Мэри Дэвидсон - Когтистый Санта

• Название: Когтистый Санта
• Автор: Мэри Дэвидсон
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Алек Килкурт приехал навестить вожака американской стаи и неожиданно встретил любовь всей своей жизни: его возлюбленная звонила в колокольчик, собирая пожертвования в костюме Санта-Клауса. Как Алеку убедить Жизель Смит, что они созданы друг для друга, и при этом не спугнуть её своим маленьким секретом?

Перевод любительский с сайта My-Dream-World.

---

— Ты все еще ублюдок, — сказала Жизель обиженно. Она могла ощущать его вкус во рту, горле. — Ты не должен был заставлять меня…

Его улыбка светилась в темноте.

— Ну, хватит. А теперь ты, сладкая.

Раздражение Жизель уменьшилось, когда Алек опустил ее на кровать и встал на колени между ног девушки, исчезнув полностью, и она поняла, что он будет столь же хорош, как и обещал.

Казалось, он провел несколько часов между ее бедер: целовал, покусывал, сосал, лизал и, ах, Боже, облизывал. Много, медленно и настойчиво; этот человек никогда не уставал. Ее клитор горячо запульсировал, когда он начал нечто особенное, уделяя любовь и внимание «кнопке», Жизель вряд ли уже соображала, наслаждаясь вечером с мистером Подозрительным.

Его язык скользил и поглаживал; она чувствовала теплую и мокрую длину, двигающуюся и скользящую между половых губ. Чувствовала, как он сосёт клитор с такой страстью, что это удивляло.

Через некоторое время Жизель стала извиваться на постели, пытаясь вырваться прочь из восхитительной пытки его рта. Мужчина не останавливался, ему не надоедало, только продолжал быть над ней, на ней, в ней.

Лизал, лизал, лизал и посасывал, посасывал, посасывал и даже несильно, нежно покусывал. Девушка чувствовала, что вся стала мокрой, но не смущалась, будучи близкой к тому, чтобы закричать. Она чувствовала, как подступает оргазм, Алек тоже как-то это понял, но отступил. И вместо нескольких последних движений языком, которые вытолкнули бы ее за край, он переместился к нижним губам и стал их нежно посасывать, пока приближающееся освобождение не отступило, его язык проник в нее, — так глубоко! — оставив клитор лишенным.

— О, Боже, ты так чертовски хорошо пахнешь! — После этого заявления, сделанного задыхающимся голосом, Алек опять зарылся лицом между ее ног и начал мучить заново. Его руки развели ее бедра так широко, что колени расположились почти параллельно друг к другу, открывая сочную мякоть для голодного рта. Он начал лизать ее долго, не торопясь, мучая и причмокивая, снизу вверх, снова и снова. Жизель опять выгнулась, и уже была уверена, что вот-вот кончит, но этого не произошло.

Так девушка извивалась и извивалась, и когда у нее практически получилось отодвинуться от Алека, он просто приподнял ее за бедра и притянул обратно к своему рту. Это продолжалось довольно долго, пока он не устал играть, и не засосал ее клитор в рот, одновременно вводя два пальца. Ощущать его теплые губы на себе, длинные пальцы внутри себя было изысканно, умопомрачительно. Пальцы двигались, поглаживали, сильно надавливали, и подобное давление было удивительным, невероятным. Губы Алека накрыли ее клитор, пока язык с невероятной быстротой двигался взад и вперед. Оргазм накрыл Жизель волной, и она закричала в потолок.

Когда он прилег рядом с девушкой, ее все еще трясло.

— Лучше?

— О, Боже мой. У тебя есть лицензия, чтобы делать такое? Нужно объявить тебя вне закона.

Жизель приподнялась и сделала то, чего жаждала еще час назад — нежно погладила волоски на груди, а потом проследила их путь до паха. Она обнаружила его толстым, жестким и готовым для нее. Алек затаил дыхание, когда она осторожно обхватила его пальцами.

— Кстати, — добавила Жизель весело, но затаив дыхание. — Я сверху. По-другому и быть не может, ведь ты — обычный парень. Хотя не то, чтобы я возражала.

Он напрягся, вот только непонятно от чего: не то от того, что она сказала, не то от того, что делали ее пальцы. Они сжимали и отпускали, сжимали и отпускали. Другая опускалась до тех пор, пока не обхватила яички, взвешивая их теплую массу.

— Твое прикосновение похоже на касание бабочки, сладкая Жизель, — сказал, почти простонал, Алек.

Девушка чуть не захихикала; ее никто никогда не сравнивал с нежной и хрупкой бабочкой. Несомненно, Алек болтал всякую ерунду, потому что некоторое время назад вся кровь отхлынула от головы значительно южнее. Она скользила рукой вверх-вниз, вверх-вниз, мучительно медленно, с той же тщательностью, какую проявил ранее он. У Жизель не было большого опыта в этом, но зато она много читала. И уже давно покупала книги Эммы Холли[14].

— Именно поэтому нельзя связываться с книжными червями, — шепнула она на ухо Алеку. — Мы обладаем довольно интересным материалом. — Он ничего не сказал в ответ, и не то, чтобы Жизель ждала его, потому что в этот момент провела ладонью по скользкому кончику и обводила, обводила, обводила, поглаживая другой рукой.

Девушка хотела продолжать так долго, как получилось бы, но Алек вдруг резко дернул ее на себя и развел коленом бедра. Он был немногословным, тихим, но, ох, его руки дрожали.

— Может, стоило сначала купить мне ужин? Кроме того, я снова-аааАААА! — Он ввел себя сразу, полностью войдя одним грубым толчком. Она была скользкой и более чем готовой для него, но такое начало немного тревожило, даже… э, все равно.

Он начал двигаться в ней.

Она извивалась под ним от ощущений, ее глаза посмотрели на его голову… ах, Иисусе, этого было почти слишком много! Почти.

— Aлек.

Его бедра двигались напротив нее, глаза были плотно закрыты; рот сжат в узкую линию.

— Aлек.

— Прости, — пробормотал он, — Прости. Подожди. Будет… приятно. Через минуту.

— Aлек.

— Я не могу… остановиться. Пока что. П-прости. Мне так жаль. — Его руки легли ей на плечи, сжимая, удерживая на месте для себя. Он двигался между ее ног: в нее, из нее. Погружаясь, толкая, заполняя.

— Aлек. Если сделаешь это немного быстрей, я смогу снова кончить.

Это привлекло внимание; его глаза широко распахнулись. А затем он улыбнулся с чисто мужским самодовольством. И угодил. Она услышала, как спинка кровати начала ударяться о стену. Она извивалась некоторое время, пока он не отпустил ее плечи, потом обернул ее руки и ноги вокруг себя. И начал двигаться в собственном темпе. В этом похотливом, стремительном ритме их животы шлепались друг о друга.

Глаза Алека закатились.

— Ах, Господи! — Он нашел ее рот и жестко поцеловал, покусывая рот, губы. Затем резко притянул к себе, словно зная, что приближается к той черте, которую не готов пересечь без нее… абсурдно, учитывая то, чем они занимаются. Его голова упала, и девушка могла почувствовать лицо, вжимающееся в изгиб между шеей и плечом. Появилась острая боль, когда он укусил ее.

«Он пометил меня», — подумала Жизель. Она услышала резкий треск, когда мужчина разорвал простыни. «Он делает меня своей собственностью».

Эта мысль — такая сложная, такая странная, но совершенно удивительная — закружила ее в оргазме.

Он напрягся, когда Жизель закричала; его захват на секунду усилился до боли, а затем ослабел.

— Сделай так снова, — порычал он в её ухо, потом прикусил мочку.

— Я… не могу, — простонала она, задыхаясь. Но мужчина был занят тем, что продолжал трахать длинными, быстрыми толчками.

— Да.

— Можешь! — Толчок, толчок, толчок, а ее шея горела там, где он укусил ее. Словно читая мысли, Алек склонился и лизнул укус, потом поцеловал ее рот.

— Мне нужно почувствовать, как твоя приятная маленькая пещерка вновь сжимается вокруг меня, — сказал он ей в рот. — Я настаиваю.

— Не делай этого, пожалуйста… я больше не могу, пожалуйста, Aлек… — Ох, но тело ее предало, девушка выгнулась, чтобы лучше встретить его движение, и почувствовала такое уже знакомое напряжение между бедрами, чувство, которое сообщило, что она сделает это снова. — Aлек, пожалуйста, перестань, Пожалуйста, я не могу. Остановись! Оста…

Ощущение, похожее на парение, прошло через Жизель, разрывая, и все, что она испытала ранее, оказалось легкой щекоткой по сравнению с новым чувством; это было самое лучшее, что когда-либо случалось с ней. Она почувствовала, как он замер над нею, и, о, Христос, не остановился, а продолжил толкаться. Алек обхватил ее колени и раздвинул, раскрывая, делая для себя еще шире. Девушка закричала от наслаждения и отчаяния: это убьет ее. Если это смерть, то самая лучшая.

— Ещё, — прошептал он ей на ушко.

— … не могу.

— Можешь. Будешь.

Она погладила его по заднице, ощущая, нащупывая… затем протолкнула свой палец в него, прямо в попку, настолько, насколько смогла. В то же самое время Жизель сжалась вокруг него (спасибо упражнениям кегеля[15]) и была удовлетворена, услышав его хриплый крик. Алек начал пульсировать, и, запрокинув голову, заревел в потолок. Еще один УДАР напоследок и мужчина затих.

Жизель всхлипывала, но он успокоил ее нежными прикосновениями и короткими поцелуями.

— Шшш, милая, ты в порядке. Просто я не подумал. Шшшш.

— Что это… что…

— Тише. А теперь постарайся помолчать. Переведи дыхание.

Когда дрожь от последнего, но самого колоссального взрыва померкла, девушка пришла к выводу, что, оказывается, еще дышит. И хочет повторения. Она — книжный червь, у которого тело проклятой шлюхи.