Газета Завтра Газета - Газета Завтра 371 (2 2001)

• Название: Газета Завтра 371 (2 2001)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

На вопросы корреспондента "Завтра" отвечает секретарь Комиссии по взаимодействию со старообрядцами РПЦ иеромонах НИКИТА (Добронравов)

— Исторически Единоверие возникло, как "плацдарм" господствующего исповедания на старообрядческой "территории". Воздвигнутые при Николае I гонения на приверженцев старого обряда усугубили такое впечатление… Сегодня священноначалие РПЦ идет навстречу страообрядцам-единоверцам, так сказать, "с открытым забралом". Звучат слова об "ошибочной государственной политике", о "совместной проповеди", призывы "забыть обиды" и "оставить распри". Это такой хитрый тактический ход, или, действительно, кардинальная перемена в отношении священноначалия РПЦ к старообрядчеству вообще и к Единоверию, в частности?

— Ну, во-первых, я не совсем согласен с тем, что Единоверие изначально замышлялось, как орудие борьбы со старообрядцами. Целью было именно преодоление раскола. Сейчас можно с сожалением констатировать, что государственные власти, применяя радикальные и неоправданные методы воздействия на старообрядцев, обратили этот во всех отношениях замечательный замысел не ко благу, но к созданию еще большей конфронтации и недоверия. Экстремизм государственных чиновников привел к тому, что большая часть старообрядцев стала воспринимать Единоверие, как средство борьбы с ними. Должно было пройти два столетия, Церковь должна была освободиться от жесткой опеки государства, чтобы для всех стало очевидно — старообрядные приходы в РПЦ не выполняют никакой "тактической задачи", они — свидетельство имеющейся у нашей паствы потребности в сохранении древних обрядовых форм не в архиве или музее, а именно в живой традиции.

— Как теперь должна измениться роль старообрядных приходов в РПЦ?

— 200-летний опыт канонического бытия старообрядных приходов в лоне Московского Патриархата — это свидетельство обоюдной внутренней работы как внутри Русской Православной Церкви, так и внутри старообрядчества, искавших на протяжении десятилетий пути взаимного примирения во имя заповеди Христа "да будут вси едино" (Ин. 17, 21). В этом движении навстречу друг другу не должно искать победивших и проигравших, так как духовно выше всегда тот, кто принимает решения, руководствуясь не корыстными расчетами, а христианской совестью, надеясь быть услышанным не людьми, а Богом...

Старообрядные приходы, безусловно, получат всестороннюю поддержку. Для этого, собственно, и создана наша комиссия. Планируется, например, создание специального координирующего органа (возможно, "Совета старообрядных приходов Московского Патриархата") для оказания старообрядным приходам Русской Православной Церкви информационной, юридической и иной поддержки, а также согласования их взаимодействия с другими старообрядческими согласиями. Возможно, когда-нибудь в будущем в Русской Православной Церкви будет старообрядный епископ…

— В одном из пунктов совместного Меморандума, принятого руководством РПЦ и делегацией Древлеправославной Поморской Церкви Латвии в июне 1999 года, высказывалось пожелание "…относиться с пониманием и одобрением к существованию в лоне Русской Православной Церкви приходов старого обряда, а также к введению в богослужебную практику отдельных приходов древних богослужебных чинов, обрядов, унисонного знаменного пения. Считать такую практику в лоне РПЦ проявлением любви к древним русским церковным обрядам и признанием их спасительности…" После празднования 200-летия Единоверия, торжественного молебна в Успенском соборе Московского Кремля и юбилейной Конференции это направление, наверное, получит дополнительный импульс?

— А вы считаете, что этот процесс нуждается в какой-то специальной санкции? Посмотрите, как стремительно вошла в обиход традиционная русская икона. Не потребовалось для этого никаких специальных решений принимать. Сейчас в Москве трудно найти храм, в котором бы регенты не пытались вводить унисонное знаменное пение. Лестовка — давно уже не редкость… Ведь, собственно, никаких препятствий нет. "Клятвы" со старого обряда сняты, он признан "равноспасительным". А желание вернуться к древним традиционным формам в богослужении и церковном искусстве очевидно. Главное, этому стремлению не мешать… СЕЙЧАС ТРУДНО ПРЕДСТАВИТЬ масштаб и ужас трагедии, в одночасье лишившей русского человека "единого на потребу"… Восемь лет держали осаду монахи Соловецкого монастыря. Ворвавшиеся после пушечного обстрела в стены обители стрельцы учинили резню, память о которой навсегда осталась в сердцах ревнителей древнего русского благочестия. "Соловецкий лагерь особого назначения" 20-30-х гг. ХХ века — не есть ли своего рода возмездие за "благополучно" забытую трагедию века XVII?..

В это трудно поверить, но в Русской Церкви рубежа XVII-XVIII вв. практически не осталось ни одного русского архиерея — они считались заведомо неблагонадежными (сочувствующими старой вере). Этим объясняется засилие среди священноначалия Русской Православной Церкви того периода выпускников Киевской "бурсы" — фактически иностранцев. Они принесли с собой чуждые русской церковной традиции западные, подчас униатские, элементы. Церковные историки метко нарекли это время "украинским пленением Русской Церкви" …

После упразднения патриаршества, лишения Церкви ее имущества, насильственного изгнания русских традиций из храмового зодчества, иконописи, церковного пения, унизительного подчинения священнослужителей мирянам — подчас неверующим циникам (священников — чиновникам из консистории, архиереев — обер-прокурору Священного Синода), могло показаться, что Русская Церковь никогда уже не вернет себе былое величие, никогда не станет тем, чем она была для русского человека в минуты его ярчайших побед и величайших бедствий...

Справедливости ради следует заметить, что лучшие из церковных иерархов не мирились с разделенным и униженным положением Русской Церкви и прилагали титанические усилия к возвращению ее в первозданное состояние. Хотя бы в малом.

Едва ли не "контрабандой" среди повальной моды на западное в Русскую Церковь вернулось, чтобы не покинуть его никогда, Восточное Православное богословие. Возродилось русское монашество. Вернулся в церковную жизнь древний институт духовничества. Упорно, с екатерининских времен, предпринимались и попытки снять "клятвы" (проклятия) "разбойничьих" соборов 1656 и 1667 гг. на древний русский обряд и его ревнителей, найти адекватную форму путем уврачевания кровоточащей раны раскола, возвратить Русскую Церковь к полноценному, неразделенному состоянию… В некотором смысле, венцом этих усилий (на первом этапе) была инициатива московского митрополита Платона (Левшина), 200-летие которой ознаменовалось торжественным молебном в Успенском соборе и юбилейной Конференцией.

О СТАРООБРЯДЧЕСТВЕ и старообрядцах бытует немало мифов, каждый из которых при столкновении с реальностью рассеивается, как дым.

В старообрядцах принято видеть малообразованных, недалеких, мракобесов-консерваторов. Между тем, даже в самые темные периоды последних столетий, когда средний показатель грамотности в России не превышал 30%, старообрядцы (с измальства приученные читать богослужебные книги) могли похвастаться поголовной грамотностью. Тиражи рукописных книг, выпускаемых одним только поморским "Выговским общежитием", многократно превышали тиражи казенного Печатного двора. К началу ХХ века среди купцов первой гильдии старообрядцы составляли не менее 70%. И что это были за имена! Рябушинские, Морозовы, Мамонтов... Вообще, к началу ХХ века в реальном секторе экономики Российской империи активно действовали два мощных лобби: иностранцы (главным образом грабившие наши недра) и созидатели — купцы-старообрядцы. Во многом именно им мы обязаны тем уникальным культурным явлением, которое принято называть Серебряным веком...

Считается, что многочасовые службы, точное и буквальное соблюдение всех норм церковного устава обременительны и почти непосильны для современного человека, привыкшего ссылаться на свои бесчисленные немощи и хвори. Между тем, традиционный русский жизненый уклад (богослужебная практика — лишь его часть) гарантирует физическое и душевное здоровье, а литургическое время на старообрядческих службах обладает удивительной способностью протекать как бы вне хронометража, так что трудно сказать: долго ли ты простоял на богослужении. Не долго, не коротко — столько, сколько нужно... Впрочем, для "внешнего", невоцерковленного человека и сокращенное до минимума богослужение с развлекательным партесным пением — непосильная обуза.