Свящ. А. Дружинин - Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского

• Название: Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского
• Автор: Свящ. А. Дружинин
• Издательство: «Издательство Олега Абышко»
• Жанр: Религия
• Год: 2007
• ISBN: ISBN 5-89740-154-3

Предлагаемое исследование посвящено изучению жизни и трудов одного из самых замечательных пастырей и богословов III в., святителя Дионисия Великого, главы Александрийского огласительного училища и епископа Александрии в 247-264 гг. Просвещенный защитник христианского вероучения от нападок языческих философов, несгибаемый хранитель чистоты христианской истины от искажений, каким подвергалась она в лжеучениях еретиков и раскольников, св. Дионисий особо прославился своей мудростью в управлении Церковью и руководством верующими на пути к нравственному усовершенствованию и вечному спасению. По непреложному суждению Церкви, он первый удостоился получить имя Великого, что полностью соответствует его действительному значению в истории христианства.

Для всех интересующихся историческими путями Православия.

---

Но, говорят, можно ли думать, что св. Дионисий, принадлежавший к числу учеников Оригена, сохранявший к нему чувство глубокой любви и уважения и после его смерти, опровергал в своих сочинениях мысли своего учителя? И как объяснить тот факт, что ни Евсевий, ни Иероним в подробных перечнях творений св. Дионисия, ни Сократ в перечислении писателей, полемизировавших с Оригеном,[141] не упоминают о том, что св. Дионисий в своих сочинениях высказывался против того или другого мнения Оригена? Не ошибочно ли приписал Анастасий Синаит св. Дионисию Александрийскому фрагмент, принадлежавший другому писателю, может быть, св. Ипполиту, с именем которого у св.

Иоанна Дамаскина приводится фрагмент, по содержанию своему сходный с рассматриваемым фрагментом? Достоверно ли, наконец, самое свидетельство, взятое из сочинения, в надписании которого Анастасий Синаит называется епископом Антиохийским и в содержании есть немало явных анахронизмов? Как ни серьезны эти сомнения против подлинности фрагмента, высказываемые писателями прошлого и нынешнего веков,[142] но нам кажется, что все они могут быть устранены. Прежде всего, несколько странной представляется мысль, будто чувство любви и уважения к Оригену мешало св. Дионисию видеть крайности и заблуждения своего учителя. Как мы увидим ниже, св. Дионисий высоко ценил и уважал Непота, епископа Арсинойского округа, однако это не помешало ему написать против Непота две книги «Об обетованиях», где он в одно и то же время свидетельствует и о любви своей к Непоту, и о несогласии с его мнениями относительно тысячелетнего царства Христова.[143] Без сомнения, св. Дионисий знал, что его предшественники по кафедре Димитрий и преемник Димитрия Иракл не одобряли некоторые из поступков и мнений Оригена. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в творениях св. Дионисия были места, направленные против Оригена. А если мы допустим, что в надписании фрагмента, сохранившегося у Анастасия Синаита, речь идет не об особых сочинениях св. Дионисия, направленных против Оригена, а только об отдельных местах, взятых из различных произведений св. Дионисия и направленных против Оригена, то вполне понятно будет и то, почему ни Евсевий, ни блаженный Иероним, ни Сократ не упоминают о том, что св. Дионисий в своих творениях высказывался против Оригена. Мы можем даже согласиться с замечанием Гарнака, что «церковное предание говорило бы о св. Дионисии другим языком, если бы он оставил после себя творения, написанные против своего учителя»,[144] но нам кажется, что отсюда еще не следует, будто в его сочинениях не могло быть никаких замечаний, направленных против Оригена. Молчание Евсевия и блаженного Иеронима легко объясняется тем, что оба они как бы намеренно не сообщают нам никаких подробностей об отношениях св. Дионисия к Оригену, за исключением общего указания на то, что св. Дионисий был учеником Оригена. Молчание Сократа может быть объясняемо тем, что он принадлежал к числу поклонников Оригена и* может быть, знал далеко не все произведения св. Дионисия. Во всяком случае, значение положительных свидетельств Прокопия Газского и Анастасия Синаита не уничтожается молчанием других более древних писателей, особенно если принять во внимание, что рассматриваемый фрагмент взят, как мы предполагаем, из такого произведения, которое самому Евсевию известно было лишь по случайному упоминанию о нем в одном из посланий св. Дионисия к Василиду. Что касается сходства рассматриваемого фрагмента с сохранившимся у св. Иоанна Дамаскина в его Sacra parallela отрывком из творений Ипполита, то сходство это далеко не так значительно, чтобы можно было ссылаться на него в доказательство неподлинности фрагмента с именем св. Дионисия Александрийского.[145]

Наконец, нетрудно устранить и сомнения, высказываемые писателями, которые признают ошибочным надписание «Вопросов» Анастасия Синаита, где находится рассматриваемый фрагмент, и находят в этом произведении анахронизмы. Допустим, что автор «Вопросов» Анастасий Синаит не был патриархом Антиохийским, и что в «Вопросах» действительно есть анахронизмы; но и в таком случае ошибочное отождествление Анастасия Синаита с Анастасием, патриархом Антиохийским, в надписании «Вопросов»[146] и анахронизмы, встречающиеся в них,[147]по нашему мнению, не могут служить достаточным основанием к отрицанию подлинности «Вопросов» во всем их объеме и во всяком случае не лишают рассматриваемое свидетельство всякого положительного значения. Надписание и вопросы с упоминанием о позднейших лицах и событиях могли быть вставлены позднейшими переписчиками и интерполяторами подлинного произведения Анастасия Синаита.[148] Конечно, они могли делать свои вставки и в тех местах сочинения Анастасия Синаита, где он упоминает о событиях и лицах, живших ранее его; но мы не имеем никаких оснований утверждать, что и фрагмент с именем св. Дионисия внесен в сочинение Анастасия Синаита поздейшими интерполяторами или переписчиками, а не самим Анастасием. Таким образом, ни в надписании, ни в содержании фрагмента с именем св. Дионисия Александрийского, а равно и того сочинения Анастасия Синаита, где сохранился этот фрагмент, мы не находим твердых оснований к исключению его из числа подлинных творений св. Дионисия Александрийского.

2-3) После толкования на начало книги Екклезиаста наиболее значительными по объему являются фрагменты с толкованиями

а) на книгу Иова и

б) на евангельские повествования о молитве Спасителя в саду Гефсиманском.

Фрагменты эти открыты были в древних сборниках толкований на книгу Иова и на Евангелие от Луки, составленных Никитой Серронским (Niceta Serronensis).[149] Впервые сборник толкований на книгу Иова, составленный Никитой Серронским, был напечатан в латинском переводе иезуитом Комитолом в 1586 г.,[150] а затем Patricius Junius в 1637 г. издал и греческий текст этого сборника вместе с латинским переводом. Здесь именем св. Дионисия надписываются пять фрагментов с толкованиями на И, 1; II, 10; IX, 10; XXIII, 8 и XXVIII, 20-23 книги Иова.[151]

Хотя в печатном издании Юния Патриция только последний из этих фрагментов надписывается словами: «Дионисия Александрийского», а все остальные надписываются просто именем св. Дионисия без наименования его Александрийским, однако в самых древних рукописных кодексах именем св. Дионисия Александрийского надписываются и все прочие фрагменты, за исключением лишь первого, заключающего в себе толкование на II, 1 книги Иова, который в большинстве рукописных кодексов надписывается словами: «Дионисия и Василия». Греческий текст, помещенный под этим надписанием, составлен частью из различных отрывков, взятых из сочинений, приписываемых Дионисию Ареопагиту, и частью из трактата Василия Великого «О том, что Бог не виновник зла», и потому этот фрагмент нельзя считать принадлежащим св. Дионисию Александрийскому. Что касается остальных четырех фрагментов, то ни в надписаниях, ни в содержании их нет ничего, что говорило бы против принадлежности их св. Дионисию Александрийскому.

То же самое можно сказать и относительно двух довольно значительных фрагментов с именем св. Дионисия Александрийского, сохранившихся в сборнике толкований на Евангелие от Луки, составленном тем же Никитой Серронским. В наиболее достоверном рукописном кодексе этого сборника фрагменты эти надписываются словами Διονυσίου 'Αλεξανδρείας προς Ώριγένη.[152] Они помещены между толкованиями на XII, 42 и 46 Евангелия от Луки, но, как можно видеть из самого их содержания, заключают в себе толкование, на Евангелие от Матфея, XXVI, 39—41, где находится повествование о молитве Спасителя в саду Гефсиманском. В основе толкования, несомненно, лежит текст Евангелия от Матфея; параллельные места из других евангелистов приводятся лишь для сравнения и выяснения смысла слов евангелиста Матфея.[153]Сходство экзегетических приемов в этих фрагментах с экзегетическими приемами св. Дионисия в толковании на начало книги Екклезиаста и в послании к Василиду, особенно обилие параллельных мест и нравоучительный характер самого толкования, не оставляют никаких сомнений в том, что и фрагменты с толкованием на евангельские повествования о молитве Спасителя в саду Гефсиманском, подобно отмеченным выше четырем фрагментам с толкованиями на различные места из книги Иова, принадлежат св. Дионисию Александрийскому.

К сожалению, ни надписания фрагментов с толкованиями на книгу Иова, ни надписания толкований св. Дионисия на евангельские повествования о молитве Спасителя в саду Гефсиманском не заключают в себе ясных указаний на то, из каких сочинений св. Дионисия составитель сборников взял самые фрагменты. Это обстоятельство значительно затрудняет решение вопроса, насколько справедливо Simon de Magistris в своем издании творений св. Дионисия соединил ту и другую группу фрагментов под общим заглавием послания «О мученичестве» к Оригену. Трудность решения этого вопроса увеличивается еще вследствие того, что ни Евсевий, ни блаженный Иероним, указывая на послание «О мученичестве»,[154] ничего не говорят об его содержании. Отождествляя фрагменты с толкованиями на книгу Иова и на евангельские повествования о молитве Спасителя в саду Гефсиманском с посланием «О мученичестве» к Оригену, Simon de Magistris в доказательство своего мнения приводит то соображение, что сохранившиеся у Никиты Серронского фрагменты с толкованиями на евангельские повествования о молитве Спасителя в саду Гефсиманском, как видно из надписания их, взяты из послания к Оригену. Указав на это надписание и отметив тот, по его мнению, несомненный факт, будто св. Дионисий не писал Оригену ничего, кроме книги «О мученичестве», Simon de Magistris выводит отсюда заключение, что Никита Серронский имел эту книгу перед глазами и «из этой же книги взял и другие места, приведенные из Дионисия в толковании на книгу Иова».[155] Но легко видеть, что надписание фрагментов с толкованиями на евангельские повествования далеко не оправдывает тех выводов, какие делает из него Simon de Magistris. Правда, ни Евсевий, ни блаженный Иероним не упоминают о каком-лйбо другом послании или произведении св. Дионисия, посвященном Оригену, кроме послания «О мученичестве», но ни тот, ни другой не говорят и того, что ими перечислены все произведения св. Дионисия; наоборот, Евсевий всегда оканчивает свои перечни указанием на то, что св. Дионисий, кроме перечисленных им, писал много и «других посланий».[156] Наконец, если даже мы допустим, что надписание фрагментов с толкованиями на евангельские повествования о молитве Спасителя дает некоторое основание отнести эти фрагменты к посланию «О мученичестве», то во всяком случае слишком поспешно было бы заключать отсюда, что из этого же послания взяты и фрагменты с толкованиями на книгу Иова: Никита Серронский мог взять эти фрагменты из какого-либо другого произведения св. Дионисия, до нас не сохранившегося.