Виктор Салошенко - Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й.

• Название: Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й.
• Автор: Виктор Салошенко
• Издательство: Северный Кавказ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-94637-003-0

В центре повествования — председатели Краснодарского крайисполкома, главы администраций (губернаторы) Кубани за 65–летнюю (1937—2002 гг.) историю образования, становления и развития края. На страницах новой книги читатели встретятся с руководителями Кубани, чьи имена теперь принадлежат истории. Это В. А. Симончик, И. С. Богданов, П. Ф. Тюляев, М. М. Бессонов, Б. Ф. Петухов, И. Т. Трубилин, С. Ф. Медунов, Г. П. Разумовский, Н. Я. Голубь, В. Н. Щербак, В. Н. Дьяконов, Н. Д. Егоров, Е. М. Харитонов, Н. И. Кондратенко, А. Н. Ткачев и другие.

Впервые опубликован ряд новых фактов из жизни руководителей Кубани советского периода, на служебных документах которых зачастую стоял гриф «совершенно секретно», а также помещены редкие исторические фотографии.

Вновь оживут в памяти незабываемые годы созидательной борьбы за превращение Кубани в «жемчужину России», полные надежд и разочарований.

Человек оставляет после себя результаты своих дел и поступков, с которыми последующие поколения связывают его имя. А оно может быть как символом восторга, так и ненависти или равнодушия.

Книга адресована читателям, интересующимся историей Краснодарского края, ибо из истории мы черпаем опыт, на основе опыта образуется самая живая часть нашего практического ума.

---

Созидательный труд окупился сторицей — хлеборобы получили в 1944 году хороший урожай, колхозы и совхозы дали Родине почти в три раза больше хлеба, чем в 1943. Правительственный план хлебопоставок был выполнен на 101 %. А в 1945 году Кубань дала Родине хлеба на 2,4 миллиона пудов больше, чем в 1944.

…Я с волнением беру в руки документы тех, теперь уже далеких и памятных лет, под которыми стоят подписи Павла Федоровича Тюляева, и будто слежу за ходом его мыслей и вижу уверенные движения его рук. Он был таким, каким должен был быть в то сложнейшее время правитель Кубани: истинное мужество его выражалось в самообладании и неукоснительном выполнении своего долга.

БЕССОНОВ

Вот где нам посчастливилось родиться,

Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли

Ту горсть земли, которая годится,

Чтоб видеть в ней приметы всей земли.

К. Симонов

1

С Кубанью Михаила Михайловича Бессонова непостижимым образом связал один случай. После демобилизации из Красной Армии, в ряды которой юноша в 1920 году вступил добровольцем, он с товарищем, также вместе с ним принимавшим участие в боях в Средней Азии против басмачей, накоротке посетил Краснодар, где ему никогда не приходилось быть. И попали они, как люди любознательные, к тому же еще и бравые воины, на судебный процесс революционного трибунала по делу епископа Ейского, викария Кубанского Евсевия (Рождественского) и еще 19 человек, обвиняемых в организации саботажа против изъятия церковных ценностей и в «контрреволюционных действиях».

Суд проходил в помещении «Детского городка» (ныне Дом офицеров), а затем в «Мон Плезире» (кинотеатр «Кубань»),

По распоряжению Евсевия в мае 1922 года во время изъятия церковных ценностей в Михайло — Архангельском соборе Ейска был дан колокольный набат, послуживший сигналом для сопротивления верующих. Произошли беспорядки, ликвидированные «воинскими силами». Кроме того, Евсевия обвиняли в связи с патриархом Тихоном и распространении воззваний «антисоветского содержания». 4 января 1923 года епископ был арестован и привезен в Краснодар. Процесс над ним, получивший название «Кубанская тихоновщина», длился 23 дня и был «показательным»: заседания, возглавляемые председателем областного суда М. П. Дроздовым, проводились в помещениях зрелищных заведений и собирали много народу, особенно в субботние вечера. Широко освещавшая процесс газета «Красное знамя» не скупилась на гневные ярлыки по отношению к обвиняемым, а выступления в суде в качестве представителя общественного обвинения председателя местного общества «Безбожник» Белоусова порой принимали скандальный характер: «воинствующий безбожник» оскорблял не только чувства верующих, но и закон. Мнения публики разделились: как сообщало «Красное знамя», дамы, некоторая часть работниц, представители нэпа и священнослужители сочувствовали епископу, а «партийная масса» осуждала его…

Председатель «воинствующих безбожников» потребовал для Евсевия смертной казни. Суд, признав всех обвиняемых виновными и руководствуясь «революционной совестью», приговорил епископа Евсевия (Рождественского) к лишению свободы «со строгой изоляцией» на семь лет. На Кубань Евсевий больше не возвратился.

Бессонов, повидавший не со стороны банды басмачей, удивился тогда жестокости решения революционного трибунала и в душе был не согласен с вынесенным приговором. Все же, несмотря на то, что его сердце ожесточилось в смертельных боях с басмачами, в душе он слыл человеком добрым и отходчивым, хотя и мог под горячую руку любого, что называется, поставить на место.

Затем, немного позднее, Михаил Бессонов, теперь уже по партийным делам, в то время он работал в одном из райкомов ВКП(б) Ставрополья, в целях обмена опытом работы присутствовал на заседании коллегии агитпропа окружкома РКП (б) краевого центра, где рассматривался вопрос «о просветительской работе среди хлеборобов Дубинки». Как оказалось, эта работа продвигается трудно: дубинские были «обижены налогом, с них берут и единый сельхозналог, и арендную плату за землю, и целый ряд местных налогов». «При проведении антирелигиозной кампании, — сообщал докладчик Краснобаев, — мы были биты местными попами. Результатом было то, что попы начали кампанию по достройке церкви. Были выделены сборщики, которые собрали до 53 тысяч рублей. Начались работы по достройке…»

Сто двадцать приходов области участвовали в сборе средств для достройки церкви на Дубинке! Однако им противостояла большая сила — директива, разработанная агитпропом окружкома РКП(б) специально для случаев «о постройке церквей» (и уже примененная в станице Павловской).

Вот ее указания:

«В противоположность поповской идее «достройки церкви» необходимо выдвинуть и бросить в массы такую идею, которая могла бы сплотить вокруг себя большинство батрацких, бедняцких и середняцких слоев… Такой удачной идеей может быть, например, лозунг обвалования реки, проведение оросительной канавы, устройство школы или агропункта и т. п.

…Должна быть развита индивидуальная агитация за вашу идею, сперва с осторожными намеками на преждевременность устройства церкви, затем никчемность ее, с постепенным переходом к полной дискредитации… этой затеи.

…Должно быть обращено исключительное внимание на агитационную работу комсомола, так как опыт свидетельствует, что комсомол в вопросах антирелигиозной пропаганды имеет склонность к невыдержанности и горячности, и, наоборот, при умелом использовании его сил… приносит большую пользу.

Надо не брезговать и дискредитированием попов и богатеев, для чего использовать все их общественные и нравственные грехи и т. п. компрометирующие их материалы.

В агитации не должна выпячиваться роль партии».

Опыт кубанцев оказался полезным, но, несмотря на полученные «знания», Михаил Бессонов не торопился принимать радикальных решений по отношению к церкви и ее священнослужителям. Однако с тех пор он стал внимательно прислушиваться к тому, что происходило на Кубани, как будто чувствуя, что через несколько лет судьба надолго забросит его в этот, как он впоследствии скажет, благодатный и родной край.

В очередной раз Михаил Михайлович Бессонов вновь попадет в Краснодар в начале января 1930 года на «антирождественский» карнавал. Религиозная тема словно преследовала его, и почему‑то наибольшие выплески ее приходились на Краснодар.

…«Такого грандиозного карнавала Краснодар не видел давно, — писала газета. — Огни факелов, плакаты, лозунги; весь свободный от труда пролетариат был в этот вечер на улицах…» Основное действо совершалось у Александра Невского собора, в здании которого открывался Дом культуры. Он был «буквально осажден». Вся площадь перед собором запружена демонстрантами. В разных концах площади — летучие митинги, песни, пляски: рабочие Краснодара превратили «религиозный праздник «сочельник» в пролетарский праздник победы на культурном фронте».

Христианский храм, один из лучших в городе памятников архитектуры, по злой воле одних и невежеству других, разукрашенный теперь нелепыми «лентами разноцветных огней», а внутри — плакатами, диаграммами, экспонатами и лозунгами, «наглядно рисующими зло религии», на состояв шемся митинге был торжественно объявлен Домом культуры. Над колоннами демонстрантов победно реял лозунг: «Трактор в поле — конец Божьей воле».

Спустя две недели Михаил Бессонов из сообщения газеты «Красное знамя» узнал, что по настоянию рабочих был закрыт Белый собор. Здание используется для культурных целей. Совпроф решил организовать в нем «Дом пролетарской культуры имени т. Сталина». В это здание будет переведена Пушкинская библиотека, подвальное помещение будет переоборудовано для окружного книгохранилища и книжного склада… Кроме библиотеки, в здании будут развернуты выставки и музей окружной промышленности, сельского хозяйства, антирелигиозной работы… Вся работа по оборудованию здания должна закончиться к 1 мая. Специалистами разрабатывается проект переоборудования верхней части здания, в частности снятия куполов и сооружения на их месте застекленной крыши.

1600 рублей отпустил горсовет на снятие куполов с собора. Это называлось «ремонтом». Несмотря на то, что в печати публиковались нарочито бодрые информации о «регулярной» работе и огромной посещаемости новоявленного очага культуры, проведении в нем лекций, устройстве эстрады «для концертов и кино» и прочем, «ремонт» затягивался. 8 марта 1930 года на секретариате окружкома ВКП(б) рассматривался вопрос, сформулированный таким образом: «О затяжке ремонта быв. Белого собора по снятию куполов и т. д. со стороны горсовета и коммунстроя». В постановлении отмечалась «недопустимость затяжки ремонта» и предлагалось совпрофу принять участие «в организации ремонтных работ…»