Валерий Мильдон - Санскрит во льдах, или возвращение из Офира

• Название: Санскрит во льдах, или возвращение из Офира
• Автор: Валерий Мильдон
• Издательство: Российская политическая энциклопедия
• Жанр: Культурология
• Год: 2006
• ISBN: 5-8243-0743-1

В качестве литературного жанра утопия существует едва ли не столько же, сколько сама история. Поэтому, оставаясь специфическим жанром художественного творчества, она вместе с тем выражает устойчивые представления сознания.

В книге литературная утопия рассматривается как явление отечественной беллетристики. Художественная топология позволяет проникнуть в те слои представления человека о мире, которые непроницаемы для иных аналитических средств. Основной предмет анализа — изображение русской литературой несуществующего места, уто — поса, проблема бытия рассматривается словно «с изнанки». Автор исследует некоторые черты национального воображения, сопоставляя их с аналогичными чертами западноевропейских и восточных (например, арабских, китайских) утопий.

---

К сказанному добавлю: русские утописты XX столетия первыми обнаружили эту связь и угадали, что реализация утопии сопровождается «массовым живодерством». Русская история в ее советской части лишь подтвердила это. Великие современные утописты Запада, сознавали они или нет зависимость их воображения от того, что происходило в России, — в сущности, пошли по стопам русских утопистов, хотя в литературном отношении они, разумеется, вполне самостоятельны.

В докладе 1910 г. «Апокалиптика и социализм» С. Булгаков заметил: «В социализме хилиазм… заполнил собой весь исторический план и окончательно заслонил всякий эсхатологический горизонт».[5]

Неожиданным образом эти слова комментируют ситуацию в русской литературе 20–х гг. Олеша, Заболоцкий, Платонов, в сущности, хилиасты по своим осознанным стремлениям, и весь исторический план (настоящее и грядущее) мыслится ими как неуклонное исполнение коммунистических заветов, хотя многовековая безрезультатная практика этих заветов могла бы навести на мысль об их фиктивности. В самом деле, если из столетия в столетие одно и то же объявляется разными умами целью, идеалом, но так и остается нереализованным, не значит ли, что все это имеет значение лишь в качестве идеала и не может быть реализованным?

Это не приходило в голову, вымышленное поскорее хотели сделать действительным — еще одна типологическая черта: всегда кажется, что идеал настолько прекрасен, а ты сам полон таких сил, что эта мечта не может не сделаться явью, у твоих предшественников попросту не было ни твоих сил, ни твоих условий.

Художественные произведения русских утопистов XX в., вопре — ки суждению С. Булгакова, «приоткрывали» эсхатологический го — ризонт, свидетельствуя, что антиномической подкладкой хилиазма оказывается эсхатология; что чем настойчивее объектом общественных усилий становится всеобщее счастье, тем большие несчастья, муки испытывают те самые люди, якобы ради которых все предпринимается.

После художественного опыта русской литературы 20–х годов представление о типологии можно расширить и говорить едва ли не о научном прогнозе: любая идеология «всеобщего счастья» есть идеология человеконенавистническая — именно такова природа коммунизма. Опыт русской литературы, главным образом, русской литературной утопии, это, бесспорно, обнаружил, и, суммируя его, можно утверждать: как общественная идеология коммунизм умер, перешел в разряд археологических предметов. Пусть его логическая смерть предсказана давно, напомню мысль П. Новгородцева. На сей раз речь идет о психологической смерти, о конце веры, хотя всегда найдутся люди, для которых этот логический и психологический опыт ничего не значит.

В цитированном докладе С. Булгакова есть слова: «Удел последних поколений, имеющих сомнительное счастье наслаждаться социалистическим блаженством Zukunftstaat'a (государства будущего. — В. М.) на костях своих исторических предков, впрочем, тоже с перспективой присоединить к ним и свои собственные кости, — таково здесь разрешение и окончательный исход исторической… трагедии».[6]

Русская литературная утопия 20–х гг., когда вольно (М. Булгаков, М. Козырев, С. Кржижановский), когда невольно (Ю. Олеша, Н. Заболоцкий. А. Платонов) обострила чувство трагедии и обнажила бесчеловечность коммунизма. Что делать с этим — вопрос, на который предстоит ответить людям нового столетия.

Отказ России от утопии произойдет, конечно, не вдруг. Он будет, можно допустить, мучительным, вероятны рецидивы утопических надежд (упоминавшиеся романы И. А. Ефремова — самое яркое свидетельство за прошедшие после «Чевенгура» годы). Однако из двухсотлетней истории русской литературной утопии следует: вера в утопический социальный идеал дала такую трещину, которая будет увеличиваться, пока монолит утопической надежды не разобьется на осколки, подлежащие, повторяю, археологическому или психиатрическому, а не социологическому анализу.

Это, однако, противоречит старой мысли Г. Флоровского: «С одним нельзя согласиться — с надеждой, что нынешнее крушение общественного утопизма есть крушение последнее и окончательное».[7]

Русский мыслитель прав: и не последнее, и не окончательное, однако замечу: безусловно, окончательное, если иметь в виду идею тысячелетнего царства как социальный образец жизни народа. Утопиз — му суждена долгая жизнь, коль скоро сохраняются метафизические условия недовольства жизнью. Но русский опыт делает невозможной практику государственной утопии. Объединить народ эта вера уже бессильна, и не в этом ли состоит урок, который наша родина дала человечеству?

Указатель имен

А 36 Абрамов Ф. А. Аксаков И. С. 27 Аксаков К. С. 27 Александр I 21, 22 Алексеева О. Б. 8 Андреев Л. Н. 90 Асеев Н. Н. 246, 276 Ахматова А. А. 228 Б Бакунин М. А. 107 Бальмонт К. Д. 239 Баратынский Е. А. 211 Белинков А. В. 179, 275 Белинский В. Г. 27 Белый А. 51, 101, 119, 121, 124, 148, 148 Бердяев Н. А. 86, 95, 110–112, 123, 128, 147, 148, 167 Бетховен Л. ван 45 Блок А. А. 75,93, 124, 171,213,216 Богданов А. А. 35, 83, 85, 88, 89, 92, 93, 96–99, 113, 127, 128, 147, 193, 234, 235, 266, 276 Бродель Ф. 25 Брюсов В. Я. 80–82, 112–114, 123, 148, 212 Булгаков М. А. 34, 63, 149, 158–161, 163, 164, 170, 171–176, 179–181, 189, 200, 201, 249, 275, 277, 280 Булгаков С. Н. 279–281 Бульвер — Литтон Э. 159, 163, 181, 261 Бэкон Ф. 82 В 79 Вайль П. Вельтман А. Ф. 29–32, 45 Верас Д. 25 Вигасин А. А. 148 Войнович В. Н. 277 Вольтер 18, 19 Вуек Я. 148

Г

Гегель Г. В. Ф. Генис А.

241 79

Генон Р. 89, 147

Геллер М. С. 79

Гессе Г. 167

Гиппократ 39

Гоголь Н. В. 26–28,44, 60, 72, 83, 109, 110, 120,138,139, 147, 157, 159

173, 174, 224, 225, 251, 266, 267, 272, 273

Годер Г. И. 148

Гончаров И. А. 42, 44, 60, 111

Горький М. 36,228,276

Грибоедов А. С. 276

Гуссерль Э. 100

Гюнтер Г. 276

Д

Данте А. 247

Достоевский Ф. М. 14, 35, 36, 65, 66, 71–79, 86, 91, 106, 129, 147, 159, 167,

178, 208, 231, 259, 269, 272, 273

Е

Екатерина II 29

Елизавета Петровна 16

Есенин С. А. 212,214

Ефремов И. А. 30, 37, 38, 45, 91, 134, 191–193, 215

Ж

Журавлев С. 281

3

Заболоцкий НА. 76, 77, 79, 164, 177, 178, 190–206, 208–211, 215, 227, 249,

259, 261, 276, 279, 280

Зайцев Б. К. 52, 79

Залкинд А. Б. 275, 276

Замятин Е. И. 19, 23, 35, 41, 49, 51, 74, 92, 114, 116–124, 128, 131, 132,

135–137, 139, 140, 142, 144, 145, 148, 149, 151, 152, 157–159, 162, 183, 184, 200, 201, 211, 266, 277

Златовратский Н. Н. 114,148

Зощенко М. М. 147,164,181,186,189

И

Ибн Туфейль 39

Иванов Вс. В. 149, 164, 166, 167, 169, 170, 181, 275

Иванов И. М. 166

Ильф И. и Петров Е. 181

К

Кабе Э. 151

Кампанелла Т. 142, 143, 148, 265

Камю А. 129, 148

Кант И. 70

Карамзин Н. М. 21, 22, 25, 26

Карсавин Л. П. 95, 147, 167