Хэммонд Иннес - Искатель. 1961–1991. Выпуск 2

• Название: Искатель. 1961–1991. Выпуск 2
• Автор: Хэммонд Иннес
• Издательство: Российский Raritet
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-7034-0006-6

Приключенческие произведения отечественных и зарубежных авторов.

Содержание:

1. Хэммонд Иннес: КРУШЕНИЕ «МЭРИ ДИАР» (Перевод: Д. Розанов)

2. Борис Воробьев: ВЕСЬЕГОНСКАЯ ВОЛЧИЦА

3. Валерий Привалихин: ТАЁЖНЫЙ ДЕТЕКТИВ

4. Николай Балаев: ЖИВУЩИЕ-НА-ЗЕМЛЕ

5. Артур-Конан Дойль: ХИРУРГ С ГАСТЕРОВСКИХ БОЛОТ (Перевод: В. Штенгель)

---

Петч думал, как ответить, оглядывая при этом присутствующих.

— Это не было ударом волны, — сказал он спокойно. — Волна ударила несколько позже. Что касается того, было ли столкновение или взрыв, это можно определить только путем осмотра места повреждения.

— Совершенно верно. Но так как судно лежит, вероятно, на глубине, по крайней мере, сто двадцать футов[14] и мы не знаем, где точно, об определении характера повреждений не может быть и речи. Я хочу знать вашу точку зрения.

— Я не думаю, что смогу сказать больше того, что уже сказал. Точнее сказать не могу.

— Благодарю вас.

Холланд сел, но в зале никто не шелохнулся. Никто не шептался, не двигал ногами. Зал целиком находился под впечатлением услышанного.

Тогда поднялся сэр Лайонел Фолсетт, адвокат, представлявший интересы страховых компаний.

— Уважаемый господин председатель, я был бы рад, если бы вы задали один или два дополнительных вопроса свидетелю.

Это был маленький человечек с редеющими волосами и высоким лбом, ничем не примечательный с виду, за исключением голоса, глубокого, слегка вибрирующего и придающего впечатление силы и энергии его обладателю. И в суде доминировал голос, а не человек.

— Свидетель убежден, что имели место попытки преднамеренно уничтожить «Мэри Диар». И инциденты, о которых он сообщил суду, ввиду отсутствия естественных объяснений, видимо, подтверждают этот вывод. Однако мне бы хотелось обратить внимание суда на то, что стоимость самого судна не может служить причиной заговора, и потому мы должны предположить, что если такой заговор существовал, то он был направлен на незаконное получение страховой стоимости груза. Мне хотелось бы указать вам, уважаемый господин председатель, что если в действительности груз был снят до гибели судна…

Боуэн-Лодж согласно кивнул.

— Я вполне разделяю ваше мнение, сэр Лайонел. — Он посмотрел на часы, висящие на противоположной стене зала над галереей для публики. — Каков ваш вопрос?

— Не говорил ли кто-либо на корабле о том, что груз на судне иной, чем указан в декларации?

— Нет, — ответил Петч.

— Я сформулирую вопрос по-другому: экипаж представлял собой небольшую, тесную компанию людей, а в такой тесной компании каждое слово быстро становится достоянием гласности и обрастает подробностями. Не приходилось ли вам слышать разговоры о грузе после того, как вы вступили на борт судна?

— Да, кто-то говорил, что среди прочего груза мы везли взрывчатку, — ответил Петч, — И этот слух упорно держался, несмотря на то, что я для всеобщего сведения вывесил на доске объявлений копию грузовой декларации.

— Вы считали опасным, когда команда думает, что сидит на пороховой бочке?

— Да.

— Учитывая характер команды?

— Да.

— Вы полагаете, что такого слуха было достаточно, чтобы команда впала в панику, узнав о пожаре?

— Вполне.

— Вы сделали этот вывод, исходя из сообщения Райса о панике среди команды? — Сэр Лайонел, подавшись вперед, пристально посмотрел на Петча. — Как случилось, что этот невероятный слух распространился по всему кораблю?

Петч непроизвольно посмотрел в сторону ожидающих свидетелей.

— Я думаю, что мистер Хиггинс не был полностью убежден в том, что мы везем груз, объявленный в декларации.

— Он считал, что на борту был груз взрывчатки, а? Что заставило его так считать?

— Я не знаю.

— Вы спрашивали его об этом?

— Да, спрашивал.

— Когда?

— Сразу после того, как мы обогнули Ушант.

— И что он сказал?

— Он отказался отвечать на вопрос.

— Как именно он ответил, когда вы задали ему этот вопрос.

— Его точные слова?

— Да.

— Он сказал, чтобы я попытался получить ответ у Таггарда или Деллимера, а его не беспокоил. Но они были мертвы.

— Благодарю вас. — И сэр Лайонел спокойно опустился на свое кресло.

Боуэн-Лодж снова посмотрел на часы и объявил перерыв.

— Джентльмены, вы свободны до двух часов. — Он поднялся с места, и вместе с ним встали все члены суда. Они ожидали стоя, пока он не покинул зал и не вышел за дверь позади председательского кресла, сопровождаемый тремя помощниками.

На улице солнце яркими блестками отражалось от мокрых тротуаров. И вдруг я сделал потрясающее открытие: ведь существуют же люди, простые люди, спешащие по своим делам, которые ничего не знают о «Мэри Диар»! На краю тротуара в полном одиночестве стоял Петч. Он ждал меня и сразу же пошел навстречу.

— Сэндс, можно вас на пару слов? — его голос звучал хрипло, лицо осунулось.

Хэл сказал, что пойдет в отель, где мы решили пообедать, и Петч, позвякивая мелочью в кармане, молча проводил его взглядом. Когда Хэл удалился на почтительное расстояние и не мог уже нас услышать, Петч сказал:

— Вы говорили мне, что ваша яхта не будет готова до конца этого месяца. — Фразу он произнес с явной укоризной, а в голосе слышались гнев и негодование.

— Да, — сказал я. — Но работы были закончены на неделю раньше, чем я предполагал.

— Почему вы не дали мне знать об этом? В прошлый вторник я заходил к вам, а мне сказали, что вы ушли в море. Почему вы мне ничего не сказали? — И вдруг он выпалил: — Один день — это все, что мне было нужно! Только один день плавания! — Он пристально смотрел на меня и буквально скрежетал зубами. — Неужели вы не понимаете: один взгляд на дыру в трюме — и я бы знал все! Тогда бы я смог сказать всю правду, а так… — Взгляд его метался, как будто он стоял на перекрестке и не знал, куда повернуть, — а так я не знаю, какого черта мне говорить, какую дьявольскую яму я рою для себя. Один день. Это все, что мне было нужно!

— Вы же мне не сказали об этом, — возразил я. — Во всяком случае, вам хорошо было известно, что такого рода осмотр должен быть произведен специалистами. — И тут я понял: ему было нужно убедиться в том, что его подозрения верны. — Ну, ничего, — и я похлопал его по плечу.

— Я думаю, вы правы, — процедил он сквозь зубы. — Я думаю, что вы чертовски правы. — Он взглянул на меня, и глаза его сверкали, как два уголька. — Все усилия… загнать его на Минки… напрасны. Боже мой! Ведь я мог…

Мы с Хэлом быстро пообедали и вернулись в зал суда. Точно со вторым ударом часов Боуэн-Лодж занял председательское кресло. В ложе прессы теперь находилось пятеро репортеров. Как хищники, слетались они на запах сенсации.

— С вашего позволения, уважаемый господин председатель, — произнес Холланд, поднимаясь со своего места, — я предлагаю продолжить наше заседание, вызвав нового свидетеля, с тем чтобы суд имел возможность получить полную картину случившегося.

Боуэн-Лодж кивнул головой в знак согласия.

— Я думаю, что будет правильно, мистер Холланд. Однако мой первый свидетель должен остаться в суде. Представители различных заинтересованных сторон, очевидно, пожелают задать ему вопросы.

Я предполагал, что следующим свидетелем окажется Хиггинс. Но вместо этого Хрлланд произнес:

— Харолд Лоуден!

И до меня вдруг дошло, что я до сих пор еще не решил, о чем следует говорить мне. Хэл вошел в свидетельскую ложу, держась по-военному прямо, и в коротких, четких фразах рассказал о нашей неожиданной встрече с «Мэри Диар» и о том, как на следующее утро мы нашли ее уже покинутой. После того как он покинул свидетельское место, настал мой черед. Я не сразу осознал, что автоматически пересекаю зал и занимаю место в ложе. Я весь был в холодном поту.

Я произнес клятву, и Холланд, глядя на меня спокойно и почтительно, стал своим мягким и вкрадчивым голосом спрашивать, действительно ли мое имя Джои Генри Сэндс, чем я занимаюсь и каким образом 18 марта я оказался в зоне канала на яхте «Морская ведьма». Ответив на эти вопросы, я почувствовал нервозность в своем голосе. В суде царила тишина. Боуэн-Лодж рассматривал меня своими маленькими острыми глазками.

По ту сторону зала я увидел Петча. Он сидел, подавшись вперед и сжав руки, напрягшийся, окаменевший, не сводя с меня взгляда. Я рассказывал, как выглядело судно в то утро, когда я попал на него, как вдруг мне в голову пришла мысль — а что, если сказать правду, сказать о том, что судно сидит на рифах Минки? Но я не смог. И стоило мне хоть на миг решиться, как вся моя нервозность исчезла. Теперь я знал, что говорить, и потому представил Петча суду таким, каким я видел его — человеком, шатавшимся от полного изнеможения, потушившего в одиночку пожар, но у которого уже не было сил бороться за спасение своего корабля.

Я рассказал о шраме на щеке, об угольной пыли, о его почерневшем от измождения лице. Я рассказал о том, как, обливаясь потом в котельной, мы старались поднять давление пара в котле, как мы запустили помпы, как использовали машины, чтобы удержать судно по ветру, и как кипящие пеной волны моря пытались проглотить полузатопленную носовую часть судна. Я кончил повествование, просто сказав, что мы оставили судно на утро второго дня.