Виктор Бердинских - Речи немых. Повседневная жизнь русского крестьянства в XX веке

• Название: Речи немых. Повседневная жизнь русского крестьянства в XX веке
• Автор: Виктор Бердинских
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91678-112-0

Книга доктора исторических наук, профессора Виктора Бердинских, созданная в редком жанре «устной истории», посвящена повседневной жизни русской деревни в XX веке. В ней содержатся уникальные сведения о быте, нравах, устройстве семьи, народных праздниках, сохранившихся или возникших после Октябрьской революции. Автор более двадцати пяти лет записывал рассказы крестьян и, таким образом, собрал уникальный материал, зафиксировав взгляд на деревенскую жизнь самих носителей уходящей в небытие русской крестьянской культуры.

---

Для коров всегда делали подстилку, накормят ее, она лежит-пыхтит, а сейчас бедную коровку держат не цепе, как дворовую собаку. В те года крестьянин держал лошадку, без которой он жить не мог.

Все поле он обрабатывал на ней, и что привезти и отвезти, и куда требуется съездить. Машин не было. Держали корову, бывало, и двух, и подростка, и пару овечек. Есть и овчинки для шубы, есть и шерсть для валенок, свое мясо, и молоко, и продукты. Все свое было.

«Вера в Бога не позволяла»

Перминова Мария Федоровна, 1911 год, дер. Санники

Раньше ведь не было хулиганов, бандитов. Просто некогда было этим заниматься, люди были заняты работой, да и вера в Бога не позволяла.

Мы верили в судьбу, обо всем просили Бога. Перед выполнением серьезной работой, перед пахотой, косевой, севом молили Бога: «Господи, благослови, Господи, помоги».

Вот как не было дождя, вызывали попов. Нас, молодежь, посылали за иконами в церковь. Вот дадут нам иконы, большие как двери и тяжелые очень.

Вот приволокут, поставят в какую-нибудь избу. Приедут попы и начнут службу на каждой полосе. А еще по домам ходили, у кого скотина болеет, у кого что.

А попы-то ведь грамотные были, у них барометр был, а народ-то дикой. Вот когда барометр показывает дождь, так они и едут. Это мы потом узнали, когда наши девки в гимназиях стали учиться.

А вот у нас часовня была. К ней приход тоже возле школы. А потом парни стали пограмотней и стали отказываться таскать иконы: «Пускай сами волокут, если им надо».

Попы ездили по деревням, им подавали, кто что сможет.

Вот у меня отец рассказывает, был он еще ребенком. Также приехал поп. А отец говорит про себя: «Что ему, долгогривому, за что давать». И насыпал вместо пуда в мешок только на дно. Поп схватил за ухо и дернул. С тех пор отец и не любит попов.

Никто не воровал, не хапал. На богатых не злились, потому что они все своим горбом зарабатывали.

Зла друг на друга не было, народ был добрей. Вот у нас раньше кто ни придет в дом, старуха ли, ребенок, дедко ни за что не отпустит, пока не напоит чаем. Он давал мне деньги, серебро, посылал меня в лавку, и покупал на эти деньги калачей к чаю.

Вот еще что характерно для того времени, так это то, что никто не ругался. Мужики чрезвычайно редко матерились, а теперь ведь не люди, а собаки. Чуть что, в ход идет ругань, матерщина. Много что, конечно, мне пришлось выдержать. Были болезни раньше всякие: тиф, испанка, горячка. Много людей умирало. У меня мама умерла от горячки. В 20-х годах был у нас сплошной голод. Неурожай был года по два. Но у нас было много картошки. Дедко сходил, обменял, дали пуд муки. Вот бабка у нас сварит два ведра картошки. Мы напечем с мукой, лепешек наделаем. В пестерь накладем, бурак молока и повезем в поле тем, кто работает. Так за счет картошки и пережили голод.

«Жили мы весело»

Селезнев Николай Георгиевич, 1920 год, дер. Афоничи, учитель

Ой, жили мы раньше весело, не то что вы сейчас. Весело гуляли, выходили замуж, женились. Я со своей женой познакомился в школе, она тоже учитель, приехала после института, молоденькая, симпатичная. Больно она мне приглянулась, и мы поженились. А в деревнях свадьбы проходили по-особому. Вот, понравилась парню в какой-то деревне девица, или просто пришло время жениться. Ему хвалят в какой-нибудь деревне девушку, что вот-де и умна, и пригожа, работяща (самое-то главное). Та женщина, которая нахваливает (сваха), предупреждает невесту, что приедут сваты. И вот парень, хоть и не видал эту девку ни разу, едет с водкой к ней домой.

А у невесты в это время все идет к встрече жениха. Она вывешивает на решетку полатей полотенца, скатерти — все, что она смастерила, вышила, связала.

Приезжает жених со свахами. Его встречают. Затем сидят за столом, пьют чай, едят. Сваха ведет разговор с родителями невесты, нахваливает жениха.

После этого жених и невеста уходят на середь, с ними сваха, там сидят, рассуждают. А вот помню, мы ребенком лежим на полатях и в щелки наблюдаем и все замечаем: «Ой, он ее на коленки посадил, он на нее смотрит».

Если жених договаривается с невестой, то на стол выставляется бутылка водки. Затем родители уговариваются, когда едут к жениху дом смотреть.

После этого бывает венчание и свадьба. Свадьбы бывали в основном осенью, зимой, весной в мясоед (когда можно есть мясо, молоко). В пост свадьбы не делали. В основном до Масленицы проходили все свадьбы. А в Масленицу отец невесты едет к зятю и приглашает его на праздник. Во всех деревнях к Масленице готовились основательно. Делали горки, насыпали снега метра три, заливали водой. Брали палки (снеги) и катались с этих горок.

В каждой деревне каждый хозяин имел выездную сбрую, корзину, вожжи, лошадей. Парни с гармошками и девушки едут в ту деревню, где есть молодой зять. В этом доме молодежь угощают деревенским пивом. Кто бы ни приехал — всех угощают. В пятницу, субботу смотрят зятя, затем зять увозит к себе невесту, затем смотрят невесту.

А в Чистый понедельник сжигают зиму, то есть сноп из соломы. Опять начинается гуляние. А вот со вторника уже начиналась работа.

И вот много таких праздников бывало. Я вот охарактеризую некоторые.

В Пасху ходили на качелях качались. С помощью вожжей двое-трое парней раскачивали. Столбы были метров по пять-шесть. Подшибали шибко. Даже вылетали некоторые, но ничего, смертных случаев не бывало.

Летом гуляния все были в честь религиозных праздников.

Была у нас деревня Пузырь, ходили туда на гуляния километров десять.

В Троицкую субботу тоже веселились. На второй день был праздник «Земля-именниница» (Духов день), в этот день нельзя было прикасаться к земле, ни копать, ни рыхлить.

«Заговенье». Все из округи ходили в дер. Мыленки. Пели частушки, плясали барабушку, краковяк, польку, вальс, кадриль или колхозную. Была раньше такая мода, что первый парень приглашает девушку, которая ему нравится, свою ухажерку. А старики наблюдают за этим и уже судачат, за кого девка замуж выйдет.

После Заговенья — «Бородинское моление». В этот день носили икону, служили службу в церкви, а потом танцы. Часто бывали драки.

Затем ходили в деревню Петухи тоже на гулянье. Потом 7 июля «Иванов-день» у Кашолков плясали.

12 июля — праздник Петра и Павла, мы ходили на Блиниковщину, тоже километров за десять.

8 ноября — «Митревская»— день победы над татарами, в этот день ездили в гости, ели, пили, угощались.

Когда начиналось Рождество, начинались вечеринки в избах. Ребенки ходили по деревне и созывали: «Сегодня приходите на вечерку в такой-то дом». На вечерку собирались парни, девки, старики. Старики балякали друг с другом, а молодежь танцевала.

Вторая рождественская неделя называлась «Страшные вечера». В эту неделю все гадали, бегали шишкуны (чудища), переодевались, пели песню.

В «Крещенские» лепили из теста крестики, их светили в церкви, а затем раскладывали их везде: в домах, во хлеву у скота, чтобы не влез дьявол.

Много гадали всяко. Выходили в поле на развилку дорог и слушали, если звон колокольчика — свадьба в деревне, если шум молотилки — год урожайный.

В это время еще привозили передвижное кино.

А вот еще было одно развлечение — гигант-столб, на верху железина, в центре отверстие, а у железной штуки крючки, к ним веревки прикреплены, внизу петельки. Возьмутся ребятишки, подростки за эти веревки и бегают вокруг столба.

А взрослые парни играют в городки. В каждую неделю перед Троицой в деревнях возили навоз, выметали улицы, мыли все в избах.

В деревнях была высоко развита мораль, людского мнения придерживались, боялись осуждения народа. Поэтому я не помню ни одного случая, чтобы где-нибудь появился незаконнорожденный ребенок. Что было принято — то придерживались, а что не принято — то высмеивалось.

Из деревни раньше не убегали в город. Только на зиму зимогоры ездили на заработки в город, потому что зимой в деревне мужикам не было работы.

Вот, помню, у нас уезжал один мужик. Потом приехал домой в новом костюме, в сапогах, поверх сапогов еще костюм, чтобы не запачкать, не изорвать сапоги. Он привез гостинцы: платья, платки жене, матери, ридикюль дочери. На этого мужика смотрели как на Бога, с завистью даже некоторые.

* * *

N. N. Жили плохо тогда. А народ на самом деле был намного лучше, народ нынче переменился. Мужики раньше ходили друг к другу, дружно жили.

Раздел III Быт и нравы крестьянской Руси

Глава 1. Мир, в котором жили (крестьянский круговорот)

«Уважали раньше людей»

Аксенова Агния Георгиевна, 1919 год, дер. Дулепино

Возле нашей деревни было две речки: Палуй и за пять километров Луза. В Палуе за деревней рыбу ловили, много рыбы было. Мы до школы успевали по бидону налавливать. В речку зайдешь, так мальки по ногам бегают, мы их бутылкой ловили: срежем дно, горлышко пробкой заткнем и на удав завяжем веревкой. Раньше этим все детишки занимались, взрослым не до того было. Здесь же на речке белье бучили. Наткут домашнее полотно и нижнее белье, все сложат в огромные чаны и замачивают горячей водой, чаны закрывают большим пологом, поверх которого золу насыпают.