Джон Ле Карре - Идеальный шпион

• Название: Идеальный шпион
• Автор: Джон Ле Карре
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-7027-0035-Х, 5-340-39313-0

Магнус Пим, советник британского посольства в Вене, внезапно исчезает. Все считают его дезертиром. Скоро выясняется, что Пим был связан с вражеской разведкой. Коллеги Пима и их соперники начинают розыск шпиона-двойника, приводящий к самым неожиданным результатам.

Авторский вымысел в романе удачно сочетается с реальными фактами, что дало право мировой прессе назвать его самым интересным и убедительным произведением о деятельности английских спецслужб.

---

— Дом для него — это маленький приморский городок в Уэльсе. С безобразной викторианской церковью. Там есть строгая квартирная хозяйка, которая запирает его уже в десять часов вечера. И Магнус мечтал, что в один прекрасный день он затворится там в четырех стенах — в комнате наверху — и будет писать до полного изнеможения, пока не будут написаны двенадцать томов собрания сочинений Пима, которыми он заткнет за пояс Пруста.

Бразерхуд словно бы не слышал. Он ускорял и ускорял шаг.

— Дом — это там, где возвращается детство, мистер Бразерхуд. Если дезертирство — это способ обновить свою сущность, то оно требует и рождения заново!

— Это он такую глупость сморозил или вы?

— Мы оба одинаково так считаем. Мы это обсуждали. Мы обсуждали и много-много других вещей. Знаете, почему столько дезертиров дезертируют потом вторично? Мы и это прояснили. Это постоянное рождение заново. Замечали вы когда-нибудь в дезертирах, во всей этой сумасшедшей своре, одну общую черту — все они люди незрелые и, простите мне такую грубость, в буквальном смысле слова недоноски!

— Как называется это место, вам известно?

— Простите?

— Этот его уэльский райский уголок. Как он называется?

— Названия он не упоминал. Все, что он говорил, это то, что дом находится по соседству с замком, где он вырос и где жил с матерью. Рядом там были шикарные поместья, куда он с матерью часто ездил и на охоту, и на танцы во время рождественских балов.

— Вам попадались когда-нибудь чехи, которые используют старые номера газет? — спросил Бразерхуд.

Ошарашенный такой неожиданной сменой темы, Ледерер вынужден был помолчать и собраться с мыслями.

— Мой коллега сейчас ведет одно дело, — сказал Бразерхуд. — И он задал мне вопрос. Чешский агент, прежде чем выйти на задание, роется в газетах недельной давности. К чему бы это?

— Я вам объясню к чему. Это обычная практика, — сказал оправившийся Ледерер. — Трюк старый, но распространенный. У нас был один такой агент, работал на два фронта. Чехи долго его натаскивали, как надо заворачивать экспонированную пленку в газетную бумагу. Выводили его вечером на улицу, учили находить неосвещенные уголки. Бедняга чуть себе руки не отморозил. Ведь было двадцать градусов!

— Я спрашивал о старых газетах.

— Да, конечно. Тут две возможности. Во-первых, может использоваться число, во-вторых — день недели. Если число — это тихий ужас: ведь приходится заучивать тридцать одно условленное соответствие. Так, например, число 18 — значит, следует читать: «Встретимся за мужской уборной в Брно в 9.30, и не опаздывайте». Или так: 6 — это значит «Какого черта задерживаете мое месячное жалованье?» — Он одышливо хохотнул, но Бразерхуд не поддержал его веселости. — Дни недели это то же самое, но в усеченном варианте.

— Спасибо. Я передам ему это, — сказал Бразерхуд, наконец останавливаясь.

— Сэр, для меня величайшей честью было бы пригласить вас сегодня отобедать со мной, — сказал Ледерер, совершенно отчаявшись добиться отпущения грехов у Бразерхуда. — Я подверг поношению одного из ваших сотрудников, таков мой долг. Однако если бы мне было позволено отделить служебную сторону от стороны личной, я почел бы себя счастливцем, сэр. Джек!

Такси уже замедляло ход.

— В чем дело?

— Не могли бы вы кое-что передать Магнусу от меня, несколько дружеских слов?

— Каких же?

— Скажите ему, когда угодно, а когда закончится это, где угодно. Я вечно буду его другом.

Кивнув, Бразерхуд влез в такси и укатил прежде, чем Ледерер расслышал адрес, который тот назвал таксисту.

Следующий шаг Ледерера по праву должен войти в историю — если не в историю дела Пима вообще, то по крайней мере в историю его личных злоключений, злоключений того, кто, обладая проницательностью и острым зрением, постоянно третируется и получает зуботычины за свои никому не нужные пророчества. Ледерер, желая позвонить Карверу, ворвался в телефонную будку лишь затем, чтобы сразу же обнаружить, что у него нет английских монет. Нырнув в «Малберри-армс», он торопливо пробрался к бару и через силу выпил кружку пива только затем, чтобы получить сдачу. Вернувшись в будку, он понял, что автомат не работает, и бросился на улицу искать своего шофера, который, видя, как Ледерер уходит с Бразерхудом, решил, что может быть свободен, и укатил в Батерси к приятелю. В 9 вечера Ледерер ворвался в посольство США к Карверу, который составлял сводку событий этого дня, готовя сообщение.

— Они все врут! — заорал Ледерер.

— Кто это «они»?

— Да англичане эти чертовы! Пим отмочил коленце. Они не знают, где он находится, и понятия не имеют, где его искать. Я, исключительно чтобы спровоцировать Бразерхуда, попросил передать ему несколько слов, и он любезно согласился, чтоб сбить меня с толку. Пим сбежал чуть ли не с трапа самолета в Лондонском аэропорту, и они так же ищут его, как и мы. Эти чешские радиосигналы тоже его обыскались. Слушайте-ка!

Карвер слушал. Он прослушал повторение всего разговора Ледерера с Бразерхудом и пришел к выводу, что разговор этот был ошибкой и что Ледерер превысил свои полномочия. Ледереру он этого не сказал, но взял это на заметку и уже вечером специальной телеграммой в Отдел кадров Управления обеспечил неизбежность включения этого случая в досье Ледерера. При этом он абсолютно не отрицал того, что Ледерер нащупал истину, хотя пришел он к этой истине маршрутом ошибочным, что также нашло свое отражение в телеграмме. Таким образом Карвер обезопасил свои тылы, в то же время нанеся удар захватчику. Неплохо.

«Англичане хитрят, — доверительно сообщил он кое-кому наверху. — Мне придется усилить наблюдение».

* * *

Кабинет директора был полон ловушек для насекомых. Мистер Керд, не терпя насилия, страстно увлекался изучением чешуекрылых. Наш отец-основатель Дж.-Ф. Гримбл сурово глядел с портрета на потрескавшуюся кожу кресел. В одном из них сидел Том. Напротив него расположился Бразерхуд. Том разглядывал полученную из Лэнгли фотографию с изображением Петца-Хампеля-Заворски. Бразерхуд разглядывал Тома. Мистер Керд пожал Бразерхуду руку и предоставил обоих их занятию.

— Это тот самый человек, который был с папой на крикетной площадке? — спросил Бразерхуд, не сводя глаз с Тома.

— Да, сэр.

— Довольно близко к твоему описанию, правда?

— Да сэр.

— Я подумал, что тебе это будет приятно.

— Мне это приятно, сэр.

— Фотография не передает хромоту и особенности походки. Писем от отца не было? Телефонных звонков?

— Нет, сэр.

— И ты не писал ему?

— Я не знаю, куда посылать письмо, сэр.

— Почему бы тебе не дать его мне?

Порывшись в карманах серого пуловера, Том извлек письмо в запечатанном конверте, без имени и адреса. Бразерхуд взял у него конверт, а также фотографию.

— Тот инспектор больше тебя не беспокоил?

— Нет, сэр.

— И больше никто тоже?

— В общем-то нет, сэр.

— Почему ты так странно говоришь? Что ты этим хочешь сказать?

— Как-то удивительно, что вы сегодня приехали.

— Почему же удивительно?

— Сегодня по математике много задано, — сказал Том. — А у меня с ней туго.

— Тогда, наверное, тебе пора возвращаться к математике. — Он вынул из кармана все, что осталось от письма Пима, и, протянув руку, отдал Тому.

— Я подумал, что, наверное, ты хочешь получить это обратно. Очень хорошее письмо. Ты должен быть горд и счастлив.

— Спасибо, сэр.

— Папа пишет в нем о дяде Сиде. Кто это? «Если у тебя случится неудача, — пишет он, — или же, если понадобится тебе закусить, посмеяться, заночевать в тепле и уюте, не забывай о своем дяде Сиде». Кто такой дядя Сид и откуда он?

— Сид Лемон, сэр.

— Где он живет?

— В Сербитоне, сэр. Это железнодорожная станция.

— Он что, пожилой человек? Или еще молод?

— Он воспитывал папу, когда тот был маленьким. Это был дедушкин друг. У него была жена Мег, но она умерла.

Оба они поднялись из кресел.

— Папа по-прежнему в порядке, сэр? — спросил Том.

У Бразерхуда по плечам побежали мурашки.

— За всем обращайся к маме, слышишь? К маме или ко мне. А больше ни к кому. В том случае, если тебе будет трудно.

Из кармана он вытащил потертый кожаный футляр.

— Это тебе.

Том раскрыл футляр. Внутри лежала медаль с прикрепленной к ней ленточкой. Лента была малиновой с узкими темно-синими полосками по бокам.

— За что вы получили ее? — спросил Том.

— За то, что оставался один темными ночами и не жаловался.

Прозвенел звонок.

— А теперь беги, и за работу, — сказал Бразерхуд.

* * *

Ночь была хуже некуда. Бразерхуд ехал по узкой дороге, и на ветровое стекло порывами налетал ветер с дождем. Он ехал на принадлежавшем Фирме «форде» с форсированным двигателем, и стоило только тронуть акселератор, как машина тут же выдавала полную мощь. «Магнус Пим, — думал он, — предатель, чешский шпион. Если я это понимаю, почему не понимают они? Сколько раз и каким еще образом надо им доказывать это, прежде чем они начнут действовать?» Сквозь сетку дождя вдруг обозначилась пивная. Поставив машину перед дверьми, он выпил там виски, а потом позвонил по телефону.