связи с предыдущим произведением и стремится указать правильное, достойное человека поведение в изменчивых обстоятельствах настоящей жизни. Каждому необходимо быть довольным своей участью; недовольным своей земной судьбой Мефодий указывает на высшую цель существования человека, на невозможность совершенного равенства и необходимость разнообразия для совершенства.

4) Большой диалог «О воскресении»[1025], первоначально, вероятно, озаглавленный Άγλαοφών ή nepl αναστάσεως, на греческом языке сохранился только в отрывках (у Епифания, Haer. LXIV, 12 sqq.) и полностью в трех книгах в славянском переводе, причем вторая и третья книги заметно сокращены; впрочем, есть основания предполагать, что Мефодий не довел этого сочинения до конца по предположенному плану (см. у Мефодия, De cibis 1.1). Содержанием произведения служит воспроизведение разговора о воскресении, который вели Еввул, Мемиан[1026] и Авксентий с врачом Аглаофоном и Проклом из Милета, в Патарах, в доме Феофила, который избран ими судьей. Аглаофон и Прокл, примыкая к Оригену, отрицали материальное тождество воскресшего тела с прежним телом и защищали взгляд на тело как темницу и место очищения душ, впавших в грех еще прежде своего явления на землю. Еввул, Мемиан и Авксентий выступили защитниками церковного учения. Так как их противники развивали взгляд Оригена, то сочинение приняло характер специальной полемики против александрийского учителя, из произведения которого («О воскресении») сохранены здесь большие отрывки. Имея в виду характер аргументации у Оригена, Мефодий приводит логические и естественнонаучные доказательства. Человек — существо духовнотелесное и таким создан изначала руками Самого Творца; поэтому тело — не причина греха и не наказание за него, но как собственное Божие творение предназначено для бессмертия. Смерть, разделение души и тела, есть только следствие греха, и тело сделалось смертным для того, чтобы грех, который в нем преимущественно обитает и который во время земной жизни проявляется и в лучшем христианине, смертью был совершенно изглажен. Искупление приносит с собой воссоединение расторгнутого насильственно, обновление и преображение всего. Воскресшие будут не бестелесными, но «как ангелы». Только мертвое может воскреснуть, а душа бессмертна. Воскресение всюду подтверждается Священным Писанием. Опровержению доказательств Оригена из Священного Писания посвящена почти вся третья книга. В этом диалоге Мефодий несомненно пользуется произведениями Афинагора и, вероятно, утраченным сочинением св. Иустина «О воскресении».