Свящ. А. Дружинин - Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского

• Название: Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского
• Автор: Свящ. А. Дружинин
• Издательство: «Издательство Олега Абышко»
• Жанр: Религия
• Год: 2007
• ISBN: ISBN 5-89740-154-3

Предлагаемое исследование посвящено изучению жизни и трудов одного из самых замечательных пастырей и богословов III в., святителя Дионисия Великого, главы Александрийского огласительного училища и епископа Александрии в 247-264 гг. Просвещенный защитник христианского вероучения от нападок языческих философов, несгибаемый хранитель чистоты христианской истины от искажений, каким подвергалась она в лжеучениях еретиков и раскольников, св. Дионисий особо прославился своей мудростью в управлении Церковью и руководством верующими на пути к нравственному усовершенствованию и вечному спасению. По непреложному суждению Церкви, он первый удостоился получить имя Великого, что полностью соответствует его действительному значению в истории христианства.

Для всех интересующихся историческими путями Православия.

---

Обращаясь к содержанию фрагментов, мы также не найдем в нем твердых оснований для доказательства связи их с посланием «О мученичестве» к Оригену. По крайней мере, это с уверенностью можно сказать относительно фрагментов с толкованиями на книгу Иова. Повидимому, они взяты были Никитой Серронским из обширного комментария на всю книгу Иова,[157] и хотя в послании «О мученичестве» к Оригену указания на величайших из ветхозаветных страдальцев были бы вполне уместны,[158] однако трудно думать, чтобы в рамки «послания» о мученичестве мог уместиться подробный и связный комментарий на обширную книгу Священного Писания с обстоятельным рассмотрением и тех мест, которые не имели прямого отношения к вопросу о мученичестве и к страданиям ветхозаветного праведника.[159] Поэтому более вероятным представляется нам предположение, что св. Дионисий составил обширный комментарий на книгу Иова, который не был известен ни Евсевию, ни Иерониму. Последнее обстоятельство не должно удивлять нас, если мы припомним, что и толкование на начало книги Екклезиаста известно было Евсевию лишь по упоминанию о нем в послании самого Дионисия к Василиду.[160]

Что касается фрагментов с толкованиями на евангельские повествования о молитве Спасителя в саду Гефсиманском, то в них мы не встречаем ни прямых указаний, ни даже отдаленных намеков на Оригена и его личное печальное положение во время гонения при Декии. Правда, и здесь нельзя отрицать того, что объясняемые св. Дионисием евангельские повествования по содержанию своему имели близкое отношение к положению всех христиан во время гонения при Декии; правда и то, что подробное толкование этих стихов не представляло бы ничего удивительного в послании «О мученичестве», написанном св. Дионисием;[161] однако все эти общие соображения доказывают лишь некоторую вероятность предположения, что рассматриваемые фрагменты взяты из послания «О мученичестве» к Оригену, и во всяком случае мы не можем считать это предположение вполне твердо обоснованным.

4-6) Кроме упомянутых более или менее значительных по объему экзегетических фрагментов, сохранились еще менее значительные фрагменты в сборниках святоотеческих толкований на

а) книгу Деяний апостольских,[162]

б) соборное послание Иакова[163] и

в) Послание к Римлянам.[164]

К сожалению, и здесь мы не имеем данных для решения вопроса, взяты ли эти отрывки из полных комментариев св. Дионисия на перечисленные выше книги Священного Писания, или из каких-либо других его произведений. Составители сборников святоотеческих толкований иногда в свои произведения помещали не только выдержки из экзегетических творений, но и отдельные места из посланий и догматико-полемических сочинений святых отцев.[165] Впрочем, нет ничего невероятного и в том предположении, что св. Дионисий, подобно своему учителю Оригену, , оставил после себя комментарии не только на отдельные места, но и на целые книги Священного Писания, хотя никто из древних писателей не упоминает о таких комментариях, а в надписаниях самых фрагментов нигде нет указаний на те творения св. Дионисия, откуда взяты самые фрагменты.[166]

Блаженный Иероним в одном из своих посланий к Паммахию причисляет св. Дионисия к толковникам, писавшим о нечетном числе,[167] а в другом послании к тому же Паммахию причисляет св. Дионисия к отцам Церкви, подробно толковавшим Первое Послание к Коринфянам, или, точнее, 7 главу этого Послания.[168] Но и эти сообщения блаженного Иеронима недостаточно подробны, чтобы можно было с полной уверенностью решить вопрос, имеет ли в виду блаженный особые специально экзегетические творения св. Дионисия, или имеет в виду какие-либо полемические произведения и послания св. Дионисия, где св. Дионисий писал о нечетном числе или толковал отдельные места из Первого Послания к Коринфянам. Впрочем, если мы сопоставим свидетельство блаженного Иеронима со свидетельством Прокопия Газского, то получим некоторое основание предполагать, что слова св. Дионисия, подавшие блаженному Иерониму повод причислить св. Дионисия к толковникам, писавшим о нечетном числе, находились в отмеченном выше толковании на начало книги Екклезиаста,[169] а под толкованием на Первое Послание к Коринфянам блаженный Иероним мог иметь в виду ту часть канонического послания к Василиду, где св. Дионисий дает ответ о супружеском воздержании и ссылается на ту самую главу этого послания, которая цитируется и в свидетельстве блаженного Иеронима.[170]

К числу экзегетических творений св. Дионисия Александрийского следовало бы отнести и толкования его на сочинения одноименного ему Дионисия, если бы свидетельства об этих толкованиях имели более определенный характер и не возбуждали некоторых сомнений. Древнейшими свидетелями об этих толкованиях являются писатели VII в. Анастасий Синаит и Максим Исповедник. Первый в XXII главе своего сочинения под заглавием «Путеводитель» говорит о недоразумениях, какие могли возникнуть вследствие неправильного понимания некоторых выражений «святого Дионисия». Нерожденным или несозданным, пишет Анастасий Синаит, не может быть никто, кроме одного Бога, а между тем у «св. Дионисия» в главе с надписанием «О великом и малом» говорится о Боге, что Он «выше всего нерожденного» (ύπέρ παν άγέννητον), откуда следует, что нерожденных или несозданных существ много. «Затем, — читаем далее у Анастасия Синаита, — в то время как Церковь признает одно существо во всех святых ангелах, тот же божественный и апостольский Дионисий называет небесные силы многими существами». Как бы для разъяснения этих недоразумений Анастасий Синаит пишет: «Дионисий Великий, епископ Александрийский, из риторов (ό άπό ρητόρων), в толкованиях, составленных им на одноименного ему блаженного Дионисия, говорит так: внешняя философия обыкновенно называет нерожденной всякую невидимую природу, а равно и ипостаси существами; по обычаю язычников, говорит он потом, сказаны и у св. Дионисия слова эти в несобственном смысле (καταχρηστικώς).[171] В тех же самых выражениях упоминает о толкованиях св. Дионисия, епископа Александрийского, и Максим Исповедник в своих собственных толкованиях на V главу приписываемой Дионисию Ареопагиту книги «О небесной иерархии», и опять, как у Анастасия Синаита, слова из толкований Дионисия, епископа Александрийского, приводятся как бы для объяснения того, каким образом Дионисий Ареопагит мог говорить о «многих силах», в то время как Церковь учит, что все святые ангелы одного существа.[172] То же самое свидетельство мы находим и у Никиты Хониата, скончавшегося в начале XIII в. В 15-й главе второй книги своего обширного сочинения под заглавием «Сокровище православия» Никита Хониат, рассуждая о различии между природой и ипостасью, пишет между прочим: «И Дионисий Александрийский, ритор, в толкованиях, изданных им на одноименного ему Ареопагита, говорит, что у внешних или языческих философов нерожденное обозначает всякую невидимую природу: Сверх того, и слово существа употребляется у них вместо ипостасей».[173] Наконец, Иоанн Кипариссиот, живший в XIV в., в числе толкований на слова Дионисия Ареопагита о мистическом и философском предании богословов, заключающиеся в послании к епископу Титу, приводит одно толкование с именем Дионисия Александрийского.[174]

Легко видеть, что все отмеченные нами свидетельства страдают некоторой неопределенностью. У свв. Анастасия Синаита и Максима Исповедника мы не находим ясных указаний на то, какого Дионисия следует иметь в виду под одноименным Александрийскому епископу Дионисием: Ареопагита, или какое-либо другое лицо с именем Дионисия. Более определенными в этом отношении являются свидетельства Никиты Хониата и Иоанна Кипариссиота, где ясно говорится о толкованиях, составленных Дионисием Александрийским на творения Ареопагита, но зато у них автор толкований, Дионисий Александрийский, не называется епископом. Правда, в свидетельствах Анастасия Синаита и Максима Исповедника под Дионисием, одноименным Александрийскому епископу, всего естественнее иметь в виду Дионисия Ареопагита, выражения которого объясняются словами святого Дионисия Александрийского, взятыми из толкований его «на одноименного Дионисия»,[175] Никита Хониат и Иоанн Кипариссиот под «Дионисием Александрийским, ритором» могли иметь в виду Александрийского епископа и не упоминая об его епископском сане. Допустив такое понимание рассматриваемых свидетельств, мы имели бы три прямых указания на то, что Дионисий, епископ Александрийский, некогда был ритором, и четыре свидетельства о том, что он составил толкования на сочинения Дионисия Ареопагита. Но если наименование св. Дионисия, епископа Александрийского, ритором не заключает в себе ничего невероятного,[176]то предположение о том, что он составил толкования на сочинения Дионисия Ареопагита, очевидно, может быть допущено лишь под условием признания творений, известных с именем Дионисия Ареопагита, подлинными или, по крайней мере, написанными лицом, жившим в первые три века христианской эры. Здесь мы снова встречаемся с вопросом о подлинности творений, приписываемых Дионисию Ареопагиту; но опять должны повторить свое прежнее замечание, что подлинность их и до настоящего времени нельзя считать доказанной. Правда, в пользу этой подлинности говорил бы самый факт составления Дионисием, епископом Александрийским, толкований на одноименного ему Дионисия Ареопагита, и защитники подлинности творений, известных с именем Дионисия Ареопагита, всегда ссылаются на свидетельства Анастасия Синаита и Максима Исповедника;[177] правда и то, что, признав достоверность свидетельств Анастасия Синаита и Максима Исповедника и правильность понимания их в том смысле, что они говорят о толкованиях св. Дионисия, еп. Александрийского, на сочинения именно Ареопагита, а не какого-либо другого Дионисия, мы имели бы два древние и, что особенно важно, положительные свидетельства в пользу подлинности творений с именем Дионисия Ареопагита. Но значение этих свидетельств ослабляется тем, что в древнейших рукописных кодексах с указанными выше сочинениями Анастасия Синаита и Максима Исповедника нет выписанных нами выше свидетельств этих писателей о св. Дионисии, епископе Александрийском.[178] Откуда явились эти свидетельства в позднейших рукописях, заключающих в себе творения Анастасия Синаита и Максима Исповедника, можно ли считать их подлинными, или они представляют позднейшую интерполяцию, может быть, из сочинений Никиты Хониата[179] — все эти вопросы не могут быть решены с полной уверенностью за отсутствием твердых оснований к такому или иному решению. Поэтому мы затруднились бы на основании свидетельств Анастасия Синаита и Максима Исповедника делать какие-либо решительные выводы относительно того, писал ли св. Дионисий, епископ Александрийский, какие-либо толкования на творения одноименного ему Дионисия, и, если писал, то на чьи именно — Дионисия Ареопагита, или другого лица, например Дионисия Коринфского[180] или Дионисия Римского. Если, таким образом, мы не можем с уверенностью ссылаться на свидетельства Анастасия Синаита и Максима Исповедника, то первые по времени свидетельства о толкованиях, составленных Дионисием, епископом Александрийским, будут относиться к XII и XIII в. Время, отделяющее Никиту Хониата и Кипариссиота от кончины св. Дионисия, епископа Александрийского, очевидно, слишком продолжительно, чтобы при отсутствии более древних свидетельств можно было безусловно полагаться на сообщения указанных писателей о св. Дионисии Александрийском, если даже допустить, что как тот, так и другой под Дионисием Александрийским, ритором, имеют в виду знаменитого епископа Александрии.