Николай Капченко - Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).

• Название: Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Информационно-издательский центр «Союз»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9033373-08-6

Третий, завершающий, том охватывает наиболее важный и наиболее насыщенный событиями период жизни и деятельности И.В. Сталина. И хотя уже минуло более пяти десятилетий со дня его смерти, тень Сталина как бы витает над нашей страной, вызывая ожесточенные споры, порождая диаметрально противоположные оценки как самой его личности, так и всей его деятельности: он как бы по-прежнему остается активным участником политических баталий, развертывающихся в современной России.

Автор освещает в третьем томе такие фундаментальные проблемы, как заключение пакта с Германией, дает ретроспективную оценку того, кто оказался в выигрыше от заключения этого пакта – Германия или Советский Союз. Особое внимание уделено раскрытию роли Сталина в достижении победы, его деятельности на посту Верховного Главнокомандующего: здесь, с одной стороны, проанализированы его несомненные стратегические просчеты и ошибки, с другой, – показано поистине колоссальное значение твердости, решительности и железной воли Сталина в достижении победы. История, конечно, никогда не простит Сталину его ошибок и просчетов, связанных с войной. Но в не меньшей степени она никогда не забудет и его вклада в великую победу над гитлеровской Германией. Особое место занимает показ деятельности Сталина в развитии отношений с союзниками, где он продемонстрировал присущую ему способность гибко и в то же время бескомпромиссно отстаивать национально-государственные интересы Советской России. Во многом именно благодаря последовательности и твердости Сталина нашей стране удалось в международном плане закрепить итоги купленной столь дорогой ценой победы.

В томе проанализированы истоки «холодной войны», процесс складывания социалистического лагеря, основные цели и принципы, на которых базировалась внешняя политика Сталина в тот исторический отрезок времени. В целом формирование биполярной системы международных отношений после второй мировой войны – одна из исторических заслуг советского лидера, которая пока еще не нашла адекватного отображения в работах о нем. Отдельная глава посвящена долгосрочной стратегии Сталина в вопросах отношений с новым Китаем.

Из поля зрения автора не выпали ключевые вопросы развития внутриполитических процессов в стране в этот период, в первую очередь в сфере духовной жизни. Достаточно детально освещены послевоенные репрессии, в частности, «ленинградское дело», «дело врачей» и другие ключевые аспекты политической жизни страны на закате жизни Сталина. В томе читатель найдет ответ на вопрос о том, почему Сталин не выбрал и в силу каких причин не мог выбрать себе преемника. Финальная часть тома посвящена смерти вождя. Автор высказывает и мотивирует свою точку зрения на злободневную и в наши дни проблему – умер ли Сталин своей смертью или же ему «помогли» умереть.

В целом третий том как бы венчает собой многоплановый анализ политической и государственной деятельности Сталина. Вся она соткана из противоречий, которым нельзя дать однозначную оценку. Примечательно и признание автора, что и для него личность Сталина, даже после написания трехтомной биографии, по-прежнему остается в определенном смысле загадочной. Иными словами, перед историками проблема объективного и всестороннего исследования жизни и деятельности Сталина остается актуальной и в наше время. История еще не вынесла окончательного вердикта этой одной из самых значительных личностей минувшего столетия. Да и едва ли в ближайшее время такой вердикт будет вынесен. Многие сегодняшние оценки и выводы относительно Сталина, несомненно, будут переосмыслены. В конечном счете, последнее слово принадлежит не историкам, а самой истории, где время выступает в роли неподвластного конъюнктуре судьи.

---

Из воспоминаний секретаря Свердловского РК и члена МК и МГК ВКП(б) Ильи Новикова: «В ночь на 10 октября 1941 г. Берия собрал в здании НКВД всех первых секретарей РК ВКП(б) Москвы. Присутствовал на совещании А. Щербаков. Берия перед нами выступил и сказал: „Связь с фронтом прервана. К утру раздайте все продукты из магазинов. Оставьте по 500 чел. актива в районе для защиты Москвы. Стариков и детей эвакуируйте“. Мы в районах так и сделали. Начались беспорядки. По городу тащили калачами колбасу, повесив ее на шею, на руки и в таком виде шествовали по Москве. Тащили мешками муку, окорока, мясо. К утру опустошили магазины. Мы пытались выяснить: где же Сталин? Отвечали: „Уехал на фронт“». Вспоминает шофер Сталина П. Митрюхин: «15 октября 1941 г. Сталин собрался на дачу в Кунцево. Его телохранитель генерал В. Румянцев начал его отговаривать под предлогом, что дача якобы демонтирована. Сталин: „Товарищ Митрюхин, в Кунцево!“ Приехали – ворота закрыты. И. Орлов выбежал к нам и сообщил: „Товарищ Сталин, по распоряжению Румянцева дача заминирована“. Сталин посмотрел, кашлянул и произнес: „Дачу разминируйте. Натопите мне печку в маленьком домике, там я буду работать до утра“. Утром в сопровождении Н. Кирилина, И. Хрусталева, В. Круташева проехал по некоторым улицам Москвы и сам убедился в возникших беспорядках в столице. Несколько раз останавливался на улицах, выходил из машины. Сразу собиралась толпа и задавали один и тот же вопрос: „Товарищ Сталин, когда остановим фашистов?“ Сталин отвечал: „Скоро. И на нашей улице будет праздник“». Из воспоминаний Н. Кирилина: «Сталин приехал в Кремль и быстро навел порядок в столице». Из архивных материалов секретаря ЦК ВКП(б) Г. Попова: «Рано утром 16 октября 1941 г. ко мне на дачу приехал А. Щербаков и сказал: „Нас вызывает Берия“. Едва мы появились на пороге, как Берия, заикаясь от волнения, произнес: „Немецкие танки находятся уже в Одинцове“. Это была липа. Я только что возвратился из Усова и никаких танков в Одинцове не было, кроме наших военных». Бывший председатель исполкома Моссовета В.П. Пронин пишет: «16 октября 1941 г. Сталин пригласил нас к себе в Кремль. Берия еще в приемной взвыл: „Надо оставить Москву, иначе нас фашисты перебьют, как цыплят“. Молотов молчит. Сталин: „Что будем делать с Москвой? Я думаю, Москву сдавать нельзя“. Первым подал голос Берия: „Конечно, товарищ Сталин, о чем разговор?“ Видимо, Сталин заранее обговорил этот вопрос с членами Политбюро. Сталин – Маленкову: „Пишите постановление ГКО“. Но Маленков не справился с этой задачей. Сталин начал диктовать, а Щербаков писать проект постановления». Вспоминает Н. Кирилин: «17 октября 1941 г. Сталин лично в 24 часа проверил на Бородинском мосту посты. Нашел непорядки. Ошибку быстро выправили».

Комендант дачи «Семеновское» С. Соловов вспоминает: «16 октября 1941 г. я уже стал перевозить некоторые сталинские вещи в спецвагон. Сталин спросил: „Что за перевозка?“ Я ответил: „Товарищ Сталин, готовимся к эвакуации в Куйбышев“. На это Сталин ответил: „Никакой эвакуации, остаемся в Москве до победы над врагом“».

Из воспоминаний сестры-хозяйки сталинской дачи В. Истоминой: «У Сталина находились члены Политбюро. Он вызвал меня к столу. Как бы шутя спросил: „Валентина Васильевна, вы собираетесь эвакуироваться из Москвы?“ Я ответила: „Москва – наш родной дом, ее надо защищать“. Сталин повернулся к Щербакову и заметил: „Видите, как москвичи думают!“» Вспоминает Н. Кирилин: «16 октября 1941 г. мы с прикрепленным Кагановича Сусловым поехали посмотреть сталинский спецпоезд. Возвратились в Кремль. Смотрим: Каганович выходит из кабинета Сталина и на повышенной ноте подзывает Суслова, при этом говорит: „Суслов, Сталин сейчас мне дал нагоняй за спецпоезд, приготовленный для него. Уберите его с путей“. Сталин до октября находился на даче „Кунцево“ и в особняке метро „Кировская“. Но когда там у особняка разорвалась авиабомба и контузило Маленкова, Сталин перестроился и стал и находиться во время воздушных тревог в метро, в Кремле и на даче»[440].

Полагаю, что есть резон привести еще некоторые детали, касающиеся поведения Сталина в период осады Москвы. Рыбин, в частности, сообщает: «К тому времени Геббельс трубил на весь мир о том, что Сталин покинул Москву. В этой связи Сталин стал часто появляться на улице и разговаривать с народом. Так было на Калужской площади, Земляном валу, ул. Горького. Больше всего он ездил рано по утрам после бомбежки и осматривал разрушения. Ночью побывал на ул. Горького в д. № 4 у генерала П.А. Артемьева. Дважды посетил трофейную выставку захваченного у немцев оружия. В ту пору я был начальником спецгруппы по вспомогательному сопровождению членов Политбюро в Москве и на фронте. Одновременно с подчиненными нес охрану здания Большого театра.

В октябре 1941 г. немецкий ас сбросил однотонную авиабомбу на дачу „Кунцево“, которая упала с внешней стороны забора и не разорвалась. В стабилизаторе саперы обнаружили бумажку с изображением сжатого кулака и надпись „Рот-Фронт“. Вторая авиабомба была сброшена немцем в Кремле к царь-колоколу. Вспоминает В. Туков: „Волной меня отбросило в сторону. Сталин подошел к воронке, из которой шел пар, и спросил курсантов: „Жертвы есть?“ Ответили: нет. После этого Сталин уехал на дачу в сопровождении И. Хрусталева“.

Мне удалось выяснить у Ф. Чуева, что В. Молотов не знал о спецпоезде, приготовленном Берией, Маленковым, Кагановичем для Сталина. Вспоминает И. Орлов: „Сталин в октябре, ноябре ночами не спал. Я утром заставал его в 6 часов утра на топчане отдыхающим, одетым в шинель, ботинки и фуражку“. Тогда Сталин посетил госпиталь на Волоколамском шоссе в селе Ленино-Лупиха, затем генерала А. Еременко в Тимирязевском госпитале»[441].

Особо следует отметить вопрос о подготовке специальных мероприятий на случай того, если все же враг ворвется в столицу. Еще 4 октября 1941 г. Сталин провел переговоры с руководством Ленинграда по вопросу об эвакуации из города промышленного оборудования, станков, материалов, кадров специалистов и рабочих. Все это делалось в связи с нависшей над городом угрозой захвата его гитлеровцами. И в этом кое-кто усматривает пораженческие настроения, неверие Сталина в возможность отстоять Ленинград. Выглядят эти «доводы» довольно смешно, если их оценивать не с высоты сегодняшнего дня, а исходя из реальной обстановки, сложившейся тогда[442].

В этом же ключе следует рассматривать и постановление Государственного Комитета Обороны, подписанного Сталины от 8 октября 1941 г., в котором давалось указание о подготовке к проведению специальных мероприятий по предприятиям Москвы и Московской области. Под этими мероприятиями подразумевалось уничтожение предприятий и других объектов (мостов, электростанций и т.д.) при угрозе их захвата противником. В постановлении определялись конкретные люди, ответственные за осуществление данных мероприятий, и определен порядок, гарантирующий выполнение этих мер[443].

Критики Сталина в связи с этим снова вопят о его неверии отстоять Москву и Ленинград, о пораженческих настроениях и т.д. Опять та же тема неверия и прочее, как будто реальной угрозы Москве не существовало и нужно было сидеть сложа руки и надеяться только на благоприятный исход битвы за Москву. И данный шаг был не проявлением паникерства, а разумной мерой предосторожности на случай критического развития ситуации в тот период вокруг битвы за Москву.

И наконец, стоит привести воспоминания А.И. Микояна об обстоятельствах принятия решения ГКО об эвакуации.

«16 октября, – писал Микоян, – утром, вдруг будит меня охрана (семья – кроме двух старших сыновей – была на даче, от которой немецкие мотоциклисты были замечены в 25 – 30 км) и сообщает, что Сталин просит зайти к нему в кабинет. Тогда в его кабинете собирались и члены ГКО и Политбюро. В восемь меня разбудили, а в 9 часов утра нужно было быть у Сталина. Все вызванные Сталиным уже собрались: Молотов, Маленков, Вознесенский, Щербаков, Каганович. Сталин был не очень взволнован, коротко изложил обстановку. Сказал, что до подхода наших войск немцы могут раньше подбросить свои резервы и прорвать фронт под Москвой. Он предложил срочно, сегодня же эвакуировать правительство и важнейшие учреждения, выдающихся политических и государственных деятелей, которые были в Москве, а также подготовить город на случай вторжения немцев. Необходимо назначить надежных людей, которые могли бы подложить взрывчатку под важнейшее оборудование машиностроительных заводов и других предприятий, чтобы его не мог использовать противник в случае занятия Москвы для производства боеприпасов. Кроме того, он предложил командующему Московским военным округом генералу Артемьеву подготовить план обороны города, имея в виду удержать если не весь город, то хотя бы часть его до подхода основных резервов. Когда подойдут войска из Сибири, будет организован прорыв, и немцев вышибут из Москвы.