Борис Акунин - Алмазная колесница. Том 1

• Название: Алмазная колесница. Том 1
• Автор: Борис Акунин
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8159-0697-6

«Алмазная колесница» — книга Бориса Акунина из серии «Приключения Эраста Фандорина».

Книга издана в двух томах. Первый том начинается в 1905 году, со встречи со штабс-капитаном Рыбниковым, знакомым нам по повести Куприна. Русско-японская война, в России весьма успешно работает сеть японских агентов, но на пути у них встает опытный и умудрённый годами Эраст Петрович Фандорин.

---

И в самом деле отправился в туалетную комнату, которая в третьем классе была тесна и не слишком опрятна.

Запершись, Василий Александрович высунулся из окна.

Поезд как раз въезжал на допотопный, ещё клейнмихелевского строительства мост, перекинутый через неширокую речку.

Рыбников нажал ногой рычаг слива воды — в дне унитаза открылось круглое отверстие, сквозь него было видно, как мелькают шпалы.

Штабс-капитан надавил пальцем какую-то незаметную кнопочку на тубусе и запихнул узкий кожаный футляр в дырку — диаметр совпал в точности, так что понадобилось приложить некоторое усилие.

Когда тубус исчез в отверстии, Василий Александрович быстро намочил руки под краном и вышел в тамбур, стряхивая с пальцев воду.

Минуту спустя он уже входил в своё купе.

Лидина взглянула на него строго — ещё не простила конфуза с «натуральной необходимостью» — и хотела отвернуться, но вдруг воскликнула:

— Ваш секретный футляр! Вы, верно, забыли его в туалетной комнате?

На лице Рыбникова отразилось неудовольствие, но ответить Гликерии Романовне он не успел.

Откуда-то донёсся ужасающий грохот, вагон качнуло.

Штабс-капитан бросился к окну.

Из других окон тоже торчали головы. Все смотрели назад.

Дорога в этом месте описывала небольшую дугу, и было видно как на ладони железнодорожный путь, давешнюю речку и мост.

Вернее, то, что от него осталось.

Мост обрушился ровно посередине, причём в тот самый момент, когда по нему проезжал тяжёлый воинский состав.

Зрелище катастрофы было ужасающим: столб воды и пара, выплеснутый рухнувшими в воду локомотивами, вздыбленные платформы, с которых срывались какие-то массивные стальные конструкции, и самое жуткое — сыпавшиеся вниз человеческие фигурки.

Гликерия Романовна, притиснувшаяся к плечу Рыбникова, пронзительно завизжала. Кричали и другие пассажиры.

Хвостовой вагон литерного, вероятно, отведённый для офицеров, покачался на самом краешке пролома, кто-то вроде бы даже успел выпрыгнуть из окна, но затем опора подломилась, и вагон тоже ухнул вниз, в груду перекорёженного металла, что торчала из воды.

— Боже, Боже! — истерически закричала Лидина. — Что вы смотрите? Надо же что-то делать!

И бросилась в коридор. Василий Александрович, помедлив долю секунды, последовал за нею.

— Остановите поезд! — накинулась экзальтированная дамочка на обер-кондуктора, бежавшего в сторону головного вагона. — Там раненые! Тонущие! Нужно спасать!

Схватила его за рукав, да так цепко, что железнодорожнику пришлось остановиться.

— Какой там «спасать»! Кого спасать? Такая каша! — пытался вырваться бледный как смерть начальник поездной бригады. — Что мы можем? На станцию нужно, сообщить.

Не слушая, Гликерия Романовна била его кулачком в грудь.

— Они гибнут, а мы уезжаем? Остановите! Я требую! — визжала она. — Жмите этот ваш, как его, стоп-кран!

На вопли из соседнего купе высунулся чернявый господин с нафабренными усишками. Видя, что начальник поезда колеблется, угрожающе крикнул:

— Я тебе остановлю! У меня срочное дело в Москве!

Рыбников мягко взял Лидину за локоть, успокаивающе начал:

— Сударыня, ну в самом деле. Конечно, катастрофия ужасная, но единственное, чем мы можем помочь, — это поскорее протелеграфировать с ближайшей…

— Ах, ну вас всех! — крикнула Гликерия Романовна.

Метнулась к стоп-крану и рванула ручку.

Все, кто находился в коридоре, кубарем полетели на пол. Поезд, подпрыгнув, мерзко заскрежетал по рельсам. Со всех сторон доносились вой и визг — пассажиры решили, что и их поезд угодил в крушение.

Первым опомнился чернявый, не упавший, а лишь стукнувшийся головой о косяк двери.

С криком «Убью, мерррзавка!» он налетел на оглушённую падением истеричку и схватил её за горло.

Судя по огонькам, вспыхнувшим в глазах Василия Александровича, он отчасти разделял кровожадное намерение чернявого господина. Однако во взгляде, который штабс-капитан бросил на удушаемую Гликерию Романовну, была не только ярость, но и, пожалуй, изумление.

Вздохнув, Рыбников схватил несдержанного брюнета за воротник и отшвырнул в сторону.

Слог четвёртый, в котором вольный стрелок выходит на охоту

Аппарат зазвонил в половине второго ночи. Ещё не сняв трубку, Эраст Петрович махнул камердинеру, просунувшему в дверь свою стриженую башку, чтоб подавал одеваться. Телефонировать в такой час могли только из управления и непременно по какому-нибудь чрезвычайному делу.

Слушая голос, взволнованно рокотавший в рожке, Фандорин всё больше хмурил чёрные брови. Переменил руку, чтобы Маса просунул её в рукав накрахмаленной рубашки. Покачал головой на штиблеты — камердинер понял и принёс сапоги.

Телефонировавшему Эраст Петрович не задал ни одного вопроса, сказал лишь:

— Хорошо, Леонтий Карлович, сейчас буду.

Уже одетый, на секунду остановился перед зеркалом. Причесал чёрные с проседью (про такие говорят «перец с солью») волосы, прошёлся особой щёточкой по совершенно белым вискам и аккуратным усикам, в которых ещё не было ни единого серебряного волоска. Поморщился, проведя рукой по щеке, но бриться было некогда.

Вышел из квартиры.

Японец уже сидел в авто, держа в руке дорожный саквояж.

Самое ценное в фандоринском камердинере было даже не то, что он всё делал быстро и точно, а то, что умел обходиться без лишних разговоров. Собственно, господин и слуга пока вообще не обменялись ни единым словом. По выбору обуви Маса догадался, что предстоит дальняя поездка, — вот и снарядился соответствующим образом.

Двухцилиндровый «олдсмобиль», взревев мощнейшим двадцатисильным мотором, с рёвом вынесся с Садовой, где квартировал Фандорин, и минуту спустя уже скользил по Чернышевскому мосту. С серого, неубедительного ночного неба сочился вялый дождик, мостовая блестела от луж. Замечательные небрызгающие шины фирмы «Геркулес» скользили по асфальту, словно по чёрному льду.

Ещё через две минуты авто затормозило у дома номер 7 по Коломенской улице, где располагалось Санкт-Петербургское Жандармско-полицейское управление железных дорог.

Фандорин взбежал по ступенькам, кивнув взявшему под козырёк часовому. Камердинер же остался сидеть в «олдсмобиле», да ещё демонстративно отвернулся.

С самого начала вооружённого конфликта между двумя империями Маса, являвшийся японцем по рождению, но российским подданным по паспорту, заявил, что будет соблюдать нейтралитет, и скрупулёзно придерживался этого правила. Подвигами героических защитников Порт-Артура не восхищался, но не радовался и победам японского оружия. Главное же — принципиально не переступал порога военных учреждений, что по временам доставляло и ему, и его господину изрядные неудобства.

Нравственные страдания камердинера усугублялись ещё и тем, что после нескольких арестов по подозрению в шпионаже пришлось камуфлировать свою национальность. Фандорин выхлопотал для своего слуги временный паспорт на имя китайского уроженца, так что теперь Маса, выходя из дому, был вынужден надевать парик с длинной косой и, согласно документу, звался невозможным именем «Лянчан Шанхоевич Чаюневин». От всех этих испытаний камердинер утратил аппетит, осунулся и даже перестал разбивать сердца горничным и белошвейкам, у которых в довоенное время пользовался головокружительным успехом.

Времена были тяжёлые не только для фальшивого Лянчана Шанхоевича, но и для его господина.

Когда японские миноносцы без предупреждения атаковали Порт-Артурскую эскадру, Фандорин находился на противоположном краю света, в голландской Вест-Индии, где проводил увлекательнейшие изыскания из области подводной навигации.

Вначале Эраст Петрович не желал иметь ничего общего с войной, в которой участвовали две дорогие его сердцу страны, но по мере того, как перевес все более склонялся на сторону Японии, Фандорин постепенно утрачивал интерес и к влагостойким свойствам алюминия, и даже к поискам галеона «Сан-Фелипе», затонувшего с грузом золота в 1708 году от Рождества Христова в семи милях к зюйд-зюйд-весту от острова Аруба. В тот самый день, когда фандоринская субмарина наконец царапнула алюминиевым брюхом по торчащему из дна обломку испанской грот-мачты, пришло известие о гибели броненосца «Петропавловск» вместе с главнокомандующим адмиралом Макаровым и всем экипажем.

Наутро, доверив подъем золотых слитков компаньонам, Эраст Петрович отбыл на родину.

Прибыв в Санкт-Петербург, обратился к давнему, ещё по Третьему отделению, сослуживцу, ныне состоявшему на ответственнейшей должности, и предложил свои услуги: известно, что специалистов по Японии катастрофически мало, а Эраст Петрович в своё время прожил в Стране Восходящего Солнца не один год.