Сборник - Лучшее за год: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

• Название: Лучшее за год: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
• Автор: Сборник
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01543-2

Лучшее за год: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк: Антология современной зарубежной прозы (2004) / Под ред. Г. Дозуа; Пер. с англ. К. Васильева, А. Гузмана, В. Двининой и др.

The Year’s Best Science Fiction: Twenty-First Annual Collection (2004). Edited by Gardner Dozois

Ежегодные сборники “The Year’s Best”, выходящие в США уже более пятнадцати лет, публикуют повести, рассказы, эссе, отобранные по всему миру, и попасть в число их авторов не менее престижно, чем завоевать Всемирную премию фэнтези или «Небьюлу».

Гигантские звездолеты, беззвучно глотающие парсек за парсеком в бескрайней ночи, роботы, похожие на неуклюжих бронированных крабов, запутанные лабиринты «киберпространства», странные механизмы, дающие людям власть над самим Временем. Согласно западной традиции все вместе это называется “Science Fiction”, научной фантастикой. На страницах ежегодной антологии Гарднера Дозуа собраны лучшие образчики этого направления. Самые удачные рассказы ведущих авторов, работающих в жанре киберпанка, антиутопии, космического боевика, – Гарри Тертлдава, Майкла Суэнвика, Джона Варли, Вернора Винджа и многих других. Впервые знаменитая антология выходит на русском языке. Двадцать девять блистательных образцов малой прозы помещены под одной обложкой с целью познакомить читателя с наиболее яркими новинками жанра.

Уильям Бартон «Полет на космическом корабле», Джон Кессел «Все это правда», Чарльз Стросс «Бродячая ферма», Стивен Попкес «Лед», Нэнси Кресс «ЭЙ-ЭС», Джон Варли «Звонарь», Джудит Моффетт «Медвежонок», Говард Уолдроп «Позвать по имени», Кристина Кэтрин Раш «Шестнадцатое июня у Анны», Уолтер Джон Уильямс «Зеленая Леопардовая Чума», Паоло Бачигалупи «Девочка-флейта», Джек Скиллингстед «Мертвые миры», Майкл Суэнвик «Король-Дракон», Пол Мелко «Любовь одиночек», М. Шейн Белл «Аномальные структуры моих грез», Вернор Виндж «Куки-монстр», Гарри Тертлдав «Джо Стил», Джеф Райман «Дни рождения», Джон К. Райт «Неспящий в ночи», Джеймс Ван Пелт «Долгий путь домой», Джеффри А. Лэндис «Глаза Америки», Кейдж Бейкер «Добро пожаловать на Олимп, мистер Херст», Роберт Рид «Во мраке времени», Уильям Шанн «Чудодейственное средство», Доминик Грин «Ментагра», Пол Ди Филиппо «И сбежала вилка с тарелкой вослед», Терри Доулинг «Ликвидаторы», Ник Дикарио «Змееголовник», Терри Биссон «Дорогое аббатство».

---

– Именно так. Пинок под задницу. Кто-то ведь должен был нас встряхнуть, чтобы люди наконец-то поняли: даже если мы ничего не можем сделать относительно Запрета, существуют и другие пути. – Она снова внимательно посмотрела на Денни. – Если мне удастся что-либо узнать, хочешь, я свяжусь с тобой?

– Да, конечно.

– Где тебя искать?

– В Херт Холлоу. – С противоречиями разберемся потом. Таинственным образом Денни чувствовал, что его место по обе стороны баррикад.

Мариан криво ухмыльнулась.

– О’кей, если только к тому времени Херт Холлоу вместе со всеми обитателями и медведями не взлетит на воздух.

– И если ты не подпишешь какой-нибудь новый контракт.

Они обменялись улыбками, оба были в возбужденном и приподнятом настроении. Впереди их ждали новые возможности.

Вертолет уже кружил над городом.

– Конечно, гафры все еще могут стереть нас с лица земли, – сказала Мариан. – Или просто улететь, а потом вернуться снова лет через пятьдесят.

Денни вспомнил малыша хефна в берлоге Розетты.

– Ничего подобного они не сделают, – уверенно сказал он. – С людьми уже такие штуки не пройдут.

Взошло солнце. Денни наклонился, чтобы разглядеть тень вертолета на реке, и увидел, что в сетке на спинке кресла пилота висит какой-то предмет.

– Эй, это что, дисковая камера?

– Ну да. Стандартное оборудование вертолетов Департамента дикой природы.

– Она заряжена?

– Должно быть. Почему ты спрашиваешь?

– Слушай, – сказал Денни, – ты ведь последний день на службе, может, немного нарушим правила и сделаем крюк, ведь внимание всех приковано к Калифорнии и Вашингтону. Давай слетаем на ферму.

Мариан нахмурилась:

– Зачем? Если Хамфри или Иннисфри узнают – нам конец.

– Мне очень надо кое-что сделать, ведь я тоже могу вступить в ряды сопротивления. Без шуток, дело крайне важное.

– Что же может быть столь важным? – Но руки ее уже двигались по пульту управления, вертолет накренился и начал подниматься вверх и влево.

– Или начать сопротивление, – закончил Денни. – Настоящее.

Говард Уолдроп. Позвать по имени

Howard Waldrop Calling your Name (2003) Перевод А. Гузмана

В этом рассказе с иронией и теплотой исследуется тезис о том, что подчас наибольшее значение имеют самые что ни на есть мелочи, – и когда это действительно так, их значение трудно переоценить.

Говарда Уолдропа многие считают одним из самых выдающихся мастеров короткой формы в нашем цехе, и в 1981 г. его знаменитая повесть «Гадкие утята» получила «Небьюлу» и «Всемирную премию фэнтези». Его рассказы собраны в книги: «Какой-какой Говард?» (Howard Who?, 1986), «Все о странных чудовищах недавнего прошлого» (All About Strange Monsters of the Recent Past, 1987), «Ночь черепах» (Night of the Cooters, 1990), «Возвращение домой» (Going Home Again, 1997). Совместно с Джейком Сондерсом он выпустил роман «Техасско-израильская война 1999 года» (The Texas-Israeli War; 1999, 1974), а самостоятельно – романы «Кости сухие» (Them Bones, 1984) и «Двенадцать напрягав» (A Dozen Tough Jobs, 1989). Сейчас он работает над новым романом, условно озаглавленным «Лунный мир» (Moon World). Его последние публикации – сборник «Фабрики грез и радиокартины» (Dream Factories and Radio Pictures, компиляция рассказов на тему масс-медиа, прежде доступная только в формате электронной книги), «Последний прыжок Кастера» (Custer’s Last Jump, сборник рассказов, написанных совместно с другими авторами) и повесть «Родится новый мир!» (A New World’s at Birth!). Его рассказы были включены в сборники “The Year’s Best Science Fiction” 1984, 1986, 1987, 1988, 1989, 1995, 1998, 1999 и 2003 гг.. Прожив несколько лет в штате Вашингтон, Говард недавно вернулся в свой родной Остин, что вызвало бурное ликование самых широких техасских масс. В настоящее время он готовит к выпуску сборник «Сердце белизны» (Heart of Whiteness)58 и роман «Поиск Тома Пердю» (The Search for Tom Purdue).

Всю жизнь я ждала,

чтобы кто-то унял мою боль.

Всю жизнь я ждала,

чтобы кто-то взял вину на себя.

Джегшс Ян. Позвать по имени

Я протянул руку, чтобы включить ленточную пилу.

Затем очнулся, окруженный толпой.

И я был на собственном заднем дворе.

Оказалось, соседка увидела, как я вылетел из складской пристройки, где оборудовал мастерскую, и, когда через несколько секунд я не поднялся, набрала девять-один-один.

Однажды давным-давно в студенческом театре, выстраивая освещение для постановки «Блаженного духа»59 после рождественских каникул, я спустил из-под крыши ферму с прожекторами. Какой-то идиот оставил там болтаться штыковой контакт под напряжением, и, когда я взялся за ферму, тот замкнулся на железную штангу. Меня пробрало с головы до пят, и я отскочил футов на пятнадцать.

Ко мне бросился народ, но я завернул что-то настолько многоэтажное, что с потолка осыпалась побелка, а доброжелателей как ветром сдуло. Потом я крикнул парням и девице в будке, чтобы обесточили всю сцену, и угробил целый час, проверяя, не болтается ли где еще что…

И все это когда я тридцать шесть часов в неделю работал в типографии, учился в колледже на дневном, а еще шестьдесят часов в неделю вкалывал в театре за здорово живешь. Вдобавок я встречался со Сьюзен, тоже не дурой посквернословить, и вообще не дурой; поумнее меня. Раньше или позже что-нибудь должно было дать слабину – в итоге слабину дали мой желудок (язва в двадцать лет) и наши с ней отношения.

Придя тем вечером в театр и услышав о происшествии, она подступила ко мне и спросила:

– Это ты так рад меня видеть или у тебя штыковой контакт под напряжением в кармане брюк?60

Когда через меня пропустили 220 вольт, ощущение было такое, будто кто-то трясет мою руку с частотой 2700 оборотов в минуту шипованной рукавицей, кто-то сзади вбивает мне в голову гвозди, а сверху валится сейф за сейфом…

Тронув хилую, на 110 вольт, пилу, я не ощутил ничего.

И вот – лежу, смотрю в перевернутые лица соседей и двух медиков.

– Как дела, док?61 – спросил я.

– Сколько видите пальцев? – спросил доктор, проводя расплывчатой, меняющей форму рукой у меня перед глазами.

– Три, пять, два.

– Какой сегодня день?

– В смысле вторник или шестое мая?

Я приподнялся и сел.

– Тихо, тихо, – сказала докторша. – У вас, наверно, голова будет болеть.

Доктор надавил мне на плечи и медленно заставил лечь.

– Что случилось? – спросил он.

– Я включил пилу. Потом – вижу вас.

Он встал с корточек, отошел в угол сарая и разомкнул рубильник. К этому времени сирены умолкли, и во дворе появились трое пожарных и лейтенант службы спасения.

– Все в порядке, папаша? – спросил он.

– Кажется, да, – ответил я и повернулся к толпе. – Спасибо тому, кто их вызвал.

Потом медики засыпали меня своими вопросами, а лейтенант, осмотрев рубильник, ушел в глубь сарая. Потом вернулся.

– Выключатель коротнул, – произнес он. – Лучше бы его заменить.

Я поблагодарил мисс Крельбойнд, соседку, все разошлись, и я отправился на кухню допивать кофе.

Моя дочь Морин подъехала, когда я только прикончил молочную пенку и собирался приступить собственно к кофе.

– Пап, ты в порядке? – спросила она, вбегая в дом.

– Как видишь, – ответил я.

Ее муж Боб работал пожарным. Обычно он дежурил в команде номер два на другом конце города. Он услышал объявление по селектору, узнал адрес, на который вызвали службу спасения, и сразу позвонил Морин.

– Что случилось?

– На пиле выключатель коротнул, – ответил я. – Так сказал лейтенант, это уже официально.

– Ну то есть ты уверен, что с тобой все в порядке?

– Это было как маленький отпуск, – сказал я. – То, что доктор прописал.

Она перезвонила мужу, я сварил еще кофе, и мы стали разговаривать о ее детях – Вера, Чак и Дейв, или кто там из них ее, я вечно путаюсь. У меня две дочери, Морин и Селин, а у них в общей сложности пятеро детей. Жена моя в них разбиралась безошибочно, это была ее работа. Она недавно умерла – год, месяц и три дня назад.

Мы принялись обсуждать колледжи, хотя до них внукам с внучками еще расти и расти. Речь вскоре зашла о «парти-скулз»62.

– Так и вижу их в «сэм-хьюстоновском» в тогах, – произнес я.

– Я абсолютно уверена, вечеринки в тогах еще вернутся, – отозвалась Мо.

Потом я упомянул Кент-Стейт.

– Кент-Стейт? Там же всегда была скука смертная, – сказала она.

– Ну да, конечно, – сказал я, – особенно когда Никсон поперся в Камбоджу. Все кампусы взорвались, на студентов бросили Национальную гвардию. Четверых застрелили, как в тире.

Она странно посмотрела на меня:

– Никсон? Он-то вообще при чем?

– Ну, он же был президентом. И не хотел «расширения войны». А потом послал армию в Камбоджу и Лаос. Тебя тогда еще не было.

– Папа, – сказала она, – с историей у меня, конечно, всегда было плохо, но Никсон никогда не был президентом. Кажется, он был вице-президентом при ком-то из стариков – Эйзенхауэре, что ли. Потом баллотировался в сенаторы. Потом хотел в президенты, но со свистом пролетел на партийном съезде. Ну и когда, по-твоему, он мог быть президентом? Эйзенхауэр же не умер посреди своего срока.