Деби Глиори - Чисто убийственный бриллиант

• Название: Чисто убийственный бриллиант
• Автор: Деби Глиори
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20804-3

Эта удивительная семья, проживающая со своим удивительным домашним зверинцем в не менее удивительном замке Стрега-Шлосс, несомненно достойна самой лучшей доли. Но, кажется, против их безоблачного существования ополчились все злые силы мира — от последышей итальянской Мафии до местных злодеев-бизнесменов и полномочного посланца владыки Преисподней. Тяготеющее над родом Стрега-Борджиа многовековое проклятие вот-вот должно обрушиться на замок и его обитателей. Завещание старого мафиозо и случайно оказавшийся в семье могущественный артефакт самого Сатаны, о котором не подозревают Стрега-Борджиа, делают их целью безжалостных покушений. Но в овеянной романтическими легендами суровой и прекрасной Шотландии, где современная паутина Интернета тесно переплетается с чудесами древней магии, нет такой силы, которая могла бы отнять у Стрега-Борджиа их главное сокровище — любовь и самоотверженную преданность друг другу. Это и позволяет им выходить победителями из самых невероятных и безнадежных ситуаций…

---

…синий джинсовый комбинезон на помочах… с большим ржавым пятном на нагруднике, оставшимся от сильного носового кровотечения… которое приключилось у Титуса после того, как ей пришлось столкнуть его с трехколесного велосипеда. Его несло тогда прямо в ров, и она хотела всего лишь остановить его… но он, конечно, решил, что она поступила так просто из вредности… В те годы у него вечно шла носом кровь. А детская тогда была в другой комнате, в голубой комнате с большими окнами на втором этаже. Красивая была комната, солнечная, теплая и надежная. Мама как-то даже сказала, что Титус там родился…

— А я тут тоже родилась? — спросила Пандора, заглядывая маме в лицо и ощущая неприятную сырость в подгузнике.

— Ты вообще не родилась, — фыркнул Титус, поднимая голову от планомерно разгрызаемого танка из конструктора Лего. Его пухлые пальчики были не в состоянии отделить скользкие маленькие кирпичики, необходимые для сооружения трактора. — Тебя сделали в госпитале, — авторитетно добавил он.

— Нет, не сделали! — заорала Пандора. — Не сделали, не сделали, не сделали!

Титус со всем презрением своих четырех лет повернулся спиной к этой непристойной истерике и впился зубами в одно особенно упрямое колесико.

— Пандора, дорогая, не надо…

— НЕ СДЕЛАЛИ, НЕ СДЕЛАЛИ, НЕ СДЕЛАЛИ ТАМ!

— Ну хватит, не кричи…

Колесико вдруг соскочило с оси и влетело Титусу в рот. Он ахнул и вместе с воздухом втянул маленький пластиковый диск, который тут же застрял у него в горле, перекрыв дыхательные пути. Его нос, привычно забитый соплями, тоже не пропускал воздух. Выкатив глаза, Титус мгновенно побагровел от натуги, не в силах вдохнуть.

— ПЛОХОЙ, ПЛОХОЙ ТИТУС! — заревела Пандора, соскользнула с колен синьоры Стрега-Борджиа, визжа, как баньши, и поползла туда, где спиной к остальным сидел тихо задыхающийся Титус.

— Пандора! Бога ради, успокойся. НЕТ! НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!

Но Пандора уже подняла свои пухленькие кулачки и с силой обрушила их на спину брата. Со звуком пробки, вылетающей из бутылки шампанского, колесико выскочило из горла Титуса и пронеслось через всю детскую. Синьора Стрега-Борджиа вскочила на ноги как раз вовремя, чтобы подхватить сына. Тот медленно заваливался назад — с посиневшим лицом, но уже дыша полной грудью.

«Тогда Титус был на волосок от гибели», — подумала Пандора. Ей вспомнилось, сколько раз она спасала брата… Но теперь она интуитивно чувствовала, что Титус в гораздо большей опасности, чем когда бы то ни было прежде. В прошлом они часто ссорились, иногда безжалостно оскорбляя друг друга. В итоге каждый из них уползал в свою спальню зализывать раны… Но, подувшись друг на друга, они всегда находили спасительный путь к восстановлению отношений. На этот же раз все было иначе — гораздо более гадко, горько и долго… На этот раз, похоже, ни один из них не знал, как подступиться к наведению мостов через разделившую их пропасть.

Чья-то тень легла на пол. Пандора подняла глаза на стропила — оттуда свешивался гигантский тарантул, раскачиваясь на нитке паучьего шелка.

— Тарантелла? — прошептала Пандора, почти ослепшая от слез.

— Совершенно верно, — донесся ленивый ответ сверху. — Скажи мне, о ревущее дитя, это сюжет типа Роберта Брюса[5] или я чего-то не понимаю?

— Прости? — переспросила Пандора, наблюдая, как Тарантелла спланировала с потолка и прошествовала к кушетке, на которой она устроилась поплакать.

— Роберт Брюс, — напомнила паучиха. — Древний двуногий, много волос, особенно на лице. Ну же, ты должна знать эту историю. Оказался в пещере с тупой бритвой и услужливым пауком. Он еще изрезал себе подбородок, пытаясь гладко выбриться…

— Хм, вообще-то это не та версия событий, которая мне известна, — сказала Пандора.

— Неважно, — отмахнулась Тарантелла, считавшая, что содержимое многочисленных исторических книг не заслуживает ее внимания. — В общем, как гласит легенда, сидит он там, замерзая в своей шерстяной юбке, и пялится на свое тупое лезвие, подбородок весь в порезах и ссадинах, а борода на месте. Он совершенно подавлен, смотрит на свое отражение в луже, и тут обитательница пещеры, паучиха по имени Апокрифилла, опускается к его лицу и говорит: «Попробуй это, зловоннодышащий», и начинает ткать паутину прямо у него перед глазами. «Бррр! Паук!» — морщится он или что-то в этом духе и замахивается, чтобы разорвать паутину… Ты меня слушаешь?

— Я вся внимание, — честно призналась Пандора и добавила: — Давай дальше.

— С терпением, которым будущие поколения могут только восхищаться, Апокрифилла отползает в дальний угол пещеры и начинает ткать паутину снова, на этот раз таким замысловатым кельтским орнаментом, что Боб, вопреки своей паукобоязни, просто очарован…

— Боб? — переспросила Пандора.

— Ой, ну не перебивай, — проворчала Тарантелла. — Боб Брют, Роберт Брюс. Короче, он смотрит, как моя талантливая родственница создает свой эфемерный шедевр…

— И?.. — намекнула Пандора. — Что дальше?

— Ну, в общем, осталась не самая приятная часть истории. Особенно для нашей семьи… Так вот, висит эта паутина, как памятник великому трудолюбию Апокрифиллы, а Боб обращается к ней, желая знать, что это означает. «Что означает? — переспрашивает она. — Тебе подать философию вместе с красотой? Это означает, о владелец шерстяной юбки, что если я не преуспела в первый раз, поскольку какой-то небритый кретин не сумел оценить мою гениальность, то стоит попытаться снннн…» — Она хотела сказать «снова», но тут, оскорбленный столь фамильярным обращением со стороны какой-то паучихи, Боб Брют обрушил свой массивный кулак на ее хрупкое тельце, после чего вернулся к бритью.

— О, как ужасно, — вздохнула Пандора, пристыженная тем, что относится к одному виду с этим чудовищем Брюсом.

— Не зацикливайся на этом! — жизнерадостно воскликнула Тарантелла. — Лучше слушай дальше. Бог все видит. Боб порезался еще раз, бреясь, провел бритвой поперек горла и — о, ужас задел яремную вену. Жутко булькая, он упал на пол пещеры, жизнь вместе с кровью покидала его. И что же он увидел в каких-нибудь двух метрах над собой? Да-да, абсолютно недостижимая для человека в его состоянии, там висела единственная вещь, которая могла бы остановить ток крови и таким образом спасти ему жизнь…

— Паутина? — спросила Пандора, блестя глазами.

— Паутина, — подтвердила Тарантелла. — Простое и эффективное средство от кровотечения. С незапамятных времен использовалась в целительстве.

— Бедная Апокрифилла, — сказала Пандора. — Как жалко.

— Точно, — резко произнесла Тарантелла. — Но скажи мне, что привело тебя в мое царство? Надеюсь, не потребность побриться — ты для этого недостаточно покрыта растительностью.

— Это все Титус, — сказала Пандора, вновь помрачнев. — Я не знаю, как сделать так, чтобы у нас с ним наладились отношения. Он так далек…

— Положим, мог бы быть и подальше, — пробормотала Тарантелла. — На Бетельгейзе его закинуть и то слишком близко. Хотя все, что касается человеческой природы, страннее странного. И ты забралась сюда, чтобы обдумать, как лучше решить проблему брата?

— Что-то вроде того, — промямлила Пандора, представив себе дальнейшее продолжение беседы. Что может предложить паучиха? Укусить его? Завернуть в паучий шелк и подвесить сушиться?..

— Мой совет прост, — начала Тарантелла, широко улыбаясь Пандоре, — нужно попробовать начать все сначала. Постарайся завоевать его расположение. Принеси ему гостинец: несколько комариных ножек, высушенную на солнышке навозную муху. — Заметив, что Пандора содрогнулась от этих предложений, Тарантелла подкорректировала меню: — Нет? Да, точно… Как насчет пирожного? Чашки чаю? Мой опыт подсказывает, что мужскую особь надо накормить, прежде чем пытаться общаться. Итак. Накорми его, а потом попытайся подружиться. И… — Паучиха пробежалась маленьким черным язычком по накрашенным губам. — …Если это не поможет, тогда просто без колебаний съешь его. Тогда он уже точно не сможет сделать тебе ничего плохого. Ну покаааа. — Быстро взлетев по паутине вверх, Тарантелла исчезла в тенях под потолком.

Оставшись одна, Пандора улыбнулась. Какой бы странной ни казалась беседа с паучихой, она принесла ей колоссальное утешение. Как паутина лечит раны, так общество Тарантеллы успокоило душевную боль. Девочка встала и, склонившись к окну, подышала на грязное стекло и потерла его рукавом.

Далеко внизу она разглядела мачты прекрасного корабля Блэка Дугласа, стоящего на якоре у берегов Лохнагаргульи. Крошечные фигурки усеяли газон, она едва различила среди них миссис Маклахлан, вывешивающую простыни для сушки на бельевую веревку. Рядом с ней Мари Бэн медленно прикрепляла прищепками похожие на палатки черные корсеты и узкие полосатые чулки. Поза поварихи недвусмысленно свидетельствовала о том, что она не считает стирку белья гостей входящей в свои должностные обязанности. Из чердачного окна люди выглядели совсем крохотными, но когда в поле зрения вползла Дэмп, Пандора сразу почувствовала прилив нежности. То, что сейчас она не могла дотронуться до них, ничего не меняло в ее отношении к ним. Это просто точка зрения, поняла она. Титус все равно ее брат, и ничто это не изменит; а то, что сейчас он казался столь же далеким, как и крошечные фигурки на газоне, вовсе не означало, что ей до него никогда не дотянуться. Приободренная этими мыслями, Пандора пересекла чердак и подняла крышку люка, чтобы спуститься вниз.