Николай Капченко - Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).

• Название: Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Информационно-издательский центр «Союз»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9033373-08-6

Третий, завершающий, том охватывает наиболее важный и наиболее насыщенный событиями период жизни и деятельности И.В. Сталина. И хотя уже минуло более пяти десятилетий со дня его смерти, тень Сталина как бы витает над нашей страной, вызывая ожесточенные споры, порождая диаметрально противоположные оценки как самой его личности, так и всей его деятельности: он как бы по-прежнему остается активным участником политических баталий, развертывающихся в современной России.

Автор освещает в третьем томе такие фундаментальные проблемы, как заключение пакта с Германией, дает ретроспективную оценку того, кто оказался в выигрыше от заключения этого пакта – Германия или Советский Союз. Особое внимание уделено раскрытию роли Сталина в достижении победы, его деятельности на посту Верховного Главнокомандующего: здесь, с одной стороны, проанализированы его несомненные стратегические просчеты и ошибки, с другой, – показано поистине колоссальное значение твердости, решительности и железной воли Сталина в достижении победы. История, конечно, никогда не простит Сталину его ошибок и просчетов, связанных с войной. Но в не меньшей степени она никогда не забудет и его вклада в великую победу над гитлеровской Германией. Особое место занимает показ деятельности Сталина в развитии отношений с союзниками, где он продемонстрировал присущую ему способность гибко и в то же время бескомпромиссно отстаивать национально-государственные интересы Советской России. Во многом именно благодаря последовательности и твердости Сталина нашей стране удалось в международном плане закрепить итоги купленной столь дорогой ценой победы.

В томе проанализированы истоки «холодной войны», процесс складывания социалистического лагеря, основные цели и принципы, на которых базировалась внешняя политика Сталина в тот исторический отрезок времени. В целом формирование биполярной системы международных отношений после второй мировой войны – одна из исторических заслуг советского лидера, которая пока еще не нашла адекватного отображения в работах о нем. Отдельная глава посвящена долгосрочной стратегии Сталина в вопросах отношений с новым Китаем.

Из поля зрения автора не выпали ключевые вопросы развития внутриполитических процессов в стране в этот период, в первую очередь в сфере духовной жизни. Достаточно детально освещены послевоенные репрессии, в частности, «ленинградское дело», «дело врачей» и другие ключевые аспекты политической жизни страны на закате жизни Сталина. В томе читатель найдет ответ на вопрос о том, почему Сталин не выбрал и в силу каких причин не мог выбрать себе преемника. Финальная часть тома посвящена смерти вождя. Автор высказывает и мотивирует свою точку зрения на злободневную и в наши дни проблему – умер ли Сталин своей смертью или же ему «помогли» умереть.

В целом третий том как бы венчает собой многоплановый анализ политической и государственной деятельности Сталина. Вся она соткана из противоречий, которым нельзя дать однозначную оценку. Примечательно и признание автора, что и для него личность Сталина, даже после написания трехтомной биографии, по-прежнему остается в определенном смысле загадочной. Иными словами, перед историками проблема объективного и всестороннего исследования жизни и деятельности Сталина остается актуальной и в наше время. История еще не вынесла окончательного вердикта этой одной из самых значительных личностей минувшего столетия. Да и едва ли в ближайшее время такой вердикт будет вынесен. Многие сегодняшние оценки и выводы относительно Сталина, несомненно, будут переосмыслены. В конечном счете, последнее слово принадлежит не историкам, а самой истории, где время выступает в роли неподвластного конъюнктуре судьи.

---

Причем следует отметить исключительную требовательность, которую проявлял Сталин к руководящим работникам, отвечавшим за военное производство. Так, нарком авиационной промышленности СССР А.И. Шахурин в своих воспоминаниях писал: «Это произошло вскоре после того, как я был назначен наркомом. Меня вызвал Сталин и, что называется с порога, как только я вошел в кабинет, обрушился с упреками, причем в очень резком тоне: почему, почему, почему? Почему происходят такие-то события на таком-то заводе? Почему отстает это? Почему не делается то-то? И еще много разных „почему“. Я настолько опешил, что еле вымолвил:

 – Товарищ Сталин, вы, может быть, упустили из виду, что я всего несколько дней на этой должности.

И услышал в ответ:

 – Нет, нет, нет. Я ничего не упустил. Может быть, вы мне прикажете спрашивать с Кагановича, который был до вас на этой работе? Или чтобы я подождал еще год или полгода? Или даже месяц? Чтобы эти недостатки имели место? Чтобы я ничего не трогал? С кого же я должен спрашивать о том, что делается не так в авиапромышленности и не в таком темпе?

Совершенно пораженный сначала этим разговором, после некоторого раздумья я понял, что Сталин не только хотел с меня спросить, но и хотел, чтобы я так же спрашивал с других – требовательно, резко, со всей твердостью подходил к вопросам, которые решала в то время авиаиндустрия»[397].

Можно было бы привести десятки, если не сотни оценок Сталина как верховного руководителя не только вооруженных сил, но и всех важнейших отраслей жизни страны в целом. Я приведу обширную, но весьма содержательную оценку, принадлежащую тогдашнему наркому вооружений Д.Ф. Устинову, воспоминания которого уже не несли на себе следы хрущевской антисталинской кампании, поскольку вышли в самый разгар горбачевской перестройки.

Так вот, Д.Ф. Устинов свидетельствует: «Сталин обладал уникальной работоспособностью, огромной силой воли, большим организаторским талантом. Понимая всю сложность и многогранность вопросов руководства войной, он многое доверял членам Политбюро ЦК, ГКО, руководителям наркоматов, сумел наладить безупречно четкую, согласованную, слаженную работу всех звеньев управления, добивался безусловного исполнения принятых решений.

При всей своей властности, суровости, я бы сказал жесткости, он живо откликался на проявление разумной инициативы, самостоятельности, ценил независимость суждений. Во всяком случае, насколько я помню, как правило, он не упреждал присутствующих своим выводом, оценкой, решением. Зная вес своего слова, Сталин старался до поры не обнаруживать отношения к обсуждаемой проблеме, чаще всего или сидел будто бы отрешенно, или прохаживался почти бесшумно по кабинету, так что казалось, что он весьма далек от предмета разговора, думает о чем-то своем. И вдруг раздавалась короткая реплика, порой поворачивающая разговор в новое и, как потом зачастую оказывалось, единственно верное русло.

Иногда Сталин прерывал доклад неожиданным вопросом, обращенным к кому-либо из присутствующих: „А что вы думаете по этому вопросу?“ или „А как вы относитесь к такому предложению?“ Причем характерный акцент делался именно на слове „вы“. Сталин смотрел на того, кого спрашивал, пристально и требовательно, никогда не торопил с ответом. Вместе с тем все знали, что чересчур медлить нельзя. Отвечать же нужно не только по существу, но и однозначно. Сталин уловок и дипломатических хитростей не терпел. Да и за самим вопросом всегда стояло нечто большее, чем просто ожидание того или иного ответа.

Нередко на заседаниях, в ходе обсуждения острых проблем, ссылался на В.И. Ленина, не раз рекомендовал нам почаще обращаться к его трудам. Ленинские идеи лежат в основе многих принятых ГКО в годы войны важнейших решений. Ленинская тональность явственно ощущается и в ряде выступлений И.В. Сталина предвоенных и военных лет»[398].

Полагаю, что приведенные выше факты и свидетельства дают отражение реальной, а не вымышленной картины тех лет и тех дней. Но их критики Сталина или обходят молчанием, или причисляют их авторов к разряду рьяных сталинистов. Между тем, большей частью таких оснований нет, поскольку тот же Шахурин после войны подвергся репрессиям со стороны Сталина.

На мой взгляд, автор нескольких весьма содержательных книг о Сталине Ю. Емельянов имел все основания констатировать, что, возглавив Вооруженные Силы СССР в период кризиса доверия к военному руководству, Сталин остановил его развитие. Вряд ли кто иной в военных или политических кругах страны смог бы летом 1941 года взять ситуацию под столь уверенный и жесткий контроль. Остро болея за судьбу страны, он требовал от каждого военачальника сделать все, что было в его силах, для того чтобы остановить продвижение врага. Хотя на протяжении этого трагического периода войны он не раз обольщался ложными надеждами на то, что противника уже удалось остановить, его требовательность передавалась по тысячам цепочек команд и позволяла организовать самоотверженное сопротивление наступавшим захватчикам. Хотя порой планы обороны и контрударов, выбранные Сталиным, не всегда приносили нужные результаты, немецкие генералы вынуждены были признавать провал их расчетов на молниеносный разгром СССР[399].

С первого дня войны по указанию Сталина проводились крупномасштабные мероприятия по переводу промышленности на военные рельсы. В указе Президиума Верховного Совета СССР «О военном положении» от 22 июля 1941 г. предусматривалось введение трудовой повинности и регулирование работы промышленных предприятий. На следующий день начал действовать мобилизационный план по производству боеприпасов. 26 июня 1941 г. Верховный Совет СССР принимает указ «О режиме рабочего времени рабочих и служащих в военное время», вводивший сверхурочные работы. В декабре 1941 г. вступил в действие указ «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий», а 13 февраля 1942 г. – «О мобилизации для работы на производстве и в строительстве». В соответствии с этими указами рабочие и служащие считались мобилизованными на период войны. В апреле 1942 г. мобилизация коснулась и сельских жителей. Основную часть мобилизованных составляли женщины. Утверждаются мобилизационные народнохозяйственные планы, ориентированные на увеличение выпуска военной продукции. 30 июня 1941 г. создается Комитет по распределению рабочей силы. Для обеспечения перевода экономики страны на военные рельсы в крупные промышленные центры и на оборонные предприятия направлялись уполномоченные ГКО и Госплана СССР. В целях ускорения ввода в действие объектов индустрии 11 сентября принимается постановление «О строительстве промышленных предприятий в условиях военного времени».

Как отмечал председатель Госплана СССР Н. Вознесенский, выполнявший колоссальную работу по организации военной промышленности, распределению ресурсов, рабочей силы и т.д. (его не без оснований некоторые считают одним из главных организаторов победы в сфере экономики), «это было очень трудное время. Промышленное производство в стране понизилось в 2,1 раза. Прокат черных металлов уменьшился за полгода войны в 3,1 раза, прокат цветных металлов в 430 раз, производство шарикоподшипников в 21 раз»[400]. В дальнейшем, когда страна выстояла во многом благодаря самоотверженной работе тыла, масштабы и темпы роста нашей военной промышленности, как и экономики в целом, значительно возросли. Тот же Н. Вознесенский писал: «В истории военной экономики СССР 1943 год является годом коренного перелома, он характеризуется крупнейшими победами Советской Армии, укреплением и развитием военного хозяйства с резко выраженными особенностями расширенного воспроизводства. Значительно увеличилось производство всего совокупного общественного продукта по сравнению с 1942 г. Увеличилось производственное потребление, вырос народный доход, выросло личное потребление трудящихся и накопление, увеличились основные и оборотные фонды народного хозяйства.

В 1944 г., в течение которого советская земля была полностью очищена Советской Армией от гитлеровской нечисти, в военном хозяйстве СССР продолжалось нарастание процессов расширенного воспроизводства. Увеличение военных расходов в 1943 – 1944 гг. происходило наряду с абсолютным ростом производственного и личного потребления и накопления, а не за счет их абсолютного сокращения, как это было в 1942 г. В этом сказываются особенности расширенного воспроизводства на различных этапах периода военной экономики СССР»[401].

Но все это еще было впереди, и трудно было заглянуть в столь отдаленное будущее. Отдаленное – потому, что каждый день войны можно приравнять к месяцу, а то и двум по своей напряженности, насыщенности, наконец, по своему значению. А Сталин, мысля стратегически и заглядывая вперед, как раз и ориентировал всю страну, чтобы она все силы отдавала фронту, максимально быстрыми темпами устраняла временные трудности в работе всех отраслей промышленности с тем, чтобы мы своей мощью во всех решающих судьбы войны областях не уступали Германии. В этом наглядно проявлялось его умение заглянуть вперед, правильно наметить перспективы и думать о будущем даже тогда, когда судьбы страны подвергались немыслимым испытаниям, когда они висели буквально на волоске.