Виктор Бердинских - Речи немых. Повседневная жизнь русского крестьянства в XX веке

• Название: Речи немых. Повседневная жизнь русского крестьянства в XX веке
• Автор: Виктор Бердинских
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91678-112-0

Книга доктора исторических наук, профессора Виктора Бердинских, созданная в редком жанре «устной истории», посвящена повседневной жизни русской деревни в XX веке. В ней содержатся уникальные сведения о быте, нравах, устройстве семьи, народных праздниках, сохранившихся или возникших после Октябрьской революции. Автор более двадцати пяти лет записывал рассказы крестьян и, таким образом, собрал уникальный материал, зафиксировав взгляд на деревенскую жизнь самих носителей уходящей в небытие русской крестьянской культуры.

---

Или вот про Семеновну частушку певали.

Семеновна! Да больно бойкая!
Наверное, выпила,
Да рюмку горького!

* * *

А Семен, Семен!
Да наколи-ка дров!
А не наколешь дров,
Так не поешь блинов.

* * *

Семен, Семен!
Да не подсвистывай.
А потерял штаны,
Иди разыскивай!

* * *

Мене милый изменил,
Я сказала — наплевать!
Я такого лягушонка
Решетом могу поймать.

* * *

Говорят, я боевая,
Боевая не совсем.
Боевая десять сушит,
А по мне страдает семь.

* * *

Говорят, что я горда.
Это верно, это да!
Гордость девушку молоденьку
Не портит никогда.

Раньше-то я много всего знала. Жизнь нелегка, а с песнями — все легче.

«Какие люди были вежливые!»

Стремоусова Нина Федоровна, 1922 год, дер. Кривошеи

Ведь в деревне тогда были все неграмотные, не могли сами расписаться, да и, собственно, где было и расписываться-то. А если надо было расписаться, то кого-нибудь просили. Мои родители тоже были неграмотные, но вот запомнилось, люди были необразованные, а какие вежливые, культура от природы, видимо, всегда ужо поздороваются друг с другом, поклонятся, шапку снимут. И не ругались матом, как сейчас, это был и грех большой и осуждалось, ведь на деревне все всё друг про друга знали, всё известно будет, живо осудят за такое.

Мать у меня умерла рано, я осталась от матере на четырнадцатом году, был еще брат моложе. Вся работа по дому на мне стала, скотина ведь была: корова, телка, овец три-четы-ре штуки, курицы. Да и у каждого была скотина, питание все свое было, и жито сеяли, и огород садили. Кто не ленился, работал, дак сыт и был.

Работать я начала в колхозе. Был у нас бригадир, который назначал на работу, утром часов в пять стукнет в окно, скажет: «Сегодня туда-то иди». Куда пошлет, туда и идем: навоз возили на лошадях на поле, машин не было никаких. Слыхали про них как про сказку какую. Возили весной на телегах со своих хозяйств и с фермы на колхозные поля, удобреньев ведь тогда и в помине не было. Люди нагребали, а мы возили или разваливали по всему полю. Лошадей было много, некоторые держали и лошадей. Сама умела запрячь лошадь: одевала хомут, дугу, седёлко, подбрюшник, чересседельник, сани с оглоблями. Потом боронила, сеяли. Все приходилось делать. А бригадир-от скажет в пять часов, а встаешь-то часа в три, а то и раньше, надо ведь и печь истопить, сварить и для скотины и для себя, корову подоить, накормить. И бежишь ранехонько на работу. И вроде все успевалось и не уставалось — и насмеешься и напоешься. Хорошо было, воздух вольный какой. Потом, когда сенокос поспевал, это был как праздник, конечно, молодые были, все нипочем. Косили вручную, все луга выкашивали, сено потом загребали и метали в стога. Это самая веселая работа была, одевали самое нарядное и яркое, как на праздник: розовое, голубое, красное. Эти цвета считали самыми нарядными у нас. А вот самое главное, всегда работа с песней, по всей округе, кажется, разносится. Ведь не пили, а как пели песни красиво. Кто-нибудь запевает, а остальные подтягивают, песни длинные, протяжные. Сядут поесть, отдохнут маленько — и песня. Есть с собой брали в платок, яйца вкрутую, лук зеленый, бурак квасу, хлеба ржаного. Какой хлеб ароматный был, пекли ведь сами его, от посеву до печки все сами делали, своими руками.

«Находилась я по праздникам»

Белякова Клавдия Васильевна, 1906 год, дер. Таракановщина

У у-у. А вот праздники. Праздники раньше мы раз в году ходили. Ох, и находилась я по праздникам, попела песни, а плясать не плясала. А праздники так ведь это собирались у нас не известно из скольки деревень. Молодежь в кругу. Девки — это, знаешь, липатские (деревня Липаты), дальше наши бы девки, там за нами сапроновские, звено, там еще какие. Ну, вот и они, даже две песни поют — велик круг так… Тут одна деревня поет песню, там другая. А у нас загодя собирались. Не часто. В Троицу, в заговенье — летом только. А зимой вечерки все устраивали. Парень делал вечерку. Собираются парни, собираются девки, играют. Всякие игры. Гармонисты свои. У нас мало-то танцевали. Ну, играли, «Хрен» пели, да скомаром ходили, да… всякие-всякие песни. В игры играли. В почту.

Так вот — девка едет, а парень за ней стоит. Девка топнет, парень спрашивает: «Кто тут?» Девка: «Почта», — говорит. А он: «Зачем?» Ну «привезла вон то-то», — скажет. Платок носовой или еще что-то. Парень: «А кому это, кому?» Ну, а она опять назовет, извеличает кого-то. Тот приходит, они поцелуются. Он сядет на это место. А она спрашивает. Он опять говорит: «Почта». «Откуда и зачем?» Отвечает: «Оттуда-то и с этим-то». Опять назовет… и так вот. Так играли.

В «Соседа» играли. Опять, знаешь, парни парами девок разберут и вот ходят две девки, спрашивают: «Да вот мы со своим соседом. Справьте удовольствие». Ну, а они говорят (парень с девкой): «Как от вас». И вот я ездила со своим-то мужем (не жених и невеста еще были). Ну, а были там парни интересные, и вот один все льнет ко мне. А его там девка… Ну, вот она и говорит:

Гостить гости
Глазками поверти.
На часок приехала,
На перегон поехала.

Это она поет песню мне. А я пошла петь песню:

Подруга, не кори
модой своей.
Погуляю у тебя здесь,
Не увезу с собой.

А она мне опять, снова. Это все уже обойдут и опять пришла ко мне. Опять мне поет. А я ей снова:

Я поехала сюда
Ну никак не завлекать.
Я, молоденька девчоночка,
Приехала гулять.

Так вот так, таким манером.

Ну, а играли всяко-всяко. Целый вечер — так, ой… Тут все уж… «Хрены» пели. «Хрены» — так это:

Кто тебя садил,
Кто тебя поливал?
Садил меня Иван,
Поливал Селифан,
Селифанова жена
Близко к городу жила.
Хрен ухаживала, огораживала.
Хрен расцвел, все плоды развел.

Вот две девки водят парня. Потом приведут к девке (все на лавках сидят):

В город по капусте,
В терем по невесте.
Кто женится?

Вот такой-то женится. Его назовут, извеличают. А вот к которой девке приведут — вот такая-то, такая-то. Такую и берет. «Дело ли ребята?» — говорят. «Дело!» И этого парня садят тут. И потом опять берут парня и опять к девке…

Я, милая моя, хоть верь, хоть не верь, за двадцать второго жениха вышла. Вот сколько у меня было сватов. От одного парня раз пять приходила сватунья.

«Все было свое»

Загоскин Василий Федорович, 1904 год, дер. Самковы

До 1920 года я жил в деревне, детство проходило в крестьянской семье, а детство ведь было очень тяжелое, от родных я остался семи лет. Грамотных у нас никого не было, только брат учился две зимы. Когда я подрос, с полей стали убирать зернова, меня научили жать серпом. А когда подошел сенокос, меня научили косить косой-горбушей. Крестьяне жили единолично, поля были огорожены, ведь скотину отпускали без пастуха, когда они наедятся, приходили домой сами. Меня заставляли делать всю крестьянскую работу.

Подошли года, надо идти в школу, на учебу. А в семье сказали: «Для чего учить, пусть будет работник по хозяйству». Но брат настоял: «Как же так? Он мальчик, он должен грамотным быть, читать и писать уметь». И отвез меня в деревню Ожош, там был учитель, он учил в своем доме первый класс. Я не знаю, но ему, наверное, за это платили. А я стоял у одного дядьки на квартире, все ему по хозяйству помогал. На следующий год открыли школу в деревне Четвериковы, и я закончил три класса сельской школы в 1916 году. Но на этом мое образование закончилось, стал работать крестьянскую работу.

Было много трудностей. Я работал так до 1921 года в деревне. Я старался приобрести какую-нибудь специальность (деревенскую). В деревне соседи были все мастеровые. Сосед Кирилл, он делал гребни. Я ходил к нему в свободное время и научился делать гребни из рогов. А сосед дядя Гриша делал горшки, я тоже начал ходить учиться делать горшки и научился. Брат был пимокат, я ему помогал и тоже научился катать. Деревня у нас была на красивом месте, на возвышенности. В лесу были грибы, ягоды, много земляники. Вокруг нашей деревни было восемь деревень, на расстоянии полтора-два километра. Крестьяне жили единолично, у которого была своя полоса, он ее и обрабатывает, и удобряет, и старался иметь побольше скотины, чтобы получить навоз на удобрения.