Газета Завтра Газета - Газета Завтра 398 (29 2001)

• Название: Газета Завтра 398 (29 2001)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

Но ведь не вышла еще и наиглавнейшая вторая книга, где писатель идет по самому минному полю, от революции и аж до 1995 года, до самых недавних дней. Да и первая всерьез еще не прочитана, но уже либеральные издания отвергают саму идею мирного диалога. Как тут быть? И зачем было браться за разминирование? И не станет ли книга для кого-то новой миной? И зачем писателю на старость лет так уж было нужно влезать в опаснейшую для репутации тему? Ведь обольют же грязью, не пожалеют, несмотря на всю осторожность, точность и максимальную объективность. Вот уже и возникло мнение, что писатель поторопился издать подготовленный еще лет пять назад двухтомник по еврейскому вопросу, свою первую научную книгу, заготовленную чуть ли не для посмертного издания, из-за нынешней публикации каким-то крутым патриотом якобы принадлежащего Солженицыну обширнейшего и обжигающе острого очерка-исследования "Евреи в СССР и в будущей России", оригинал которого якобы находится в Пушкинском доме. И дабы опровергнуть этот очерк, пришлось поторопиться с книгой. А может, этим провокационным вбросом острейшего опуса хотят лишить и самого Солженицына, и его серьезнейший двухтомник права на роль равновесного исследователя, права на роль объективного историка, излагающего то, как реально развивались русско-еврейские отношения? Еще не прочитав, подкладывают мину под саму возможность объективного исследования темы. Сам Александр Исаевич по поводу публикации очерка "Евреи в СССР и в будущей России" под его именем именно накануне выхода его исследования сказал: "Это хулиганская выходка психически больного человека... Он рядом с собственными "окололитературными" упражнениями влепил опус под моим именем. Ситуация настолько вываливается за пределы цивилизационного поля, что исключает какой бы то ни было комментарий...". А его же собственная задача: помочь осознать "обеими сторонами: и своего прошлого, и самих себя... Нужно терпеливое взаимопонимание. Я вижу такую массивную грубость в подходе к этому вопросу у многих русских публицистов... Ну и еврейских высказываний я привожу тоже достаточно много резких и неприязненных по отношению к русским. Я думаю, что если все это разложить, чтобы было видно, — то люди сами прочувствуют, поймут, опомнятся, сдержатся, будут искать эти добрые пути..."

Вот и надо закрепить это поле для разминирования сейчас, пока еще не налетела оголтелая волна неприятия, что крайне важно для будущего развития общества. Поэтому мы в газетах "Завтра" и "День литературы", готовя будущее плодотворное обсуждение всего двухтомника, решили высказаться — и сразу сейчас, после первого прочтения первой книги, дабы немедленно застолбить площадку для серьезного разговора. Может быть, поначалу и выпущен только первый том, а не два сразу, чтобы открыть наконец для нормальных людей эту тему для открытого обсуждения, снять надоевшее и левым и правым мыслителям одно из последних табу на дискуссии и обсуждения, не боясь приговора некоего прогрессивного общества? Промежуток между выходом томов — это пауза для размышления. Подготовка к возможному прорыву в наших сложных взаимоотношениях. Не случайно Александр Солженицын переносит свой главный удар не на евреев, чеченцев, украинцев или русских, а на либералов, делая именно их ответственными за постоянное уже столетнее разжигание в обществе еврейского вопроса. "Тут надо сказать вообще, что еврейский вопрос очень часто использовали политики, в том числе и либералы. Они использовали его нарочно, для обострения борьбы с самодержавием, рассматривали еврейский вопрос как фигуру в игре. Так и большевики... Ленин дал задание привлекать еврейских людей... на занятия мест чиновников... Благодаря этим ленинским маневрам евреи оказались в чиновничьем аппарате глубоко и широко...", — говорит Солженицын в своей беседе в "Московских новостях". То, как нынешние либералы уже в борьбе с советской властью в годы перестройки на всю катушку использовали еврейский вопрос, делая из микроскопической игрушечной группировки "Память" всемирное пугало, обозначая в массовых газетах и по телевидению чуть ли не якобы точные даты грядущих погромов, а ныне раздувая абсолютно мнимую угрозу массового фашизма в России, — у всех наших читателей на виду. Думаю, об этом будет сказано и Солженицыным во втором томе.

Александр Исаевич старается внимательно рассмотреть в книге "Двести лет вместе" всю историю совместной жизни русских и евреев в одном государстве, не обходя ни проблему массового спаивания крестьян, ни все случаи погромов, ни активного участия евреев в революционном движении, ни черту оседлости, ни дезертирство еврейских юношей в годы Первой мировой войны. Именно что — все беды и победы с обеих сторон. И впервые в своей жизни он не категоричен и не однозначен, гибок и подвижен.

Вот один из примеров : "Более чем двухтысячелетнее сохранение еврейского народа в рассеянии вызывает изумление и уважение (да, да — поддакивает одна сторона. — В.Б. ) Но если присмотреться... это единство достигалось давящими методами кагалов, и уж не знаешь, надо ли эти методы уважать за то одно, что они вытекали из религиозной традиции. Во всяком случае, нам, русским, — даже малую долю такого изоляционизма ставят в отвратительную вину (конечно, конечно, — поддакивает другая сторона. — В.Б. )..."

И так в каждом вопросе автор старается показать все стороны любого события, явления, преступления. И постоянно сравнение ограничений еврейства в России с ограничениями русского крестьянства. У последних ограничений и в царское, и, как мы увидим, в советское время было гораздо больше. "Евреи в России от начала имели ту личную свободу, которой предстояло еще 80 лет не иметь российским крестьянам. И парадоксально: евреи получили даже большую свободу, чем русские купцы и мещане..." Он всегда поддерживает расширение прав евреев в России, но в споре обездоленных крестьян и еврейских виноторговцев в XVIII-XIX веках он, безусловно, на стороне крестьян. Хотя и добавляет, что безжалостные еврейские вымогатели-шинкари были очень выгодны помещикам. Да и вообще, отмечает автор, во все времена, как правило, российская знать умело использовала еврейских управляющих, казначеев, шинкарей и так далее для эксплуатации своего же крестьянства. Так нагнеталась в народе почва для будущих погромов. Евреи своей инакостью становились проблемой для всех правителей России. И каждый из царей, из высших правителей государства стремился решить эту проблему с выгодой для государства. И для всех своих подданных. Может быть, наиболее жестко отвергает Александр Солженицын распространяемую ныне либералами мысль, что евреев осознанно не допускали до земли и они вынуждены были заниматься торговлей и финансами. Солженицын подробнейше описывает более чем сто лет продолжающуюся попытку руководства России посадить евреев на землю, показывает, какие огромнейшие деньги выдавались под этот проект, деньги, которые и не снились простым крестьянам. И все впустую. Искоренение еврейских винных промыслов — тоже впустую. И уже перечислив множество указов и положений, конкретные денежные суммы, выдаваемые царскими правительствами в течение долгого времени на еврейское земледелие, в конце концов писатель признает их провал и удивляется невежеству нынешних еврейских публицистов, не желающих знать о мерах по решению этого вопроса: "Прошло полтораста лет. И за забытою давностью даже просвещенный ученый физик формулирует тогдашнюю еврейскую жизнь так: "Черта оседлости в сочетании с запретом (!) на крестьянскую деятельность". А вот историк-публицист М.О. Гершензон судит шире: "Земледелие запрещено еврею его народным духом, ибо, внедряясь в землю, человек всего легче прирастает к месту". Так детально и подробно по каждому вопросу. Лишь изредка врываясь в объективнцую хронику своими личными оценками. На мой взгляд, книга эта явно не антиеврейская, хотя предчувствую немало оголтелых публицистов, узревших в этой книге скрытый оскал лютой ненависти к евреям и вообще к чужакам. На мой взгляд, книга эта явно не антирусская, хотя и тут найдется немало ура-патриотических бойцов, обнаруживших, что писатель "с головой продался мировому еврейству". Все это будут натяжки и беспредметные злобствования. Серьезные противники книги будут спорить с автором о другом. Прочтя книгу целиком, прежде всего видишь ее державную направленность. В царствовании всех русских императоров автор ищет прежде всего те моменты, которые были направлены на развитие державы, на укрепление ее силы. Ее порядка. Из главы в главу настойчиво, закрепляя свои позиции обильными цитатами, он опровергает наше передовое прогрессивное мнение об антисемитской политике русских царей. Доказывает более чем убедительно, что именно царское правительство всегда стояло против погромов и изыскивало любые меры по предотвращению их. Именно российское правительство всегда было заинтересовано в обрусении еврейства и в слиянии его интересов с интересами государства. По существу, шла борьба за свободное гражданское российское еврейство против еврейства, загнанного в жесткие условия кагальных правил. За ассимиляцию, но со стремлением служить России. В противовес этому часто звучало из уст лидеров евреев: "Я (русским патриотом) стану только тогда...", и далее ставятся те или иные условия. Приводит автор и цитату современного еврейского писателя из Израиля, как бы отвечающего с учетом всего уже государственного опыта Израиля: "Матери-Родине условий не ставят. Ее любят безоговорочно — без кондиций и предварительных условий... Эта программа — Любовь при условии! — выдерживается русско-еврейской интеллигенцией на редкость последовательно на протяжении 100 лет...". Приводит явно с одобрением позиции израильского публициста. Так цитатно и выражает свою позицию в книге Солженицын почти по всем вопросам. И что еще заметно — часто споря с отечественными либеральными еврейскими публицистами, он противопоставляет им мнение публицистов из Израиля. Российским евреям в России часто не хватало той государственности взгляда, который приобрели израильские евреи. И потому воевать с этой книгой писателя будут прежде всего не евреи как таковые, не русские как таковые, а антигосударственники любых национальностей, увидевшие в ней не проблему русско-еврейских отношений, а поддержку российской державности по всем ее важнейшим направлениям. И именно в интересах российской державности было скорейшее освобождение крестьянства, чему противостояло освобожденное от государевых служб, вконец разложившееся дворянство. В интересах державности было и привлечение на свою сторону ассимилированного российского еврейства...