Уистан Оден - Стихи и эссе

• Название: Стихи и эссе
• Автор: Уистан Оден
• Жанр: Публицистика

УИСТЕН ХЬЮ ОДЕН (WYSTAN HUGH AUDEN; 1907–1973) — англо-американский поэт, драматург, публицист, критик. С 1939 года жил в США. Лауреат Пулицеровской и других литературных премий. Автор многих поэтических сборников, среди которых «Танец смерти» («The Dance of Death», 1933), «Гляди, незнакомец!» («Look, Stranger!», 1936), «Испания» («Spain», 1937), «Век тревоги» («The Age of Anxiety», 1947), «Щит Ахилла» («The Shield of Achilles», 1955), «Избранные стихи» («Collected Shorter Poems», 1968).

---

Достоинства владык —

Воздержность, твердость, правда, справедливость,

Усердье, скромность, милость, доброта,

Терпенье, сила, смелость, благочестье —

Мне чужды вовсе. Я зато богат

Многообразьем всяческих пороков,

Во всех видах. Имей я власть, в геенну

Я выплеснул бы млеко сладкой дружбы,

Взмятежил бы всеобщий мир, всю землю

Наполнил бы раздором.

Акт IV, сцена 3.

На это признание Макдуф отвечает: "Достоин править? Нет, / Жить недостоин!" (IV. 3). Цивилизация способна пережить множество бед, но если люди не умеют держать слово, она обречена.

В "Макбете" любовь или верность слову противопоставлены злобе так же, как свет противостоит тьме — и кровавым образам. Действие пьесы разворачивается, главным образом, во тьме ночи. Для людей добродетельных тьма означает отдых и опасность, а для злодеев — убежище и дурные сновидения. Кроме того, существует душевный мрак людей злых, терзаемых угрызениями совести, напуганных, оскорбленных. Первая сцена пьесы, то есть первая сцена с ведьмами, олицетворяет сумрачный мир зла — над пустынной местностью гремит гром и полыхают молнии. Следующая сцена, в лагере, происходит при свете дня (i. 2) — тень измены дремлет, мы слышим рассказ о "честном" кровопролитии на поле брани. Позже вновь являют- ся'ведьмы (i. 3), а в четвертой сцене, при дневном свете во дворце Дункана, Макбет погружен в душевную тьму:

Принц Комберлендский! Мне завален путь.

Споткнуться мне или перешагнуть?

Не озаряй, высокий пламень звездный,

Моих желаний сумрачные бездны!

Акт I, сцена 4.

Приближаясь к замку Макбета, Дункан, человек света, восклицает: "Приятно расположен этот замок". Ему вторит Банко: "Летний гость / Храмовник-стриж, обосновавшись тут, / Доказывает нам, что это небо / Радушьем веет" (I. 6). В предыдущей сцене, внутри замка и тоже при свете дня, леди Макбет призывает в свой дом черного ворона и ночь:

Приди, густая ночь,

И запахнись в чернейший дым геенны,

Чтобы мой нож, вонзясь, не видел раны

И небо не могло сквозь полог мрака

Воскликнуть: "Стой!"

Акт I, сцена 5.

В сцене убийства Дункана в театре должно быть темно — мечется неверный свет факелов, но на руках Макбета и леди Макбет явственны пятна крови. Привратник, персонаж из мира света, возвещает приход утра, но кровь на телах слуг не даст забыть о злодеянии. При свете дня Макбет совещается во дворце с двумя убийцами (hi. i), и там же, во дворце он призывает ночь:

Приди, слепящий мрак,

И нежный взор благому дню укутай,

Чтобы рукой кровавой и незримой

Порвать в клочки мучительную запись,

Меня гнетущую. Свет меркнет, ворон

Летит в туманный лес.

Акт III, сцена 2..

Во время убийства Банко (III.3) потухший факел помогает Флинсу бежать. Пир во дворце озарен свечами, на лице убийцы — кровь. Макбету является призрак Банко, и Макбет говорит: "Он хочет крови. Да, кровь хочет крови" (III. 4). Третий акт завершается сценой с Ленноксом и лордом, двумя людьми света, над которыми нависла тень страха. В сцене с видениями (IV. 1) опять царит ведьминская тьма. В следующей сцене, с женой и сыном Макдуфа (IV. 2), дневной свет струится на невинное дитя, но тень страха оборачивается жуткой действительностью. В следующей сцене, в Англии, Малькольм и Макдуф, двое беглецов, ведут горестную беседу в "тенистом уголке" (IV. 3), но после того как Малкольм испытал Макдуфа и развеял его сомнения, небо, кажется, проясняется. Тут до Макдуфа доходит весть об убийстве Макбетом его жены и детей. Первую сцену пятого акта открывает врач: наблюдая за леди Макбет, он говорит о "темном бреде темных дел". Душевная тьма Макбета противопоставлена свету битвы, в которой кровь проливается справедливо, во искупление греха.

Слова леди Макдуф — "Здесь только страх и никакой любви" (IV. 2) — стоило бы вынести в эпиграф "Макбета", хотя финал пьесы, возможно, опровергает это утверждение. Однако пьеса представляется незаконченной. Сцена с Гекатой написана другим автором. Неясны и мотивы бегства Макдуфа. Когда Росс говорит леди Макдуф, что та не может знать, покинул ли их Макдуф из "страха или мудрости" она отвечает:

Да, мудрость! Бросить все: жену, детей,

Свой дом, свои наследные владенья,

А самому бежать? Он нас не любит.

Он бессердечен. Бедный королек,

Мельчайшая из птиц, обороняя

Своих птенцов, сражается с совой.

Здесь только страх и никакой любви;

И мудрости здесь нет, раз это бегство

Так безрассудно.

Акт IV, сцена 2.

Сомнения высказывает и Малькольм:

Зачем ты бросил вдруг жену, детей,

Все милое, все, что связует сердце,

И даже не простясь?

Акт IV, сцена 3.

Из текста, должно быть, оказались выпущены фрагменты, в которых отражалась нерешительность Макдуфа относительно того, чью сторону ему следует принять. Зная натуру Макбета, почему Макдуф поступает как совершенный безумец?

Король Лир

26 марта 1947 года

Досадно в течение часа или полутора рассуждать о великих шедеврах. Интереснее говорить о незначительных или недооцененных вещах, так как в них можно найти что-то новое. Даже у Данте есть места, нуждающиеся в пояснениях. Но "Отелло", "Король Лир", "Антоний и Клеопатра" просты и понятны. Что лучше: читать "Лира" или смотреть пьесу на сцене? Великое противоречие. Если, в конце концов, я встану на сторону тех, кто считает, что эта пьеса не сценична… впрочем, отложим это.

Во-первых, о построении "Короля Лира". Пьеса делится на две части, может быть, на три. В первой сцене первого акта появляются Глостер, Кент и Эдмунд, в минорном ключе, а затем Лир и три его дочери. Затем следует заговор Эдмунда против его отца, Глостера (I.2). В третьей сцене первого акта нам единожды на протяжении всей пьесы показывают ссору Лира с Гонерильей и Реганой. В третьем акте наступает кульминация: буря над вересковой пустошью, помешательство Лира, ослепление Глостера, прибытие французской армии на помощь. В четвертом акте царит относительное затишье: мы наблюдаем соперничество Гонерильи и Реганы за обладание Эдмундом, встречу безумного Лира со слепым Глостером — чрезвычайно важный эпизод, — и сцену примирения между Корделией и уже не страстно безумным, но впавшим в детство Лиром. Погода теперь прекрасная, буря утихла. В пятом акте происходит битва, и действие достигает развязки: самоубийства одной дочери, убийства другой, гибели Корделии, смерти Лира.

"Король Лир" — единственная из шекспировских трагедий, в которой побочный сюжет получил полное развитие; впервые мы наблюдали разработку побочного сюжета в "Генрихе IV" В "Генрихе IV" Фальстаф — полная противоположность принца Генри. Подобным образом в "Короле Лире" противопоставлены Глостер и Лир. В русле главного сюжета Лир обманывается в отношении своих дочерей и изгоняет добрую дочь, в побочном сюжете — Глостер ошибается относительно собственных сыновей и изгоняет доброго сына. Лир ответственен за свои поступки, Глостер — в меньшей степени, так как он доверился чужим словам. Один отец сходит с ума, другого отца ослепляют. Один отец встречает добрую дочь и узнает ее, другой — встречает и не узнает своего доброго сына. Две злые дочери уничтожают друг друга, добрый сын убивает злого сына. Лир находит дочь мертвой и сам умирает от горя, Глостер обретает доброго сына, который ухаживал за ним, и тоже умирает. В главном сюжете к катастрофе приводит безрассудная страсть, добрая или злая. В побочном сюжете причиной краха становится разум, добрый или злой. Жестокость побочного сюжета призвана восполнить его относительную прозаичность. Лир более трагичен, поскольку он властвует над своими чувствами, Глостер — жалок, так как пытается избежать страданий.

Творческие интересы Шекспира движутся от личностей к душевным состояниям, тем душевным состояниям, которые позже, в своих пророческих книгах стремился запечатлеть Блейк. Беатриче и Бенедикт из "Много шума из ничего" и Розалинда из "Как вам это понравится" — одни из самых современных шекспировских характеров. Взглянув на Беатриче или Бенедикта, вы скажете: да, вот человек, которого я мог бы повстречать, с которым мог бы пообедать и побеседовать. В поздних пьесах, сталкиваясь с такими персонажами, как Яго или Лир, вы говорите — нет, не думаю, что в действительности мне довелось бы встретиться с таким типом, но это состояние, в котором каждый может оказаться в то или иное время своей жизни. Нельзя быть Яго двадцать четыре часа в сутки. Изображение состояний близко воздействию, которое оказывает на нас опера. Достигается некоторая всеобщность. Нам предстает картина человеческой души и картина нескольких душ в единении. Кое-чем приходится жертвовать, особенно правдоподобием. Лир, в первой сцене, делит свое королевство как именинный пирог. Это не исторический подход, но так порою может чувствовать каждый из нас. Шекспир пытается что-то предпринять для развития характеров, например, превращая Эдгара в Бедного Тома, но выглядит это несколько искусственно. Шекспир обращается с персонажами "Короля Лира" как с героями оперы. Общее для всех великих оперных ролей свойство состоит в том, что каждая из них отражает страстное и умышленное состояние души; словно возмещая отсутствие психологической глубины, композитор представляет нам непосредственное и одновременное отношение этих душевных состояний друг к другу. Ослепительная слава оперы — в ансамбле. Шут, Эдгар и безумный Лир образуют коронное трио в "Короле Лире". Ансамбль создает картину человеческой природы, хотя личность при этом приносится в жертву. Встреча Лира с Глостером во время бури нисколько не способствует развитию сюжета. Странно, что Лир вообще мог заблудиться. Шекспир хочет свести двух гибнущих персонажей — жертву гордыни и жертву доверчивости. Мотивы выступления французской армии остаются смутными: очевидно только, что французы должны прибыть, чтобы Лир воссоединился с Корделией, ведь это важнее всего. Малоубедительно и то, что Кенту следует сохранять инкогнито с Корделией, а Эдгару — с Глостером. Это необходимо только для придания большей силы сцене воссоединения Лира с Корделией. Узнавание Кента Лиром снизило бы драматизм встречи. К такому же результату — спаду в напряжении — привело бы узнавание на сцене Эдгара Глостером. Когда Кент открывается, его имя уже ничего не значит для Лира. Шекспира теперь интересуют душевные состояния. Драматические эпизоды, которые в хрониках получили бы дальнейшее развитие — соперничество Гонерильи и Реганы за любовь Эдмунда, битва между англичанами и французами, — рассматриваются поверхностно. Они важны только для изображения состояний. Да, чем-то приходится жертвовать. Как ослепление Глостера, так и его самоубийство рискуют показаться смешными. Состояния страсти, как мы вскоре увидим, противопоставлены в пьесе бесстрастной буре.